Экспедиция в собственное прошлое. Предыдущий материал, посвященный теме жизни в СССР в Пензе в 1972-1977 годах на основе личных воспоминаний автора, пришелся читателям ВО по душе. И они пожелали, чтобы он вышел поскорее. Зависит это не только от меня, однако что мог – сделал. Так что продолжение рассказа перед вами.


А было так, что мои родители после свадьбы укатили в Ростов, а мы с женой остались в Пензе и начали вести свое собственное хозяйство. Правда, пока лишь летом. Зимой из-за учебы мы ели то, что готовила она, но всегда сопровождали ее за покупками, так что тяжестей она не носила. И даже больше того, всякий раз, когда она попадала в больницу, а нужно было идти на рынок торговать цветами с нашего сада – мы шли. А как же, надо было помогать и зарабатывать. Пенсия-то у неё была 28 рублей плюс дедовы 90. Так что денег нам хватало, что называется, впритык! И учиться нужно было хорошо, потому что стипендия в 40 рублей (повышенная 50) – это были неплохие деньги в то время.



В прошлом материале я писал про ассортимент продовольственных товаров в магазинах. Но чего там не было, так это мяса. Ни кур, ни индеек, как сейчас… Иногда «выбрасывали» каких-то синих цыплят, которых ни бабушка, ни мы никогда в те годы не покупали.

Покупать мясо мы все традиционно ходили на рынок в пензенский мясной пассаж, выстроенный из красного кирпича в псевдорусском стиле в начале ХХ века. Мясо там было всякое, как, впрочем, и сейчас на рынке, но не было рыбы, которой сейчас сколько угодно и какой угодно. Много продавалось кроликов и домашних курочек, причем небольшая курочка стоила всего 3 рубля. Но больше всего нам нравились… куриные потрошки.

Что в них входило? Пара крылышек (не всегда), желудок, печень, сердце и… голенастые лапы. Всё это было аккуратно перевязано бечевкой и стоило сущие копейки. Мы всегда покупали два потроха, и нам хватало и на первое, и на второе. Удивительно, но сегодня их больше не продают. Продают всё по отдельности: печень, лапы, желудки. Но лично мне это не кажется удобным. Ты же не возьмешь одну куриную печенку? Значит, надо брать довольно много. А много – это второе, но никак не первое. И потом время… Ходи по рынку и всё это собирай. Жаль, потрошки – это была вещь. До сих пор с женой их вспоминаем.

А еще в Пензе на рынке в это время продавали тушки нутрий. Большие, мясистые, облитые жирком, с темно-красным мясом. Стоили они ДЕШЕВЛЕ КРОЛИКОВ, потому что наши люди ими брезговали и считали нутрий крысами, хотя это на самом деле болотный бобр. Причем в Пензе тогда их многие разводили, и мы, проходя коротким путем в институт, через разные закоулки в частном секторе, видели их зарешеченные клетки с бассейнами и их самих, пушистых и забавных зверьков. Вот ими-то мы и питались, причем из голов варили суп, а мясо шло на аппетитное жаркое.


Потом уже после 91-го года отдыхали в Тамани, а через год в Ейске, и там на рынке нутрий продавали, так же, как и в Пятигорске, но вот пензяки наши с ними завязали. До сих пор шутим, что нам стоило поехать на отдых в Ейск, чтобы поесть нутриного мяса! А шкурки люди сдавали скорнякам и зарабатывали еще и на этом.



Потом мы лишились материальной помощи от моей матери, 80 рублей пришлось отдавать бабушке, а она то и дело кочевала по больницам, и нужно было успеть и в институте поучиться, и в библиотеку сходить, и на рынок, и приготовить еду, да еще и ей в больницу отнести передачу. Но тут в Пензе открылся магазин «Дары природы», причем как раз на нашем пути домой из института. И мы стали его постоянными покупателями. Главное, что там было с 1972 по 1977 год, это… куропатки, перепелки и лосятина. И куропатки, и перепелки были неощипанные, в перьях, и стоили 50 копеек куропатка. А перепелки еще меньше. Мы брали их по две штуки, тратили на это 1 рубль, и этого вполне хватало и на суп, и на жаркое. Хороша была и лосятина. Дешевле, чем говядина на рынке, которая там стоила 4,50 р. А вкусом не хуже. Причем вся эта «дичь» продавалась в этом магазине всю зиму, а еще там были в продаже орехи и… банки с томатным и березовым соком. Куда же без них…


С рыбой, как я уже говорил, было «не очень». Хек, который мне никогда не нравился, хотя изредка — палтус, соленая селедка и масса консервов, просто масса. Не сказал бы, что ассортимент их был больше сегодняшнего, но все равно выбор был. А из консервированной ставриды или скумбрии мы варили вкусный рыбный суп, варим его и сегодня, разве что сейчас добавляем в него куркуму, а тогда мы про неё даже и не слыхали. Также с начинкой из консервов делали блинчики, разминая содержимое банки с зеленым луком, яйцом и рисом. Жарили гренки, обмакнув ломти булки в воду и обваляв их в сахарном песке. Вкусные получались, особенно когда мы смазывали их еще и сметаной и посыпали корицей. К нам тогда часто приходили в гости наши одногруппники, и мы как раз этими гренками их и угощали. И кофе, который варили в старинном кофейнике еще дореволюционных времен.




