На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Друзья

10 456 подписчиков

Свежие комментарии

  • Юрий Ильинов
    «Фронт ВСУ посыпался. А посыпался ли?»: известный военкор раскритиковал информационную политику в России В российско...Астронавтов NASA ...
  • Юрий Ильинов
    МИД РФ: Киев возвращает из российского плена националистов, полностью игнорируя других военнослужащих ВСУ Украина не...Астронавтов NASA ...
  • Юрий Ильинов
    Лукашенко: в Белоруссии лучше, чем в грязном и криминальном Париже Президент Белоруссии Александр Лукашенко призвал ...«Это невозможно»:...

Поклонение духовному и материальному приводит к разрушению

Поклонение духовному и материальному приводит к разрушению

Утром просыпаюсь с ощущением неопределенной тяжести в душе. Начинаю ее анализировать и оста­навливаюсь на двух причинах. Первая — это под­держка свыше в виде перетряски и разрушения при­вычных человеческих связей и привязанностей.

Вче­ра диктовал главу, где касался своих проблем по здоровью. Похоже, я откровенно не готов к новой информации. Я закончил диктовать главу и подумал, что, может быть, надо сделать перерыв и продол­жить уже осенью, а с другой стороны, осталось всего несколько дней до Пасхи. Настрой на любовь очища­ет душу. Кто знает, что со мной произойдет, если я попытаюсь в другое время. Пару дней назад у меня стало болеть сухожилие на левой ноге, причем ни с того ни с сего. Значит, тему судьбы и гордыни пре­одолеть я не могу.

Вчера вечером я узнал, что ограблен мой гараж. Украли колеса для автомашины и надувную лодку. Я автоматически перевожу это событие на свой «жаргон». Колеса у автомашины связаны с судьбой, а надувная лодка, которую я недавно купил для лет­него отдыха, — это тема будущего и идеалов.

Главное — правильно к этому отнестись, хотя бы с юмором. Только пожаловался, что слабоват для серьезных тем, за которые взялся, — и тут же при­шла поддержка в виде обворованного гаража. Что интересно, воры могли бы раскурочить замок, со­рвать его и уйти. Однако они действовали аккуратно и даже попытались закрыть замок. Значит, дела мои не так уж плохи. Действительно, что Бог ни делает, все к лучшему. Но это понимаешь, только когда до тебя доходит, что главная забота должна быть о душе, а не о теле. Состояние нашей души неизмери­мо важнее, чем состояние тела. Естественно, Творец в первую очередь заботится о нашей душе.

Вторая причина смутного состояния — это впечат­ление от спектакля, который я видел пару дней назад. Речь идет о постановке гоголевского «Ревизора».

Для того чтобы поставить спектакль, нужно по­чувствовать и понять, о чем говорится в пьесе. Все события, сцены, диалоги должны сжаться в точку, вернуться в то зерно, из которого они вышли. Любое произведение искусства рождается из образа первич­ного зерна. Этот чувственный образ может иметь лю­бую плотность информации. Любое событие во все­ленной повторяет весь ее цикл. Любовь рождает вре­мя, пространство и материю. Потом они должны, развиваясь, объединяться, сжиматься и снова воз­вращаться в любовь.

Почему лучшие произведения создаются в моло­дости? Потому что в это время энергия любви гораз­до выше. Если драматург исходит не из чувства, а из рассуждений, и создает пьесу на основе своих мыс­лей и идей, она будет мертвой и бездарной. Первый импульс — это всегда любовь и энергия, а затем уже разворачиваются сюжет, детали, идеи и мысли. Ре­жиссер должен совершить обратный процесс — весь материальный и духовный мир вернуть в любовь. Катарсис, который должен возникать после хороше­го спектакля, означает победу любви.

Какая же любовь может быть в «Ревизоре»? Про­воровавшиеся чиновники попались на удочку к заез­жему жулику. Совершенно глупо и по-детски наив­но. Потом поняли, что сами себя обманули. Но ре­жиссер решил сделать новаторскую постановку. Все события он представил как репортаж из сумасшед­шего дома. У зрителей ощущение, что все участники спектакля немного сошли с ума. Наверное, режиссер уверен, что Россия — это филиал сумасшедшего дома. Но если главная проблема России — дураки и дороги, то это тоже кому-нибудь нужно. В любом внешнем хаосе всегда должна проглядывать скрытая логика.

Я ушел с этого спектакля после первого действия. Талантливые актеры и слабая постановка. Конфлик­та в спектакле не было, а значит, не было энергии. Актеры бегали по сцене и периодически дико вскри­кивали. Вероятно, это должно было подчеркивать ат­мосферу абсурдности происходящего. Один из глав­ных признаков плохого спектакля — это неожидан­ные крики и оглушительные звуки, чтобы зритель не заснул. С первых мгновений было понятно, что спек­такль слабый. Когда разговаривают два человека, пространство между ними должно пружинить. У каждого свои интересы и каждый хочет их реали­зовать. Из группы мелких конфликтов вырастает бо­лее крупный. И есть главный конфликт спектакля — борьба двух энергий, который должен завершиться их соединением через любовь.

Я пытаюсь представить себе, какой должна была быть эта постановка. Почему Гоголь назвал свое глав­ное произведение «Мертвые души»? Это был портрет современной ему России, значит, он видел, что у рос­сийского общества есть проблемы с душой. Значит, он чувствовал тенденцию вырождения, так же как и остальные талантливые поэты и писатели. Пытаясь познать мир, талант выходит на тончайшие планы бы­тия и воспринимает проблемы общества как свои соб­ственные. Если общество болеет и умирает, то первы­ми должны умирать люди талантливые. Уничтожение советской интеллигенции в 1920—1930-е годы, по- видимому, было глубоко закономерно. Талантливый поэт или писатель берет грехи общества на себя. И если он не может их преодолеть и умирает, в ка­кой-то степени это приговор всему обществу.

