Михайловское укрепление. Место подвига Архипа Осипова. Часть 1
Имя легендарного защитника Михайловского укрепления Архипа Осипова, к счастью, достаточно известно даже в кругах далёких от истории граждан, в отличие от многих иных героев Кавказа, ныне совсем забытых. Отчасти этой известностью мы обязаны вниманием самого государя к подвигу Осипова и отчасти тому, что сейчас имя и фамилию этого мужественного «тенгинца» (Архип был рядовым прославленного Тенгинского полка) носит село Архипо-Осиповка, возведённое на месте бывшего Михайловского укрепления.
Сейчас Архипо-Осиповка с виду ничего не говорит о своём героическом прошлом. Такое же уютное урочище меж гор, утопающее в зелени лесов и рощ, как и многие другие на Черноморском побережье Кавказа. В летний сезон, а также весной и ранней осенью посёлок тонет в дурмане жары, запахах хвои и ароматах вездесущего шашлыка, свежей выпечки и фруктов. Увы, современность с типизированной донельзя архитектурой часто обезличивает такие посёлки, хорошо ещё, что многоэтажных монстров здесь ещё не появилось. Но если отринуть от себя весь этот туристический фетиш, то можно обнаружить множество если не самобытного, то исторически значимого точно.
"Реконструированные" ворота Михайловского укрепления
Так, буквально в центре посёлка до сих пор легко можно распознать остатки бывшего крепостного вала Михайловского форта. Более того в Архипо-Осиповке действует музей Михайловского укрепления, а на самом месте форта пускай и неказисто, и исторически неточно, но реконструировали ворота и своеобразные сторожевые башни, а также установили два орудия на деревянных лафетах. Правда, в самом центре бывшего укрепления импровизированный футбольный стадион, о котором говорят только слегка ржавые рамы ворот.
Если сейчас взять карту укрепления во времена его постройки и наложить на современную карту, то очертания окажутся поразительно совпадающими.
Рассказ об Архипе Осипове часто ограничивается немногими подробностями его биографии и кратким изложением самого подвига, что, по скромному мнению автора, принижает значение его героического поступка, а также напрочь сбрасывает со счетов всю тяжёлую жизнь славного рядового Тенгинского полка. Поэтому автор начнёт историю службы и трагической обороны с самого основания Михайловского форта.
В 1837 году генерал Алексей Александрович Вельяминов собирался в очередную экспедицию в землю натухайцев и шапсугов с целью укрепления ранее проложенной им сухопутной дороги к фортам Черноморской линии, а также намереваясь возвести новые форты, одним из которых и станет Михайловский. В начале мая отряд выступил в путь. Через два месяца отчаянных боёв и бесконечных штурмов господствующих высот, на которых засели черкесы, экспедиция Вельяминова 11 июля вошла в долину реки Вулан (в дневнике поручика Николая Васильевича Симановского эту реку именуют Аулан, а многие участники тех событий и вовсе называют её Уланкой).
Алексей Вельяминов
Тут необходимо ввести поправку, т.к. долина на самом деле является долиной двух рек – второй является Тешебс, менее многоводная и не столь глубокая горная река, расположенная восточнее Вулана. Таким образом, относительно ровная площадка для возведения укрепления оказывалась между двух рек, сразу за которыми поднимались отроги горных хребтов.
Штурм этих хребтов стоил нашим бойцам многих жизней. А указанные ранее горные отроги изматывали солдат смертельно. Так, чтобы поднять лёгкое шестифунтовое орудие, требовалось до шести лошадей и полсотни человек. Однако «тенгинцы» всё же сбросили черкесов с занимаемых ими высот и спустились в долину. Вот как её в то время описывал один из очевидцев:
Наконец, после обследования местности, 14 июля экспедиция Вельяминова приступает к основанию форта, начав с вырубки леса на расстояние пушечного выстрела, чтобы лесная чаща не могла послужить горцам естественной маскировкой при попытке овладеть укреплением. В итоге, опять же, по мемуарам очевидцев, место под укрепление было выбрано в 180-ти саженях от моря, т.е. в 384 метрах от кромки воды, что примерно совпадает с местоположением современных остатков крепостного вала.
