МЕСТА, КОТОРЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО УВИДЕТЬ ...

НОЙШВАНШТАЙН И ЛЮДВИГ

БАВАРСКИЙ

Начинаю новую рубрику о путешествиях и о своих любимых исторических и культурных достопримечательностях, а у самой голова идёт кругом. Их столько накопилось, любимых, легендарных, незабываемых.

Сегодня обещанный мною замок Нойшванштайн, одно из самых красивых мест на Земле, причём не только с архитектурной точки зрения. Замок этот расположен в таком восхитительном уголке Баварских Альп, он возвышается над живописной долиной, как будто и впрямь это прекраснейший Белый Лебедь взмыл ввысь. Знаете ли вы, что это чудо-сооружение было взято за основу для замка Спящей красавицы, центра всех мировых Диснейлендов.

Впервые я побывала в этом замечательном месте много лет назад, когда попала в сказочную Баварию, узнала историю несчастного короля Людвига Баварского и увидела его замки. Ведь помимо упомянутого мною Нойшвантайна, он успел построить ещё и элегантный Линдерхоф, немецкий аналог Версаля, и восхитительный Геренхимзее - своего рода дань его любимому королю Людовику XlV. Об этих замках я расскажу позже, так как они тоже достойны восхищения.

Прежде чем мы начнём наше путешествие по призрачным залам Нойшванштайна, я хочу поведать вам грустную историю его создателя, короля -романтика Людвига ll. История его жизни очень печальна, а конец ее загадочен и трагичен.

В воскресенье 13 июня 1886 года царственный пациент Людвиг Баварский и его доктор, психиатр доктор Гудден отправились на прогулку на берег Штарнбергского озёра, расположенного недалеко от замка Берг, где они проживали. Ассистент доктора предлагал им взять с собой пару санитаров, но доктор отказался, так как король вёл себя разумно и тихо и казался почти нормальным.

После обеда зарядил мелкий дождь, наступили ранние сумерки. К 8 часам пара ещё не вернулась, и все в замке начали нервничать. С наступлением темноты все впали в панику и, вооружившись факелами, пошли искать пропавшего короля и доктора на берег озёра, где их видели в последний раз. Срочно послали телеграмму в Мюнхен ко двору с сообщением об исчезновении монарха.

После 10 часов вечера появились первые находки - возле скамейки у озера лежали два зонтика, недалеко - шляпа Людвига. Возле берега в темноте увидели плавающие темные предметы- сюртук и плащ монарха. Сев в лодки, слуги вскоре обнаружили безжизненные тела Людвига ll и доктора Гуддена. Они плавали на мелководье в 25 метрах от берега. Часы, которые были на руке короля, остановились в 18:54.

Тела осмотрели и обнаружили на лице доктора синяк от удара, скорее всего кулаком. Следы на шее говорили о попытке его удушения. На теле же короля таких травм не обнаружили. Возможно, он пытался бежать и убил своего доктора, который старался его удержать. А может, Людвиг убил доктора, а потом покончил с собой? Что бы ни произошло, но жизнь короля, начавшаяся так лучезарно, трагически оборвалась в 41 год.

А начиналось все так. 25 Августа 1845 года у кронпринца Максимилиана Баварского и его жены Марии родился мальчик, которого сначала назвали Отто, а затем переименовали в честь его знаменитого деда, короля Людвига l. Через три года этот самый дед будет вынужден отречься от престола из-за своей скандальной связи с танцовщицей Лолой Монтес ( об этом тоже стоит рассказать в отдельной статье), а отец маленького Людвига взошёл на престол. Спустя 3 года у королевской пары родился ещё один малыш, Отто.

Мальчиков воспитывали очень строго, они усердно занимались в классной комнате с частными учителями. Людвиг больше всего на свете любил историю, особенно все, что было связано с его кумиром, королем -Солнце - Людовиком XlV. Ещё маленьким мальчиком он, грезя о Версале, решил в будущем построить такие же замки в родных Альпах. Он бродил по прекрасным горным кручам и представлял себе героев своих любимых немецких саг и сказаний, которые он помнил наизусть.