Гоголь чувствовал, как утрата обществом веры в Бога взращивает семена дьяволизма, как поклонение сознанию подталкивает к жестокости и шизофрении. В большинстве спектаклей, поставленных по гого­левскому «Ревизору», градоначальник и его окруже­ние показаны круглыми дураками. На самом деле это абсурд. Представьте себе мэра современного го­рода. Он должен не только контролировать сложный городской организм, но и постоянно бороться за свое выживание, чтобы его не убили, не подсидели, не оклеветали. Он должен просчитывать действия кон­курентов и упреждать их, быть в тесном контакте с карательными, исполнительными и законодательны­ми органами. Слабого мэра в лучшем случае быстро сместят или подомнут под себя бандиты, в худ­шем — он попадет в тюрьму или его убьют. И не надо думать, что 150 лет назад было совсем по-дру­гому. Так что поверить, что городом мог управлять дурак, очень трудно.

Откуда же тогда глупость? Здесь раскрывается совершенно другой механизм. Россия XIX века нача­ла поклоняться сознанию, просвещению и светлому будущему, а значит, обречена была прийти к воров­ству. Человек, поклоняющийся сознанию, духовно­сти, идеалам, нормально развивается, пока он верит в Бога и увеличивает любовь в душе. Если же вера уходит, а сознание продолжает развиваться, тут же начинается дьяволизм. Этот патологический процесс может привести к сумасшествию, полной деградации души, физическим заболеваниям, бесплодию. Часто человек, чувствуя гибельность такого направления, пытается уравновесить себя поклонением материаль­ному и совершает безнравственные поступки.

В молодости я жил будущим. Мне было противно находиться в этом несовершенном мире. Я хотел пе­реселиться в чистый, прекрасный и совершенный мир. В настоящем такого мира не было. Тогда я на­рисовал его себе в будущем и стремился туда всей душой. Все мое счастье, а значит, и любовь, я из на­стоящего перевел в будущее. Но постепенно я стал замечать, что начинаю сходить с ума. Тогда я уехал из Сочи, где работал экскурсоводом, в Питер и по­шел работать на стройку. Я чувствовал, что мне надо как-то заземлиться, нужно меньше думать и больше работать руками, жить чувствами, физически рабо­тать и оставить в покое голову. Вскоре я заметил, что на душе стало теплее.

Все эмоции в конечном счете определяются на­правлением, в котором ты движешься. Намерение — это структурированная энергия. Неверное направле­ние рано или поздно деформирует чувства. Поклоня­ющийся сознанию для собственного выживания пе­реходит к поклонению материальному, дальше он становится жадным. А жадный не бывает мудрым.

Россия оплодотворила весь мир своим искусством. Может быть, повышенное устремление к духовности и слабость веры и привели к поголовному воровству и пьянству? Может быть. Но общество времен Гоголя явно утратило цель и смысл жизни. В таких случаях на первое место выходят инстинкты и слабеет нравст­венность. Таким и было общество того времени. Мо­жет быть, внешне это было не так заметно, но Гоголь видел вещи, незаметные для обычного человека.

В чем главный конфликт пьесы «Ревизор»? С од­ной стороны, огромное государство, мощная империя, успешные победы в войнах, с другой — внутри, в са­мой глубине, потеря ориентации и нарастающая про­грамма самоуничтожения. Даже очень сильный, фи­зически развитый человек может оказаться трусом и спасовать перед гораздо более слабым противником.

Войска полководца Суворова побеждали против­ника, имевшего численное превосходство не в два или три, а в десять раз, за счет единства и силы духа. Суворов заставлял солдат молиться, называл их своими братьями, постоянно тренировал их, укрепляя боевой дух. Трусы, мародеры и воры во время войны безжалостно уничтожались. В мирное же время они быстро захватывали посты и вытесня­ли конкурентов.

Выживает то государство, в котором нравствен­ным и порядочным быть выгодно. Там, где человек, соблюдающий заповеди и верующий в Бога, поддер­живается и защищается государством, есть перспек­тива и есть будущее. Если народ перестает уважать нравственные законы и следовать им, постепенно утрачивается уважение и к административным и уго­ловным законам.

Недавно я смотрел фильм «Венецианский купец» по пьесе Шекспира. Один из главных героев там произносит гениальную фразу: «Как бы все ни воз­мущались, закон должен быть выполнен» и добавля­ет: «Неуважение закона опасно для республики».

Когда я был в Японии, мне задали интересный во­прос: почему европейцы живут понятием вины, а японцы — понятием стыда? Я объяснил это следую­щим образом. Стыдливость присуща коллективному сознанию. Если я сделал что-то плохое, то общество будет относиться ко мне враждебно. Чувство стыда гораздо глубже, чем чувство вины. Вина — это от­ветственность перед законом. Если на суде я доказал свою невиновность, то общество не может иметь ко мне претензий.

При индивидуалистическом сознании мнение об­щества человека мало интересует. Он боится только закона, но при этом знает, что представителей закона можно обмануть или подкупить. Однако никакой за­кон не сможет помочь человеку стать нравственным и любящим.