Михайловское укрепление возводилось в основном из местного материала. Солома и глинистая почва для кирпичей заготавливалась в долине, как и часть строевого леса. Но вот готовые доски для постройки некоторых сооружений приходилось доставлять аж из Одессы, естественно, морем. Михайловское укрепление возводилось в дикой спешке, не из-за утомлённости отряда, а просто потому, что его императорское величество желало непременно лицезреть бравый парад своих войск в Геленджикском укреплении, в которое и должен был пожаловать вскорости.
29 июля наспех сооружённое Михайловское укрепление под залпы орудий было освящено, и по этому поводу был проведён молебен. Официально в конце июля 1837 года на берегах Чёрного моря стал новый форпост империи. Очень скоро эта спешка с постройкой дорого обойдётся гарнизону Михайловского форта.
И вот наступил трагический 1840-й год. В горах рыскали лазутчики, подстрекатели и провокаторы. Позже выяснилось, что одним из шпиков и агитаторов был Джеймс Станислав Белл, который ещё в 1838-м прибыл на Кавказ и вручил черкесам (шапсугам и натухайцам) пачку грамот с внушительными и претенциозными печатями якобы от самого короля Великобритании с завереньями скорой помощи, для чего требовалась лишь малость – атаковать русские войска. Это иллюстрирует с какой степенью «уважения» зарубежные «союзники» относились к черкесам, т.к. к 1838-му король уже был мёртв, а правила королева Виктория.
Более того, Белл даже вручил им от имени короля знамя: «Санджак независимости». Но Джеймс был не одинок. И турецкие, и польские подстрекатели составляли ему огромную конкуренцию, но цель была едина – натравить черкесов на Российскую империю. Кроме того, на Северном Кавказе буйствовал голод, аулы пустели, молодёжь разбредалась по черкесским отрядам, где им обещали приличный куш после разграбления укреплений и набегов на станицы. А тем горцам, которые решили сотрудничать с нашими войсками, дабы пережить голод, более сытые соседи, подкормленные Турцией, мгновенно делали недвусмысленные намёки на возможность сгореть вместе с аулом.
Наконец лидер убыхов Хаджи Берзек, пользуясь плодами голода и пропаганды, сколотил отряд численностью от 35 до 40 тысяч представителей черкесских племён (шапсуги, натухайцы, убыхи, абадзехи и т.д.). Положение стало критическим. Оторванные от империи форты сообщали всё новые тревожные сведения, но столица привыкла к подобным донесениям и продолжала снабжать Черноморскую линию чуть ли не по остаточному принципу.
Хаджи Берзек
7 февраля на самом рассвете на Лазаревский форт обрушился отряд числом от полторы до двух тысяч черкесов. Малочисленный гарнизон, возглавляемый упрямым и малограмотным капитаном Марченко, относительно недавно переведённым на Кавказ из Полтавского пехотного полка, несмотря на все эти факты, дрался отчаянно. Но за три часа практически все бойцы были перебиты (противники не пожалели даже раненых, искромсав их кинжалами).
Эта весть была настолько неправдоподобной для высокого командования, долго закрывавшего глаза на беды береговой линии, что начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса генерал Павел Евстафьевич Коцебу на рапорте Николая Раевского о павшем форте поставил пометку: «Не может быть». Но поверить всё же пришлось. А уже в самом конце февраля пал форт Вельяминовский.
Укрепление Михайловское на тот момент находилось едва ли не в худшем состоянии из всех фортов Черноморской береговой линии. Спустя чуть более двух лет после возведения бруствер успел получить значительные повреждения. Ружейные бойницы, сооружённые из сырцового кирпича, т.е. необожженного кирпича, который в этой местности делали из глинистой породы с добавлением соломы и некоторых других компонентов, почти полностью обрушились. Внутри самого укрепления не смогли или просто не успели отладить действующую ливнёвку или какую-либо систему отвода воды. Таким образом, внутренняя часть Михайловского форта быстро заболачивалась и превращалась в чавкающую под ногами жижу.
Все эти беды несли за собой ещё более страшные последствия, нежели просто запущенные состояние укрепления. Сырость, идеальная среда для развития всевозможных болезней, казалась куда страшнее. Порой в некоторые дни смертность достигала ужасающих масштабов: умирало до 7 человек в день.
Именно в таких условиях и суждено было погибнуть Архипу Осипову и всему трагическому Михайловскому укреплению.