10 марта 1864 года его отец внезапно умирает и 19-летний юноша становится королем. Его мать мудро считала, что ее романтически настроенный сын не готов сесть на трон. Но народ не мог налюбоваться на своего красивого юного короля - высокий, стройный, с густыми вьющимися темными волосами и пронзительными голубыми глазами он сам напоминал сказочного героя свих любимых легенд. Не беда, что он казался слишком гордым и заносчивым. Женщины вздыхали по нему и бросали цветы в его проезжавший мимо экипаж.

Надо было срочно жениться для продолжения рода. Стране нужен наследник для поддержания безопасности. Людвигу быстро подыскали невесту в лице его кузины Софи, хорошенькой девушки. Они были очаровательной парой. Но сначала Людвиг перенёс дату бракосочетания с августа на октябрь, а затем и вовсе расторг помолвку. Друзьям он признался, что лучше утопится в пруду, чем женится. После этой неудачной помолвки он все больше времени стал проводить в обществе красивых молодых офицеров и актёров. Он тщетно пытался подавить в себе свою гомосексуальность, о чем свидетельствуют его дневники, обнаруженные после его смерти. Большинство его увлечений мужчинами были краткими, но некоторые его привязанности длились по 20 лет ( например, старший конюх Рихард Хорниг).

Король вел очень странный образ жизни - предпочитал жить не в столице, а в уединенных резиденциях в горах, обедал в обществе статуй Людовика XVI и Марии Антуанетты. Путая день с ночью, он спал до полудня, а по ночам катался по заснеженным альпийским вершинам на позолоченных санях. В его придворном театре ставились пьесы для единственного зрителя - самого короля.

В 1870 году была создана Германская империя, которую возглавил король Пруссии Вильгельм l, и Бавария Людвига стала ее частью. Но это мало волновало мечтателя-короля. У него появилась безумная страсть - строить замки. Ещё летом 1867 года он, наконец-то, инкогнито побывал в своей любимой Франции и увидел Версаль. Вернувшись, он решил строить у себя подобные дворцы. В 1869 началось строительство Нойшванштайна, в 1870 - Линдерхофа, а в 1878 - Геренхимзее. Только Линдерхоф был полностью отстроен в течение его короткой жизни. Их называли вульгарными, искусственными, полными нагромождений и излишеств. Но Людвиг забывал в них, что он король , подгружаясь в их призрачный сказочный мир.

Наиболее ярким свидетельством склонности Людвига к излишествам стал его самый знаменитый замок Нойшванштайн, воздвигнутый на высоком утесе, который возвышается над резиденцией его отца - Гогеншвангау. Людвиг восхищался операми Рихарда Вагнера, поэтому решил сделать его в средневековом стиле как иллюстрацию для опер любимого композитора. Он приказал соорудить зал для аудиенций в стиле Византийской базилики ( на месте алтаря там поставили трон), во дворце была галерея для менестрелей и искусственная пещера с водопадами и с искусственной же Луной.

Король все реже появлялся в столице, предпочитая свои сказочные резиденции. Последний раз он выступил перед своими подданными в августе 1875 года. Когда его приглашали на очередное торжество, то он заявлял: « Нет, нет, я не могу выйти больше из своей скорлупы!» Он становился загадкой для своих подданных и причиной беспокойства для своих министров. Его непомерные траты на строительство замков росли год от года. Несмотря на то, что ему ежегодно выплачивали на содержание 4,5 миллиона франков, в 1884 году он задолжал казне 7, 5 миллиона, а через год этот долг увеличился до 14 миллионов. Когда министр финансов указал ему на это, он отмахнулся от него и потребовал выдать ему ссуду ещё на 20 миллионов. Его роскошные замки требовали новых средств.

Получив отказ, он обратился к богатым банкирам - Ротшильдам, а в качестве залога предлагал имущество своей семьи в Баварии. Он даже дошёл до того, что предложил нанять грабителей и обчистить банки Франкфурта и Берлина и грозился выкопать труп своего отца и надрать ему уши за то, что тот не оставил ему приличного, по его мнению, наследства.

У него начали проявляться и другие

явные признаки расстройства психики. В приступах неконтролируемой ярости он приказывал пороть, пытать, ссылать в Америку и даже казнить неугодных ему придворных. Слава Богу, что его приказы не исполнялись, а сам король их быстро забывал. Он располнел и стал небрежным в одежде. Он полюбил затворничество, ел в одиночестве в своей спальне за закрытыми дверями. Перестал общаться очно с министрами, отдавал приказы только в письменном виде или выкрикивал их из спальни, называя своих подданных сбродом, бродягами и отребьем.Людвиг забывал подписывать официальные документы или терял их. Король выезжал на пикники ночью, только в компании самых близких друзей, частенько вёл беседы сам с собой и слышал какие-то голоса.