Понятие нравственной ответственности перед об­ществом имеет гораздо большие возможности. Выс­шие возможности имеет нравственная ответствен­ность перед Творцом, понимание того, что Бога под­купить и обмануть нельзя, осознание того, что все твои мысли, чувства и поступки незримо фиксируют­ся в твоей душе, в ее тонких энергиях. Наше подсо­знание несет в себе абсолютно всю информацию, ко­торая продолжает оказывать на нас влияние.

В чем была особенность русского общества? Как и Япония, Россия жила общинным, коллективным со­знанием и мировоззрением. Понятия веры в Бога и стыда закладывали почву для мощной культуры. Ре­формы Петра I принесли не только экономическое процветание — власть окончательно подмяла под себя Церковь и сделала ее государственным институ­том. Стало разрушаться общинное сознание, и поня­тие стыда ослабло. Формировавшаяся же в течение сотен лет европейская культура с ее неукоснитель­ным выполнением законов не могла быть в полной мере воспринята русским обществом. Чувство вины и подчинение закону выработать не успели, а стыд утратили. И души поэтому стали омертвевать. В принципе то же происходит сейчас с современным западным обществом. Петр Iускорил не только про­цесс развития страны, но и процесс ее духовного раз­ложения. И этот процесс видели и чувствовали рус­ские писатели.

Главный конфликт пьесы «Ревизор» в том, что ум­ные, волевые и энергичные люди одновременно яв­лялись духовно слабыми, потерявшими внутренний путь. Своими страхами, угодничеством и пресмыка­тельством перед силой они из молодого жуликовато­го пустозвона создали грозного ревизора. По сути, он был пустышкой, но с прекрасной интуицией. Он, как увеличительное стекло, проявил все слабости и недостатки провинциальных чиновников. Они сами себя обманули.

Если человек поклоняется духовному и матери­альному, к любви он придет только тогда, когда рух­нет его зыбкое счастье. Значит, главной сценой, кульминационным моментом такого спектакля дол­жна быть потеря денег и разрушение привычной кар­тины мира. Развенчание ложных ценностей, пути, приводящего к душевному убожеству, подталкивает человека к катарсису и озарению.

=0=0=

Чем выше значимость жизни по сравнению с любовью, тем больше агрессии вы испытываете

Меня опять отвлекает стук в дверь. Входит сле­дующая пациентка.

— Я вам расскажу о том, что со мной было, — начинает она. — Врачи признали болезнь неизле­чимой и честно сказали, что шансов выжить нет. В этот момент мне принесли вашу первую книгу. Я прочитала ее и изменилась. Через 3 дня была другим человеком, попросила привезти мне самые красивые вещи. Я вступила в другую жизнь. А че­рез неделю меня осматривал мой врач. «Если бы я сам 10 дней назад не осматривал ваш кишечник, я бы в это никогда не поверил, — сказал он мне. — У вас кишечник был как решето, а сей­час на нем нет ни малейшей язвочки. — Он по­жал плечами. — Вы здоровы, можете уходить».

Я хотела бы узнать, как мое состояние сейчас? — спросила женщина.

— У вас состояние хорошее, — говорю я ей по­сле диагностики, — проблемы остались у вашей дочери. У нее по-прежнему концентрация на выс­ших чувствах больше, чем на чувстве любви. От любви нельзя закрываться ничем: ни деньгами, ни благополучием, ни способностями, ни талантом, ни своей жизнью. Ваша дочь очень незаурядна внутри, ее талант начинает заслонять любовь. Он становится важнее, и состояние души становится состоянием вашего тела, так что работы у вас мно­го, идите и продолжайте.

Следующая пациентка молода и красива собой.

— У меня недавно родился ребенок, — сказала она. — И после этого меня бросил муж. Вы не могли бы объяснить, в чем дело.

— Могу, — отвечаю я. — Для вас слишком много значит ваша красота, ваше благополучие и ваши желания. Намного больше, чем любовь. Вы не можете быть беззащитны. Чем выше значи­мость жизни по сравнению с любовью, тем больше агрессии вы испытываете. Вы с детства накопили изрядную порцию претензий к мужчинам, пра­вильно пройти испытание до зачатия ребенка вы не смогли. Но поскольку ребенок — это увеличи­тельное стекло родителей, программа уничтоже­ния мужчин у него больше вашей. Сейчас эта про­грамма убивает его отца. Потом она будет убивать его самого. Говоря простым языком, раньше вы потихонечку убивали вашего мужа, а после рож­дения ребенка вы стали делать это вдвоем. Шансы на выживание вашего мужа резко упали, а он дол­жен выжить, поэтому он ушел от вас.

— Так что мне делать?

— Вы книги читали?

— Да, все шесть.

— Видеокассеты смотрели?

— Да, в том числе последние.

— Вот и прекрасно, — говорю я, — а теперь идите и работайте.

Она выходит, и в комнате появляется супруже­ская пара.

— Мы у вас третий раз на приеме, — начинает молодая женщина. — Когда мы пришли в первый раз, мужа реально могли убить. У нас были боль­шие долги. Сейчас с мужем все нормально, долги мы отдали. Недавно купили квартиру и делаем в ней ремонт, но у меня опять появилось ощущение опасности.

— Это ощущение связано с вашими детьми, — объясняю я. — Один из них по-прежнему небла­гополучный. Чтобы он выжил, ему нужна любовь, а в вас человеческое счастье начинает опять все за­слонять. Человеческое счастье связано с продол­жением, защитой и укреплением жизни. Один из главных символов защищенности — свой дом, своя квартира. После ее приобретения у вас по­шел резкий подсознательный рывок, и опять не в сторону любви, а в сторону жизни и защиты. Если в результате может погибнуть ваш ребенок, то его могут спасти либо потеря вашей квартиры, либо здоровья, либо потеря вашей жизни.