Сейчас Архипо-Осиповка с виду ничего не говорит о своём героическом прошлом. Такое же уютное урочище меж гор, утопающее в зелени лесов и рощ, как и многие другие на Черноморском побережье Кавказа. В летний сезон, а также весной и ранней осенью посёлок тонет в дурмане жары, запахах хвои и ароматах вездесущего шашлыка, свежей выпечки и фруктов. Увы, современность с типизированной донельзя архитектурой часто обезличивает такие посёлки, хорошо ещё, что многоэтажных монстров здесь ещё не появилось. Но если отринуть от себя весь этот туристический фетиш, то можно обнаружить множество если не самобытного, то исторически значимого точно.
"Реконструированные" ворота Михайловского укрепления
Так, буквально в центре посёлка до сих пор легко можно распознать остатки бывшего крепостного вала Михайловского форта. Более того в Архипо-Осиповке действует музей Михайловского укрепления, а на самом месте форта пускай и неказисто, и исторически неточно, но реконструировали ворота и своеобразные сторожевые башни, а также установили два орудия на деревянных лафетах. Правда, в самом центре бывшего укрепления импровизированный футбольный стадион, о котором говорят только слегка ржавые рамы ворот.
Если сейчас взять карту укрепления во времена его постройки и наложить на современную карту, то очертания окажутся поразительно совпадающими.
Рассказ об Архипе Осипове часто ограничивается немногими подробностями его биографии и кратким изложением самого подвига, что, по скромному мнению автора, принижает значение его героического поступка, а также напрочь сбрасывает со счетов всю тяжёлую жизнь славного рядового Тенгинского полка. Поэтому автор начнёт историю службы и трагической обороны с самого основания Михайловского форта.
В 1837 году генерал Алексей Александрович Вельяминов собирался в очередную экспедицию в землю натухайцев и шапсугов с целью укрепления ранее проложенной им сухопутной дороги к фортам Черноморской линии, а также намереваясь возвести новые форты, одним из которых и станет Михайловский. В начале мая отряд выступил в путь. Через два месяца отчаянных боёв и бесконечных штурмов господствующих высот, на которых засели черкесы, экспедиция Вельяминова 11 июля вошла в долину реки Вулан (в дневнике поручика Николая Васильевича Симановского эту реку именуют Аулан, а многие участники тех событий и вовсе называют её Уланкой).
Алексей Вельяминов
Тут необходимо ввести поправку, т.к. долина на самом деле является долиной двух рек – второй является Тешебс, менее многоводная и не столь глубокая горная река, расположенная восточнее Вулана. Таким образом, относительно ровная площадка для возведения укрепления оказывалась между двух рек, сразу за которыми поднимались отроги горных хребтов.
Штурм этих хребтов стоил нашим бойцам многих жизней. А указанные ранее горные отроги изматывали солдат смертельно. Так, чтобы поднять лёгкое шестифунтовое орудие, требовалось до шести лошадей и полсотни человек. Однако «тенгинцы» всё же сбросили черкесов с занимаемых ими высот и спустились в долину. Вот как её в то время описывал один из очевидцев:
«Местность на Вулане не очень живописна. Здесь природа как-то угрюмее, чем в соседних долинах. Ущелье, которое мы заняли, было не широко, обнесено высокими крутыми горами с густым лесом дубов, вязов и кедров. Посередине долины небольшое возвышение командует над ущельем. С одного конца с полверсты не доходит оно до моря, с другой тянется далеко в глубь ущелья и, понижаясь постепенно, наконец сливается с долиной, замкнутой остроконечными высокими горами. Это возвышение было покрыто густым мелким кустарником… По краям ущелья текут две речки… Вулан довольно широка и глубока, другая — Тешепс. У Вулана, как и у Пшады, почти вовсе нет бухты. Море едва только вдаётся в берег, но как там, так и здесь, устья рек впадающих в него, глубоки и удобны для приставания купеческих судов».
Наконец, после обследования местности, 14 июля экспедиция Вельяминова приступает к основанию форта, начав с вырубки леса на расстояние пушечного выстрела, чтобы лесная чаща не могла послужить горцам естественной маскировкой при попытке овладеть укреплением. В итоге, опять же, по мемуарам очевидцев, место под укрепление было выбрано в 180-ти саженях от моря, т.е. в 384 метрах от кромки воды, что примерно совпадает с местоположением современных остатков крепостного вала.