В 1886 году стало ясно, что с этим надо что-то делать. К ужасу всей страны, его младший брат Отто стал тоже проявлять признаки безумия. Он корчил ужасные рожи, лаял по собачьи и говорил непристойности. В 1875 году бедный Отто официально был признан безумным и изолирован.

Министры решили сместить и Людвига и назначить регента, 65-летнего дядю короля принца Леопольда. Для этого пригласили известного психиатра д-ра Гуддена, который на 19 страницах отчета признал короля Баварии Людвига ll безумным. Он указал, что болезнь его будет прогрессировать, поэтому посоветовал считать его неспособным управлять страной.

При этом он никогда не обследовал короля лично, а опирался только на свидетельства его приближённых.

9 июня 1886 года комиссия, возглавляемая министром иностранных дел, прибыла в замок Гогеншвангау к королю, чтобы объявить ему о его низложении. Но Людвиг был неподалёку в своей любимой резиденции Нойшванштайн. Ночью короля предупредили преданные слуги о предстоящем аресте и комиссия была арестована по его приказу. Но на следующий день решимость оставила короля и он отпустил министров в Мюнхен. Он впал в отчаяние и пытался покончить с собой - выпить яд или броситься с башни. Ему не дали ключи от башни и тогда он напился с горя шампанского.

12 июня прибыла вторая комиссия во главе с доктором Гудденом. Короля обманом выманили на лестницу и там его схватили санитары из Мюнхенского сумасшедшего дома. Людвиг простился со слугами своего любимого Нойшванштайна, где произошла эта печальная сцена. Его посадили в хорошо охраняемую карету и привезли в замок Берг, находящийся в 4 часах езды. Этот дворец на берегу озера был превращён в тюрьму - на окнах были решетки, в дверях - глазки. Людвиг отнёсся к этому спокойно и ушёл спать. Рано утром он проснулся и они пошли гулять на озеро с доктором Гудденом. Эта прогулка прошла достаточно мирно и спокойно, зато вторая вечерняя завершилась трагически, о чем мы уже знаем.

Мы никогда не узнаем истину, так как свидетелей их гибели не осталось. Исследователи и биографы Людвига считают, что он убил доктора, а потом покончил с собой, так как не видел для себя никакого будущего, кроме позора и заточения.

Его любимая кузина императрица Елизавета Австрийская ( Сисси) узнав о его смерти, сказала: «Король не был сумасшедшим, он был просто чудаком, живущим в мире грёз».

Заканчивая свой печальный рассказ о жизни этого коронованного чудака, я хочу выразить ему свою признательность за то, что благодаря его фантазиям и грёзам мы сегодня можем любоваться таким совершенством, каким является его любимое детище - замок Нойшванштайн. И возможно, гуляя по его затейливым залам и живописным галереям, мы вспомним добрым словом этого непонятого рыцаря, короля-романтика Людвига Баварского.

В следующей статье я подробно расскажу вам о самом интересном и необычном , что придумал Людвиг в своём любимом жилище. Итак, до встречи в Нойшванштайне.

После смерти Яна Жижки его войска, названные «сиротами», возглавил Кунеш из Беловице. Его заместителями стали бывший пражский ремесленник Велек Кудельник и Ян Краловец. Теперь они тесно взаимодействовали с таборитами, авторитетными командирами которых были Ян Гвезда, Богуслав Швамберк, Ян Рогач.



А общее руководство гуситами было в руках Сигизмунда (Жигимонта) Корибутовича из рода Гедиминичей, сына новгород-северского князя и рязанской княжны (о нем было немного рассказано в статье Ян Жижка. Страшный Слепец и отец «сирот»).

Сигизмунд Корибутович и Копьё Судьбы

С этим князем связан любопытный эпизод гуситских войн — осада замка Карлштейн, в котором хранилось знаменитое Святое копье, известное также как копьё Финееса (древнееврейский священник) и копьё Лонгина, которым этот сотник якобы и пронзил ребро распятого Христа. Согласно легенде, в разное время этим копьём владели святой Маврикий, римский полководец Аэций, император Юстиниан, Карл Великий, Оттон I, Фридрих I Барбаросса, Фридрих II Гогенштауфен. Наконец, император Карл IV Люксембургский (который был и королем Чехии) привез его в Богемию.