— Подскажите, пожалуйста, что нам делать?

— В первую очередь меняться через любовь, молитву и правильное поведение, потом ограни­чить себя в жизненных удовольствиях, поддер­жать себя постом и голоданием. Часть благополу­чия куда-то отдать, чтобы уменьшить концентра­цию на нем. Не спешите делать ремонт. Можете сделать ремонт и не вселяться в квартиру около года. Если есть в квартире какой-то изъян, не спе­шите его устранить. Счастье — это тяжелая пища, которая с трудом переваривается. Потом у вас еще не сняты прошлые обиды друг к другу, сожаление о прошлом, страх перед будущим.

— Простите, я хочу спросить у вас, — начинает женщина. — Когда я снимаю страхи перед бу­дущим, у меня вдруг неожиданно появляется сильное сексуальное желание — меня это пугает. Я не понимаю, в чем тут дело.

— Наши желания обращены к будущему, — объясняю я. — Чем больше мы концентрируемся на желаниях и делаем их целью, тем больше мы от них начинаем зависеть. Зависимость рождает страх. Начинается зависимость от будущего — по­является страх его потери. Страх перед будущим рождает плохие мысли о других людях. Все это превращается в плохие мысли о себе. Отсутствие веры в себя, пессимизм, уныние превращаются в программу самоуничтожения. Программа само­уничтожения убивает желания. Возникает ощуще­ние бессмысленности жизни. Все желания притуп­ляются. Страх — это отречение от любви, а наше желание рождается любовью. Вы снимаете страхи перед будущим и у вас тут же раскрываются ваши желания, а поскольку в их основе лежит желание продолжить жизнь, то усиливаются и аппетит, и сексуальное влечение. А дальше нужно учиться преодолевать зависимость от этих желаний. Они рождаются из любви и должны обратно возвраща­ться к любви. Этому помогает молитва, пост, воз­держание. Размах желаний становится опасным только тогда, когда он опережает рост любви в душе. Отказывается от счастья тот, кто не может преодолеть зависимость от него. А чтобы преодо­леть зависимость, нужно периодически ограничи­вать свои желания и периодически останавливать их полностью. Представьте: человек не умеет пла­вать, он боится воды, понимая, что может уто­нуть, его принцип — отказаться от воды, вода — это смерть, но затем он постепенно входит в воду и учится плавать, и отказ меняется строгими огра­ничениями, а затем он научился плавать, и вода становится для него удовольствием и дает ему полноту жизни. Также и с нашими желаниями. Сначала индийская философия, буддизм говорят об отречении от желаний и от жизни. Привязан­ность к этому миру, который является результа­том желаний, — это источник болезни, мук и страданий. Нужно отказаться от них, перестать взаимодействовать с ними, тогда будешь счастлив. Затем появляется иудаизм, который допускает че­ловеческое счастье, но со строжайшими правила­ми и ограничениями — это помогает любви в душе сохраниться и не утонуть в человеческом счастье, а затем появляется Иисус Христос, который гово­рит, что главное в спасении человеческой души — не строжайшее соблюдение всех инструкций, а путь к любви и Богу, которого мы носим в своей душе. И чем дальше мы развиваемся, тем значи­мей становится видение Божественного во всем, умение прощать других и себя, жить любовью, приобретать свое Божественное «я».

=0=0=

Наша жизнь — это школа любви. И если уж мы поступили в эту школу, мы должны учиться

Я вспомнил о другом спектакле, поставленном бо­лее удачно, но все равно оставившем тяжелый оса­док. Он назывался «Свободная любовь». Сюжет пье­сы следующий. Юная актриса снимает дешевую квартиру. Она с любопытством осматривается в ней и видит открытую дверь в соседнее помещение.

Заходит туда и знакомится с молодым человеком, обитающим в той квартире. Начинается веселый, не­принужденный разговор на самые различные темы. Видно, что он ей нравится.

А потом девушка вдруг удивленно замечает, что сосед стряхивает пепел от сигареты на стол, а не в пепельницу. Выясняется, что он слепой, совершенно слепой. Он ничего не видит, а в помещении ориенти­руется на ощупь. Между ними завязываются радост­ные и одновременно мучительные отношения. Моло­дой человек нравится ей, хотя она видит его слепоту и беспомощность. Выясняется, что деньгами его под­держивает мать, которая живет в другой квартире. Она известная писательница, ее произведения по­вествуют о том, как слепой мальчик сумел победить свой недуг и многого добиться в жизни. Он соверша­ет подвиги и чудеса несмотря ни на что.

У зрителя возникает внутренний вопрос: какой же должна быть мать, родившая слепого ребенка? Зре­ние — это сознание. Ненависть слепит глаза. Зна­чит, вероятно, у этой женщины могла быть нена­висть к мужу, к окружающему миру или к самой себе. Немногие знают, что постоянное недовольство собой, плохие мысли о своей судьбе в подсознании выглядят как ненависть к себе, своим детям и буду­щему. Эта ненависть может привести к тяжелым за­болеваниям самого человека, его детей и внуков. Не­нависть свойственна гипертрофированному созна­нию. Глупый не будет ненавидеть. Чем умнее и сильнее человек, тем скорее может вспыхнуть у него в душе ненависть при крахе его главного богатства, то есть сознания.