Михайловское укрепление возводилось в основном из местного материала. Солома и глинистая почва для кирпичей заготавливалась в долине, как и часть строевого леса. Но вот готовые доски для постройки некоторых сооружений приходилось доставлять аж из Одессы, естественно, морем. Михайловское укрепление возводилось в дикой спешке, не из-за утомлённости отряда, а просто потому, что его императорское величество желало непременно лицезреть бравый парад своих войск в Геленджикском укреплении, в которое и должен был пожаловать вскорости.
29 июля наспех сооружённое Михайловское укрепление под залпы орудий было освящено, и по этому поводу был проведён молебен. Официально в конце июля 1837 года на берегах Чёрного моря стал новый форпост империи. Очень скоро эта спешка с постройкой дорого обойдётся гарнизону Михайловского форта.
И вот наступил трагический 1840-й год. В горах рыскали лазутчики, подстрекатели и провокаторы. Позже выяснилось, что одним из шпиков и агитаторов был Джеймс Станислав Белл, который ещё в 1838-м прибыл на Кавказ и вручил черкесам (шапсугам и натухайцам) пачку грамот с внушительными и претенциозными печатями якобы от самого короля Великобритании с завереньями скорой помощи, для чего требовалась лишь малость – атаковать русские войска. Это иллюстрирует с какой степенью «уважения» зарубежные «союзники» относились к черкесам, т.к. к 1838-му король уже был мёртв, а правила королева Виктория.
Более того, Белл даже вручил им от имени короля знамя: «Санджак независимости». Но Джеймс был не одинок. И турецкие, и польские подстрекатели составляли ему огромную конкуренцию, но цель была едина – натравить черкесов на Российскую империю. Кроме того, на Северном Кавказе буйствовал голод, аулы пустели, молодёжь разбредалась по черкесским отрядам, где им обещали приличный куш после разграбления укреплений и набегов на станицы. А тем горцам, которые решили сотрудничать с нашими войсками, дабы пережить голод, более сытые соседи, подкормленные Турцией, мгновенно делали недвусмысленные намёки на возможность сгореть вместе с аулом.
Наконец лидер убыхов Хаджи Берзек, пользуясь плодами голода и пропаганды, сколотил отряд численностью от 35 до 40 тысяч представителей черкесских племён (шапсуги, натухайцы, убыхи, абадзехи и т.д.). Положение стало критическим. Оторванные от империи форты сообщали всё новые тревожные сведения, но столица привыкла к подобным донесениям и продолжала снабжать Черноморскую линию чуть ли не по остаточному принципу.
Хаджи Берзек
7 февраля на самом рассвете на Лазаревский форт обрушился отряд числом от полторы до двух тысяч черкесов. Малочисленный гарнизон, возглавляемый упрямым и малограмотным капитаном Марченко, относительно недавно переведённым на Кавказ из Полтавского пехотного полка, несмотря на все эти факты, дрался отчаянно. Но за три часа практически все бойцы были перебиты (противники не пожалели даже раненых, искромсав их кинжалами).
Эта весть была настолько неправдоподобной для высокого командования, долго закрывавшего глаза на беды береговой линии, что начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса генерал Павел Евстафьевич Коцебу на рапорте Николая Раевского о павшем форте поставил пометку: «Не может быть». Но поверить всё же пришлось. А уже в самом конце февраля пал форт Вельяминовский.
Укрепление Михайловское на тот момент находилось едва ли не в худшем состоянии из всех фортов Черноморской береговой линии. Спустя чуть более двух лет после возведения бруствер успел получить значительные повреждения. Ружейные бойницы, сооружённые из сырцового кирпича, т.е. необожженного кирпича, который в этой местности делали из глинистой породы с добавлением соломы и некоторых других компонентов, почти полностью обрушились. Внутри самого укрепления не смогли или просто не успели отладить действующую ливнёвку или какую-либо систему отвода воды. Таким образом, внутренняя часть Михайловского форта быстро заболачивалась и превращалась в чавкающую под ногами жижу.