Вообще-то, существуют три артефакта, претендующие на звание «Святого копья». Одно из них находится в базилике святого Петра в Ватикане, второе — в сокровищнице армянского Эчмиадзинского монастыря. А интересующее нас копьё в настоящее время хранится в австрийском замке Хоффбург. Именно оно после аннексии Австрии было перенесено в Нюрнберг, а потом возвращено американским генералом Джорджем Паттоном.

(Были ещё антиохийское копьё, но в XVIII веке папа Бенедикт XIV признал его подделкой, и Краковское, признанное копией венского.)



Сам по себе замок имел стратегическое значение, и его не мешало захватить, чтобы крестоносцы на него виды не строили. А обладание Копьём Судьбы должно было значительно повысить авторитет Жигимонта и среди гуситов, и среди их противников.



В поход отправились собственные воины Сигизмунда-Жигимонта, и пражские чашники (отряды таборитов и Яна Жижки в это время воевали против союзника Сигизмунда Люксембургского — князя Ольдржиха из Рожмберк).

Даже учитывая мощь стен Карлштейна, задача поначалу не казалась невыполнимой, так как гарнизон замка насчитывал всего 400 воинов. Но тут, что называется, нашла коса на камень: 163 дня осады и обстрела стен крепости успеха не принесли. И тогда Жигимонт решился на применение «биологического оружия»: с помощью метательных машин за стены замка были заброшены около двух тысяч корзин, содержимое которых представляло собой дикую смесь разложившихся человеческих и животных останков, разбавленную экскрементами. Но полноценную эпидемию среди осажденных вызвать не удалось.

Зато Жигимонт вместе с таборитами без боя прогнал крестоносцев, шедших на помощь Карлштейну. Так бесславно закончился Третий Крестовый поход против гуситов. После этого защитники замка Карлштейн пообещали соблюдать нейтралитет в течение года. А в марте 1423 года несостоявшийся король Чехии Жигимонт с большой неохотой, но все же вынужден был вернуться в Краков. Многие воины, пришедшие с ним из Русского воеводства Литвы, предпочли остаться в Чехии.

Боевые действия гуситов после смерти Яна Жижки

После гибели Жижки табориты и «сироты» вместе ходили в Моравию, а в 1425 году воевали уже с пражанами и чашниками. Старые вожди и полководцы гибли в непрерывных боях, их место занимали новые харизматичные лидеры. Первым погиб вождь таборитов Ян Гвезда, возглавлявший союзное войско во время осады крепости Вожице.

Потом, снова разгромив противников в Чехии, «сироты» и табориты осенью 1425 года вновь пошли на Моравию и далее — в Австрию. Здесь при штурме замка Рец погиб еще один таборитский гетман — Богуслав Швамберк. Табориты и «сироты» побеждали, но смерть Яна Жижки, одно имя которого повергало в трепет всех врагов «Божьих воинов» воодушевила противников гуситов. Соратники и ученики Страшного Слепца, не казались столь ужасными и непобедимыми противниками, и 19 мая 1426 года в Нюрнберге состоялся имперский сейм, который посетил и папский легат кардинал Орсини. Здесь было принято решение об организации очередного Крестового похода против гуситов, в котором должны были принять участие войска Саксонии, Австрии, Польши и многих мелких немецких княжеств. Внешняя угроза на время примирила все гуситские направления. Командующим главной армией был назначен новый лидер таборитов Прокоп Голый, которого называли также Великим — за высокий рост (в отличие от Прокопа Малого, который с 1428 года возглавлял «сирот»). А Голым бывшего священника-утраквиста из зажиточной пражской семьи называли не за бедность и не за любовь к «обнаженной натуре», а за то, что он ходил с «голым подбородком», то есть брил бороду. Впрочем, по другой версии, он якобы брил голову, и потому его ещё иногда называли Лысым. Но на портрете, приведенном ниже, волосы у Прокопа на месте.



Другим руководителем гуситов в том походе стал самовольно вернувшийся в Прагу Сигизмунд Корибутович.