Зато в магазинах продавались мороженые креветки. Уже отваренные, красные, но замороженные. Сейчас их разновидностей много. Включая огромные королевские и тигровые. Но про такое мы тогда не знали, а покупали эти дешевые, помнится, они были очень дешевыми, покупали банку разливного пива и устраивали креветочно-пивной праздник. С креветками я тогда и яичницу жарил, и даже морской суп варил.


Но вот если на еду нам хватало. Но вот уже с одеждой дело было швах. Хотелось ведь выглядеть и модно, и не хуже других. А где «достать» и как? К тому же была проблема нестандартных фигур, поэтому что-либо купить из одежды, например, для жены, да и для меня, было делом чертовски сложным. Вышли из положения с этим так: рядом с нашим домом было швейное ателье. Мы покупали разные ткани и заказывали ей платья, а мне костюмы. Потом моя супруга научилась вязать, и у нас появились самосвязанные жилетки, свитера и кофточки. Их тоже можно было заказать связать в ателье, но… где взять шерсть? А так она распускала старые вещи и вязала из них новые.


Потом пошли еще и траты на ребенка, и вот тут стало уже совсем плохо. А подрабатывать у нас в институте студентам-дневникам не разрешали. «Или переводись на заочное обучение и работай, или не работай, но учись!» Такое вот у нас было требование. Рассказывают, что обычно в то время студенты подрабатывали, разгружая вагоны. И да, один раз я сходил, посмотрел и решил, что это дело дохлое. Вот тогда-то осенью 1975 года я и пришел в Обком ВЛКСМ и сказал, что, поскольку я кормящий отец, посылать меня на работу в деревню нельзя. Но я готов читать там лекции, если меня туда привезут и увезут. И начал читать… За 5 р. лекция. 10 лекций – уже 50 рублей и дефицит семейного бюджета покрыт полностью. А еще можно было красить в черный цвет черную ограду института. Цена «вопроса» - 40 р. И циклевать полы в новом корпусе… обломками стекла. Циклевочных машинок тогда не было или нам их не давали. До сих пор не люблю заходить в этот корпус, вспоминаю, как там тер, тут тер…


Тут на мое счастье родители одной нашей студентки, работавшие за границей, привезли домой несколько картин из Мали в стиле Пото-Пото. Я тут же попросил одну на время, скопировал и начал рисовать точно такие же. Особенность Пото-Пото заключается в том, что рисунок наносится красками (гуашь либо акварель) без эскиза, прямо на бумагу или черную ткань длинным вытянутым мазком. Порезал на куски свои старые сатиновые шаровары, сделал рамки из сухих веток «тропических» деревьев, найденных в песке на берегу реки, и написал сразу несколько таких картин. На обороте которых сделал надпись – «Malish make». А потом отнес сразу в обе комиссионки, что были тогда в Пензе: «Дядя привез с работы из Мали, а на фиг мне эта мазня!». И «мазня» ушла за 25 р. за картину, то есть за все четыре я разом получил 100 рублей. Купили их, понятно, что с наценкой, уже на следующий день.

Отсюда ясно, чего в СССР тогда не хватало: бирюлек разных, маек с принтами, пакетов с обтянутой джинсами крепкой задницей, разных модных значков, чего-то такого яркого и красочного. Пальто булыжного цвета были в избытке, а вот маек с гербом СССР и надписью «I love the great Russia» не было совсем. Так что картины Пото-Пото нас, можно сказать, выручили и дали возможность покупать (уже под конец института) даже ставшие модными джинсы «Леви Страус» и «Монтана». Смеялись тогда и пели: «Я приду к тебе на хаус в тертых джинсах «Леви страус», я с тобой поймаю кайф в новых джинсах «Супер райфл»». Стоили они у нас недешево: 250 р. собственно джинсы и 180 «вельветки». Но… Мы умудрялись даже их себе покупать. А всё за счет «великой тяги нашего народа к искусству»…


Правда, к картинам тут добавились еще и маски. Тогда настенные маски из солнечной Африки почему-то были очень популярны, так же как и песня: «И необычной заботой согрет, я повторяю с жаром, сын твой привез русским братьям привет, о, Килиманджаро!» Делал я их из цемента, замешивая его на красном нитролаке, отчего получалась самая настоящая терракота. Обрабатывать застывший материал было легко – тряпкой, смоченной в ацетоне, и наждачной бумагой. Оценщики в комиссионках даже и не сомневались, что это «оттуда». Тем более, что у этих масок были «вот такие зубы»… вынутые из нутрий и обточенные на наждачном колесе. «Вот зубы, - изумлялись работники комиссионки, - жуть!» Эти стоили уже дороже, но понятно же – прямо из Африки, а еще такие «дикие, но симпатичные». С них-то вот у меня любовь к искусству примитивных народов и зародилась…