Когда по ходу действия на сцене появляется мать молодого человека, понимаешь, что есть связь между ее внутренним состоянием и здоровьем ее сына. У нее нет мужа. Это вполне понятно, потому что она не умеет уступать и подчиняться. Эту женщину отли­чает непрерывное ощущение своей правоты. Она до сих пор возмущена тем, что сын не захотел жить ря­дом с ней, вышел из-под ее контроля, перестал ей подчиняться. Она крайне этим раздражена.

Актриса прекрасно справляется со своей ролью. Она четко выстраивает эмоции своего персонажа. С первых же минут появления на сцене матери, при­шедшей к своему сыну, чувствуешь какую-то стран­ность, что-то непонятное, что трудно описать слова­ми. Неожиданно осознаешь, в чем дело. Любви у этой женщины нет. Сострадания не ощущается, при­вычных ласковых, заботливых и утешительных слов нет. Виден комплекс и подсознательный стыд за то, что ее сын инвалид. Вероятно, и книги-то она писала для преодоления этого комплекса. В первую очередь она хочет состояться как умный, волевой и успеш­ный человек, а ее ребенок — это жертва, на которой она обкатывает свои устремления.

Противоположностью матери является молодая актриса. Она ведет себя подчеркнуто безнравственно и вызывающе. Писательница живет строгими кано­нами правоты, порядочности и нравственности. При виде молодой разнузданной девчонки у нее сразу же возникает отторжение. И вот они остаются наедине, между ними должна состояться дуэль. И выясняет­ся, что главная задача матери — защитить своего сына от любви. Любовь приносит страдания — мать это четко понимает. Для нее счастье — это исполне­ние целей и желаний, это отсутствие боли и бед. Лю­бовь, которая соседствует с болью и потерей, должна быть отброшена. А молодая женщина пытается от­стоять право на боль и страдание.

По мере того как смотришь спектакль, начинаешь понимать, что две женщины представляют собой две стороны одного и того же процесса. Старшая покло­няется духовному счастью, младшая — материально­му. Поклонение материальному развращает. Моло­дая женщина готова сожительствовать с неприятным ей режиссером. Это ее шанс улучшить карьеру. Она с легкостью готова к любым сексуальным приключе­ниям. Она поклоняется телу и своим желаниям.

Рано или поздно все это отзовется проблемами с семьей и детьми. Но преодолеть зависимость от ма­териального ей легче, чем умудренной опытом писа­тельнице победить свою духовность.

Для той поклонение идеям, воле, сознанию наглу­хо закрывает путь к любви. И этот подсознательный дьяволизм продолжает увечить душу писательницы. Рано или поздно происходит то, что должно про­изойти. Легкомысленная артистка объявляет о том, что она уходит из квартиры и переезжает жить к ре­жиссеру. Он ставит безнравственные спектакли, он толстый и некрасивый, но при этом он добродушный парень и может помочь в жизни. Так девушка кру­шит свои идеалы и принципы ради материального благополучия. И все же она оказывается ближе к любви, чем принципиальная писательница. Однако в конце концов девушка уходит, и несчастный моло­дой человек остается с матерью.

Он сломлен, ему нужна хотя бы капля душевного тепла. Он просит мать помочь и согласен вернуться к ней. И вот здесь происходит нечто странное. Жен­щина сухо и буднично говорит: «Я должна поду­мать». На первый взгляд это совершенно нелогично, ведь она сама постоянно требовала, чтобы он вернул­ся домой. Почему же сейчас она не проявляет ни ма­лейшего сострадания и хочет его растоптать? Через некоторое время приходит понимание. Писательница живет не любовью, а самоутверждением, повышени­ем своего статуса. Она топчет своего сына и унижает его, чтобы насладиться своей победой и подчеркнуть его зависимость. В этот момент она по-настоящему счастлива, поскольку она победила.

И вот эта мертвая душа уходит, а ее сын остается в одиночестве. В его душе отчаяние и уныние. Он не понимает, что любовь никогда не бывает несчастной, что боль и потеря не убивают любовь, а очищают ее от зависимости и привязанности. Он на ощупь от­крывает воду в ванной. Затем ложится в нее и режет себе вены. Концовка для спектакля мрачноватая.

И вдруг неожиданно появляется юная артистка. Она подбегает к нему, отбрасывает нож в сторону, а за­тем они вместе радуются жизни и любви.

Хеппи-энд состоялся, но в него не веришь. Зрите­лю бросили кость, чтобы он не очень грустил. Побе­дила не любовь, а случайность. Возвращение юной женщины должно было выглядеть закономерным. Любовь должна притянуть к себе любовь. Подобное притягивает подобное. Мы любим человека за то, что он умеет любить. Депрессивных, обидчивых, уныва­ющих, жадных на чувства не любят. Возможно со­страдание, но оно перейдет в любовь, лишь если ра­зовьется ответный импульс. Видишь, что актриса вернулась только для того, чтобы утешить героя, но потом она уйдет, с ним она не останется.

Я задал себе вопрос: почему? Потом понял: лю­бовь — это цель, а человек — средство. Если человек обижает, уходит или умирает, любовь должна ухо­дить к Богу, это чувство неприкосновенно и может только увеличиваться. Поверить, что молодая женщи­на вернется, можно было бы только в одном случае: если бы зритель видел, как, невзирая на боль и проб­лемы, в душе молодого человека растет чувство любви. Это чувство становится ценностью, которую у него ни­кто не отнимет — ни мать, ни ветреная знакомая.