Войска противников встретились у хорошо укреплённого города Усти (Ауссиг), в котором находился сильный гарнизон их главного врага — Сигизмунда Люксембургского. Гуситы пришли первыми, осадив город, к которому в июне 1426 года подошли главные силы крестоносцев.





Утверждают, что их армия впятеро превосходила гуситскую. Быть может, это преувеличение, но факт огромного численного превосходства крестоносцев никто не подвергает сомнению. Наиболее критично настроенные историки говорят о 70 тысячах крестоносцев (не считая воинов гарнизона Усти) и 25 тысячах гуситов.

Под угрозой удара с двух сторон Прокоп отвел свое войско от города и, по заведенной Яном Жижкой традиции, расположил их на холме между двух ручьев, окружив себя двойным кольцом повозок. Но, вопреки традициям гуситских войн, он вдруг предложил вражеским полководцам щадить пленных и не добивать раненых. Те восприняли это предложение как признак слабости и надменно отказались.

16 июня 1426 г. немецкие рыцари прорвали наружную линию укреплений гуситов, но упёрлись во внутреннюю стену, подвергаясь массированному обстрелу и фланговым ударам. Не выдержав, они начали отступление, которое скоро перешло в бегство. Гуситы преследовали их от города Усти до сел Пржеблице и Грабовице, уничтожив более десяти тысяч пришельцев и захватив богатые трофеи.

Помните о высокомерном отказе крестоносцев от предложения чехов о взаимной пощаде пленных? Гуситы приняли эти правила игры и, помимо прочих, убили 14 сдавшихся немецких князей и баронов. Деморализованные крестоносцы отступили, устрашенный гарнизон Усти сдался.

Полностью разгромить противника не удалось из-за очередного раскола в рядах гуситов. Чашники отказались подчиниться Прокопу и увели свои отряды из его армии. Запланированный Прокопом Голым поход в Саксонию не состоялся, но позже он все же ее навестил, так же, как Силезию, Баварию и Австрию. Этот полководец вообще всегда был настроен бить врага на его территории.

В первый раз это у него получилось 14 марта 1427 года, когда в битве у Цветтля были разбиты войска Альбрехта Австрийского. Было захвачено даже знамя главнокомандующего.

А в мае Прокоп во главе таборитов и Кудельник с «сиротами» ударили по Силезии, и ужас перед их появлением был так велик, что вражеские отряды бежали, не рискуя вступать с ними в открытое столкновение.

Между тем новых крестоносцев на на Чехию повел сводный брат английского короля Генриха IV — епископ Винчестерский Генрих Бофорт, с которым пришел отряд знаменитых английских лучников.


(Из песни группы «Оловянные солдатики».)

Нет, боль, кровь и смерть все же оказались настоящими: 4 августа 1427 года Прокоп Большой и Прокоп Малый разбили их у Тахова.



Прокоп Голый на достигнутом не остановился и пошел вслед за крестоносцами — до саксонского города Наумбурга. Горожане откупились от гуситов. Чтобы разжалобить их, для переговоров они послали в том числе и своих детей, наряженных в белые одежды. Растроганный Прокоп, если верить легенде, никакого вреда невинным детям не причинил и даже угостил их вишнями. В последние выходные июня в Наумбурге до сих пор проходит ежегодный Вишневый фестиваль, традицию которого относят к этим событиям.



В следующие 4 года католики и гуситы поменялись местами: теперь уже «добрые чехи» (так они сами себя называли) сами ходили в походы на Германию, Австрию и Венгрию, в 1430 году дошли и до польской Ченстоховы, везде наглядно демонстрируя, что именно несли в их земли крестоносные воинства, и предлагая жителям окрестных стран испить ту же чашу. Драться они уже научились весьма хорошо, страх, внушаемый ими, лишал местных баронов и герцогов силы и мужества, и потому эти рейды сами чехи называли «приятными прогулками» или «прекрасными поездками» (spaniel jizdy).



Дело дошло до того, что в переписку с ними вступила Жанна д'Арк, которая в своем письме призывала их отказаться от ереси, в противном случае обещая всего лишь кары небесные. Но у таборитов и «сирот» был свой бог — более правильный, который ненавидел лицемерных католических иерархов, несправедливых богачей и развращенных ленивых монахов. С его именем они громили одну армию за другой.