Если бы зритель увидел, как он пытается сохра­нить, удержать это чувство и отбрасывает взятый нож, то возвращение любимой женщины было бы на­градой, а не спасением. Да, в жизни бывает и спасе­ние, но это спасение все равно будет наградой за хотя бы подсознательно правильно выбранный путь.

Наша жизнь — это школа любви. И если уж мы поступили в эту школу, мы должны учиться. А в спектакле сиюминутное сострадание просто спасло человека от трагедии и смерти. Что называется, по­везло. Закономерным представляется распад, разло­жение и потеря внутренней энергии. Чувство любви в пьесе закономерным не ощущается. После спектакля я посмотрел поле актеров и уви­дел у всех, особенно у главного героя, программу са­моуничтожения. То есть после такого спектакля через некоторое время можно заболеть. Внутреннее чувство безысходности в нем не преодолено. Эту пьесу, ка­жется, написала женщина, американка. Она совер­шенно точно описала психологическое состояние ге­роев. Но, вероятно, она не увидела выхода из сло­жившейся ситуации. Судя по всему, этого выхода не увидел и режиссер. После этого спектакля я несколь­ко дней носил в себе чувство сожаления и неверия в будущее. Однако спектакль все-таки произвел силь­ное впечатление, может быть, потому, что достаточно наглядно была показана опасность духовности, уте­рявшей любовь. Самым духовным и самым талантли­вым существом на свете является дьявол. Может быть, тяжелое чувство после спектакля тоже воспиты­вает и подталкивает нас к любви. Кто знает? Со вре­менем нужно будет опять вернуться к этому вопросу.

После спектакля всем актерам дарили цветы и даже плюшевые игрушки. Очень обаятельный актер, исполнявший роль режиссера-новатора, получив вме­сте с цветами плюшевого мишку, начал его укачивать и приложил палец к губам. Мол, тише, не мешайте ему спать! А вот актрисе, сыгравшей роль жестокой матери, никто цветов не подарил. К сожалению, боль­шинство зрителей отождествляют актера с ролью, им сыгранной. То ли от нашей неразвитости, то ли от то­го, что театр не показывает главного конфликта. А суть в том, что актер и его персонаж должны быть едиными и отделенными друг от друга одновременно. Чем резче ощущается граница между личностью акте­ра и персонажа, чем сильнее борьба этих противопо­ложностей, тем легче зрителям ощутить чувство люб­ви и благодарности. Тогда театр становится настоя­щим лекарством для души человека.

=0=0=

Зависимость рождает агрессию. Агрессия рождает болезнь

После приема нужно заняться восстановитель­ными процедурами. Я раньше думал, что после написания книг и приведения себя в порядок при­ем будет для меня не работой, а праздником. Ни­чего подобного. Приходит совершенно подготов­ленный человек, лишних вопросов не задает, раз­говор длится 2-3 минуты, а я, приняв несколько таких человек, потом долго отхожу. Оказалось, что энергия все равно тратится на подстраховку, помощь при глубинных собственных изменениях пациента, похоже, есть еще одна причина. Я все­гда очень хотел помочь пациенту спасти жизнь, выправить судьбу, и эта многолетняя концентра­ция сейчас оборачивается серьезными проблема­ми. Подсознание в момент приема по инерции идет не к любви, а к жизни и благополучию. Зна­чит, неизбежно проблемы пациента будут перехо­дить ко мне. И вряд ли жизнь мне даст столько очищающих ситуаций, сколько проблем я беру на себя. Кроме сокращения приема и пересмотра прошлого, нужно что-то делать в настоящем. Если идет общая потеря энергии из-за неправильного подсознательного восприятия мира, какой-то ор­ган должен взять на себя блокировку энергетиче­ского тока. У меня такую роль сейчас выполняют почки. И любые нарушения в первую очередь бьют по ним. Несколько дней назад опять появил­ся дискомфорт, и я стал высматривать его причи­ны. Это была очередная загадка.

Некоторое время я вел одного пациента. Это было для меня интересно, потому что вопрос ка­сался не здоровья, а карьеры и благополучия. Он был спортсменом. Мы поработали, результаты оказались даже лучше ожидаемых, а затем я по­чувствовал, что я все сильнее пытаюсь выровнять его судьбу, улучшить его результаты. Почему-то ориентация на внешнее благополучие стала пере­вешивать, наверно, я слишком часто об этом ду­мал. Все, что он не дорабатывал и ленился, доде­лывал я, постоянно теребя и заставляя работать. Определенный нами срок закончился, и прекрати­лось наше сотрудничество. А вот потом началось самое интересное. У него пошли неудачи, и тут же вспыхнуло недовольство собой, которое он не мог преодолеть. А психолога, который бы запретил ему заниматься самоедством, рядом уже не было, но его программа самоуничтожения почему-то в первую очередь ударила по мне, и почки начали болеть у меня. Какое-то время я ничего не мог по­нять. Почему я должен отвечать за его ошибки? И вот я вспоминаю все детали нашего сотрудни­чества, пытаясь найти причину. Стоп. Интересный момент. Как-то в разговоре он сказал: «У меня от вас появляется зависимость. Как же я буду приво­дить себя в порядок, когда мы расстанемся?» — «Зависимость появляется у того, кто ленится», — ответил я ему. Если человек реально меняется, опираясь на любовь в своей душе, ему учитель ну­жен только как первый толчок. Я вспоминаю этот разговор, пытаясь в нем найти корни моих проб­лем, и, похоже, начинаю понимать. Как обычно, я легко видел и понимал проблемы пациентов, а сам в то же время делал те же ошибки. Я слишком добросовестно относился к работе. Все, к чему мы серьезно относимся, порождает в нас зависимость.

Зависимость рождает агрессию. Агрессия рождает болезнь. Я заставлял его работать над собой, видя, что подкрадывается проблема. Звонил сам, это создавало у него иллюзию повышенной за­щищенности. Действительно усиливалась зависи­мость от меня. Ему нужны были периодические неудачи как лекарство. А я его этого лекарства ли­шил. Было постоянное улучшение результатов, и сбоев практически не было. Он настолько привык к успеху, что нынешние неудачи стали развали­вать его, а виноват-то в этом был я. Надо же, а ведь я сам недавно объяснял ему: научись халту­рить, но так, чтобы этого никто не понял. Полме­сяца даешь результат, напрягая свою волю, жела­ние, всю свою энергию, а потом внутренне отказы­вайся от этого направления, делай все красиво, эффектно, но внутри сачкуй. Если мышца посто­янно напряжена, она атрофируется.

Я помню, как я диагностировал одного бизнес­мена. Способный, блестящая голова, работает бе­зупречно. Смотрю будущее, а там через несколько лет реальная смерть. Будет какой-то серьезный провал, связанный с работой. И принять его он никак не сможет.

— Ваша работа начинает убивать вас, — объяс­нял я ему. — Вы от нее все больше зависите. И эта зависимость растет, и малейшая неприят­ность по работе дает вам все большую травму.

— Но не бросать же мне работу, — сказал он мне.

— Если вы не измените своего отношения к ра­боте, вас судьба заставит бросить ее. Либо вы не­вольно, непредсказуемо начнете создавать себе проблемы, либо вас заставит уйти с работы бо­лезнь или смерть. Первое, что вам нужно на­учиться делать, — никогда серьезно не относиться к работе. Серьезно можно относиться только к любви и Богу. От всего остального нужно перио­дически отказываться. Никогда не делайте всего на 100%. Делайте на 95%. Результат будет тот же, а зависимости не будет. Жизнь — это синусоида, побыли какое-то время в человеческом счастье, потом на какое-то время откажитесь от него.

=0=0=

Что означает фраза "любовь к Богу"?

Здравствуйте, Сергей Николаевич!

Мы с мамой работаем над собой в усиленном режиме.

Месяца два назад, когда я была в храме, после долгого разговора с Богом я ощутила невероятные чувства к Нему. Любовь шла потоком вверх, каждое слово усиливало это чувство. Такого я никогда не испытывала. В тот момент я была готова расстаться с Землей, все стало малозначимым. Господь заполнил все. Я плакала от счастья. Это чувство длилось два дня.

Через неделю я снова молилась в храме и вдруг испытала агрессию к иконам. Мне казалось, что вместо Иисуса изображен бес. Не знаю, что́ вызвало эту агрессию.

После этого дети стали сильно болеть. Муж стал пить и гулять, не ночует дома по два дня. Я с ужасом поняла, что не могу сохранить любовь, если он мне изменит. Детям стал сниться покойный дед. Дочка во сне увидела, что потерялась, а потом дед привез ее домой.

Мне жутковато от всего этого. Пожалуйста, помогите разобраться: что со мной происходит? Заранее спасибо.

Чем мощнее двигатель машины и чем выше скорость, с которой вы едете на ней, тем более умелым водителем нужно быть. Отношение к Богу должно быть правильным, иначе могут появиться серьезные проблемы.

Мы привыкли считать, что Бог где-то там, на небесах, или вообще за пределами этого мира. Но это не совсем так. Бог един. Он Творец всего, Он источник всего. Бог – везде и всюду. Весь этот мир и мы, люди, – это Его проявленная часть.

В первую очередь за пределами нашего мира находится загробной мир. Что такое так называемые другие миры – мы не знаем, а в загробном мире наши души бывали. Когда наша любовь к Богу направлена только за пределы нашего мира, нарушается принцип единобожия. По сути дела, это поклонение загробному миру.

Поклонение загробному миру – это отказ от жизни в нашем мире, а это уже программа самоуничтожения в ее классическом варианте. Потому и агрессия к иконам появилась, и неприятности начались.

Любовь к Богу – это не любовь к человеку, которая проявляется как влечение и отдача энергии. Любовь к Богу – это добродушие к окружающему миру, это чувство благодарности, это улучшение характера, это увеличение инерции любви в душе.

«Царствие Божие внутрь вас есть» – это означает, что Бог в первую очередь находится в нашей душе, только очень глубоко. Для раскрытия Его присутствия надо прилагать усилия – преодолевать привязанность, агрессивность и сохранять любовь, что бы ни случилось.

Когда мы считаем, что Бог только «где-то там», то есть в загробном мире, тогда любовь и поклонение Богу превращаются в отдачу энергии, которая направляется на укрепление связей с загробным миром. Это приводит к раскрытию сверхспособностей. У человека неподготовленного резко растет гордыня, – ведь у него начинают исполняться желания. В результате вместо увеличения любви усиливается поклонение духовности.

Я не раз рассказывал историю: женщина молилась Богу, а ей при этом хотелось ругаться матом и дулю небу показывать. Я продиагностировал ее, и оказалось, что во время молитвы она вместо Бога устремлялась к духовности и, соответственно, у нее в душе усиливались демонические тенденции.

Наше восприятие Бога и отношение к Нему формируют наше восприятие мира, наши характер и судьбу, а также определяют, как мы мыслим и как себя ведем.