Последствием приятных прогулок добрых чехов стала серия крестьянских восстаний в Центральной Европе. Так, после похода в Силезию в 1428 году, выяснилось что войско Прокопа Голого не уменьшилось, а увеличилось — за счёт примкнувших к нему иностранных крестьян. Тогда же к гуситам присоединился находившийся в плену русский князь Федор Острожский, который стал командовать своими соотечественниками и литвинами, ранее пришедшими в Чехию с Сигизмундом Корибутовичем. На стороне гуситов сражался и польский отряд шляхтича Добека Пухала.

Весной 1430 года табориты Прокопа Голого прошли по Силезии, заняв ряд городов, один из которых, Гливице, был отдан несостоявшемуся чешскому королю Сигизмунду Корибутовичу. «Сироты», которыми командовали Велек Кудельник и Прокупек, в это время через Моравию проникли в Австрию и Венгрию, а потом — в Словакию. Здесь они вступили в тяжёлый бой с армией императора Сигизмунда у Трнавы. Именно тогда отряду венгров под командованием перешедшего на сторону противника Федора Острожского удалось прорваться в вагенбург, но «сироты» устояли, хоть и потеряли в этом сражении своего командующего — Велека Кудельника. В конце концов они опрокинули имперцев.

В общем, страх католических соседей чехов дошел до такого предела, что, несмотря на нарастающую османскую угрозу, ими был организован новый, уже пятый крестовый поход против гуситов. Возглавили его кардинал Чезарини и два Фридриха — Саксонский и Браденбургский, которые вели до 40 тысяч конников и от 70 до 80 тысяч пехотинцев.

Крестоносцы осадили город Домажлице, близ которого и дождались армию гуситов — 50 тысяч пехотинцев, 3 тысячи повозок, более 600 артиллерийских орудий разного калибра и 5 тысяч всадников.

14 августа 1431 года гуситы под пение своего гимна Ktož jsú Boží bojovníci? («Кто же Божьи воины?») двинулись на крестоносцев.



Не выдержав их удара, крестоносцы бежали, бросив обоз (2 тысячи повозок), казну и всю артиллерию (300 пушек).

Самое любопытное, что крестоносцы кардинала на этот раз попытались построить свой вагенбург, но сделали это неумело, да и возы у них были для этих целей малоподходящими.

Прокоп с таборитами пошел в Силезию, вернувшись, объединил свои силы с «сиротами» Прокопа Малого — вместе они разбили войска австрийского герцога Альбрехта.

Летом 1433 года Ягайло Польский призвал гуситов на помощь в очередной войне с Тевтонским орденом (и своим братом Свидригайло заодно). «Сироты» и табориты под командованием Яна Чапека (командир из лагеря «сироток») через Ноймарк вошли в Восточную Пруссию, заняли Тчев (Диршау) и дошли до устья Вислы и Данцинга (Гданьска).





Казалось, что во всей Европе нет сил, способных остановить их. В январе 1433 года чешская делегация была приглашена на Собор в Базеле, в ее состав вошёл и Прокоп Голый. Соглашения тогда достигнуть не удалось, но переговоры были продолжены в Праге. Обеспокоенный соглашательскими настроениями чашников Прокоп Голый даже не пошел воевать с тевтонцами, доверив командование Чапеку. Сил у него было мало (его армия уже долгое время безуспешно осаждала Пльзень), и потому, когда чашники все же договорились с папистами, он вынужден был уйти из Праги, где 5 мая Старый город сошёлся в битве с таборитским Новым, и в резне погибли многие его сторонники. Лишь помощь вождя и полководца «сирот» Прокопа Малого помогла ему благополучно отойти в Табор.

Между тем состав его армии уже значительно изменился. Победы таборитов имели неожиданные последствия: в надежде на большую добычу к ним стали примыкать европейские авантюристы всех мастей. И умеренные гуситы теперь называли Табор «средоточием сброда и подонков всех народов». Это не могло не сказаться на боеспособности армии таборитов, но ужас одного их имени был так велик, что мало кто из соседей рисковал вступать в серьезные боевые столкновения с ними. Теперь же Прокопу предстояло сразиться с другими чехами, многие из которых прошли школу Яна Жижки, и лидеры утраквистов сумели сделать правильные выводы из неудач предыдущих сражений с таборитами и «сиротами».