=0=0=

Неуважение к родителям - результат привязанности к этому миру

Казалось бы, какой пустяк – неуважение к родителям. А ведь это четкий показатель гордыни. Дело в том, что наши родители первичны для нас, а сами мы вторичны. Когда ребенок ставит себя выше своих родителей, презирает и осуждает их, происходит процесс, подобный тому, как ангел, ставший дьяволом, пытался возвыситься над Богом. Второе звено стремится доминировать над первым, часть пытается поставить себя выше Целого. Это ведет к торжеству инстинкта самосохранения, а потом непомерная гордыня толкает человека к жадности, зависти, лжи, похотливости, воровству, убийству.

Неуважение к родителям есть результат привязанности к этому миру. То, что в нынешних странах Запада дети перестали уважать родителей, является вполне закономерным. Общество потребления, культивирующее привязанности человека, неизбежно превращается в общество, где дети не уважают родителей и тяготеют ко лжи, зависти, разврату и, в конечном счете, не только к внутренним нарушениям, но и к внешним преступлениям.

Итак, сначала душа утрачивает любовь к Богу, затем она привязывается к миру, далее она начинает грешить, а после этого человек либо болеет, либо совершает преступление. Раньше болезни, заставляя человека страдать, способствовали уменьшению привязанности и тем самым очищали душу. Современная медицина борется с болезнями, усиливая у людей привязанность, – в результате количество больных и неполноценных детей растет во всем мире с устрашающей быстротой.

Как только я понял, что главная моя проблема – это привязанность души к близким людям и окружающему миру, внутри сразу же стало полегче. Опухоль постепенно спала, и наступило выздоровление.

Получается, что последователи Христа утратили правильную систему координат: сведя все человеческие провинности к грехам тела и духа, они забыли о душе. Они забыли о том, что человеческое «я» постоянно борется с «я» Божественным. О том, что наши инстинкты, связанные с внешней стороной души, все время стремятся затмить наше истинное «я», и для того чтобы преодолеть эту опасность, необходимо непрерывно устремляться к Богу.

Нужно постоянно увеличивать количество любви в душе, иначе привязанность незаметно вытеснит любовь, а потом превратится в вожделение, страсть и жадность. Затем последуют грехи на уровне чувств, далее они начнут проявляться на уровне поведения, а потом грехи превратятся в болезнь или преступление, после чего наступят закономерный распад и смерть.

А ведь понятие привязанности блестяще разъяснено в восточных религиях. В Священных книгах индуизма и буддизма утверждается, что в основе всех бед, несчастий, болезней лежит привязанность к внешнему миру. Правда, победа над привязанностью достигается, в основном, через аскетизм, через отрешенность от мира. Две-три тысячи лет назад это было великолепным средством.

В иудаизме борьба с привязанностью, включая определенный аскетизм, дополняется соблюдением заповедей. В христианстве к этому добавляются два главных аспекта – изменение своего характера и непрерывная любовь к Богу через абсолютное принятие Божественной воли, через ощущение единения с Творцом, через милосердие и сострадание к ближнему, через постоянную отдачу энергии на физическом, духовном и душевном уровнях.

А вот в православии и католичестве тема привязанности попросту исчезла, – ее заменила тема искупительной миссии Иисуса Христа. Зачем каждую долю секунды бороться с искушениями внешнего счастья, с корнями того, что мы называем грехом? Пришел Сын Божий – и искупил все наши грехи, избавив всех нас от первородного греха. Такая логика последователей Христа не имеет никакого отношения к христианству. По сути дела, это логика иудаизма.

Иудеи приносили в жертву голубя, ягненка или быка и верили, что жертвенное животное берет на себя все их грехи и таким образом очищает их и охраняет от будущих болезней и напастей. Тот, кто умел жертвовать, действительно, был здоровее и благополучнее остальных, – но вовсе не потому, что сбрасывал свои грехи и болезни на жертвенных животных.

Механизм очищения, на самом деле, тоньше и глубже. Душа человека, который приносил жертву, отрешалась от привязанностей, от инстинкта самосохранения, и ей оставалось идти только к любви и к Богу. Таким образом, расставаясь с тем, что дорого, причиняя себе душевную боль, человек пробуждал в себе любовь. Ведь жертва-то посвящалась Богу. Усиление в душе любви к Богу и делало человека более здоровым и жизнеспособным.

Однако примитивная, поверхностная человеческая логика предлагала другое объяснение происходящего: жертвенное животное брало на себя все грехи человека, освобождая его от проблем. В соответствии с этой схемой последователи Христа объявили его Агнцем, взявшим на себя грехи всего человечества. Таким образом,получилось, что Бог совершил жертвоприношение –принес в жертву Своего Сына, для того чтобы спасти человечество от грехов.

Но ведь это рассуждение, внешне, казалось бы, вполне логичное, по сути своей является совершенно ложным. Невозможно очистить душу, сбрасывая свои грехи на кого-то другого. Душа очищается, когда мы отрешаемся от привязанностей, принимаем боль от их разрушения, сохраняем любовь в момент потери внешнего счастья.

Преодоление греха происходит не тогда, когда мы пытаемся сбросить свою душевную грязь на кого-то другого. Грех преодолевается, когда мы сохраняем любовь к близкому человеку, который нас предал или обидел, когда мы удерживаем в душе любовь в момент смерти близкого человека, когда мы ежесекундно ощущаем Божественную волю во всем происходящем и понимаем, что любая боль и любые страдания души – это всего-навсего разрушение привязанности к миру и возвращение к Богу. Человеческая любовь страдает, Божественная – оживает и укрепляется.

Картина дня

наверх