Все эти беды несли за собой ещё более страшные последствия, нежели просто запущенные состояние укрепления. Сырость, идеальная среда для развития всевозможных болезней, казалась куда страшнее. Порой в некоторые дни смертность достигала ужасающих масштабов: умирало до 7 человек в день.
Именно в таких условиях и суждено было погибнуть Архипу Осипову и всему трагическому Михайловскому укреплению.
Грустное Рождество. Грузинская церковь готовится признать украинских самозванцев
Накануне долгожданного Нового года и Рождества Христова внезапно «последовательная», как вещали многие «эксперты», позиция Грузинской православной церкви (ГПЦ) по вопросу признания или непризнания самозваной структуры под названием ПЦУ (Православная церковь Украины) задрожала и завибрировала, словно ветер наконец сдвинул с места заржавевший флюгер. 27 декабря митрополит Цилканский и Душетский Зосимэ после заседания Священного синода ГПЦ заявил, что грузинская церковь поддерживает автокефалию украинской церкви.
Как только грузинскому богослову напомнили, что автокефалии у ПЦУ ещё нет, то он сразу нашёлся и добавил: «В январе будет обнародовано постановление Вселенского патриарха, и наша церковь примет решение после этого. Сейчас мы воздержались. ГПЦ поддержит автокефалию Украинской православной церкви». Откуда такая неожиданная любовь ГПЦ к Стамбульскому патриарху, если совсем недавно грузинский патриархат чуть ли посохом в грудь себя не бил, крича о своей каноничности?
Крестный ход "аполитичной" ГПЦ
Во-первых, неожиданной такая смена позиций покажется только людям верящим в популистские мантры об отсутствии политики в религиозной сфере, царствующие в нашем информационном пространстве. К примеру, пока лжепатриарх Филарет, будучи гражданином Денисенко, контролировался Комитетом госбезопасности, замечен в религиозном экстремизме не был. Но стоило отпустить его на вольные хлеба, как украинский парубок словно переродился. Ведь мы так верим, что политика и государство отделены от религии…
В нашем же случае Стамбульский патриарх Варфоломей, одно из главных действующих лиц украинского печального цирка с церковью, толком самостоятельностью не обладает. Без согласования с властными структурами Турции и Реджепом Эрдоганом Варфоломей не имеет права принимать даже кадровые решения. И это только нормативно-правовые рычаги давления на патриарха, а Эрдоган, мнящий себя новым султаном Оттоманской Порты, этим себя явно не ограничивает. Так, на Фанар (район в современном Стамбуле, сохранившийся после разграбления Константинополя), а точнее, на здания патриархата постоянно совершаются нападения религиозных экстремистов, которых, естественно, власти позже поймать не могут, а точнее, не хотят. Более того, даже после атаки на патриархат, совершённой с использованием бутылок с зажигательной смесью, часть полагающейся охраны резиденции патриарха просто сняли с постов.
Варфоломей и Гюлен (слева)
Но это мелочи быта по сравнению с главной удавкой, которую Реджеп накинул на Варфоломея. Как известно, попытка государственного переворота в Турции летом 2016-го года провалилась, впрочем, история тёмная, однако это развязало руки Эрдогану. Реджеп кровавым топором прошёлся по армейским кругам, вузам, судьям, журналистам, полицейским и чиновникам. А главным «бармалеем» был назначен опальный Фетхуллах Гюлен. Казалось бы, при чём здесь Варфоломей? Всё очень просто. В своё время безвольный старец так старался повысить свою «стоимость» в глазах мирового православия и коллег, что не сфотографировался и не облобызал разве что Леди Гагу. В списке несчастных, исполнявших роль высокоуважаемой декорации, оказался и Гюлен, который тогда был на высоком счету в Турции. Кто же знал, насколько коротка султанская дружба? Поэтому Варфоломей с тех пор рискует в любой момент стать ещё одной фигурой в деле о попытке госпереворота. А несмотря на номинально высокий пост, старичок совсем не стремится в мученики.
Во-вторых, несмотря на повторяемые в нашем обществе мантры про историческую связь России и Грузии, главным торговым партнёром Тбилиси является отнюдь не Москва, а Анкара. Именно торговый оборот с Турцией стоит на первом месте в Грузии, а оборот с Россией на втором месте. Конечно, и это далеко немало, но при простой логике на вопрос «с кем ссориться» ответ вполне очевиден.
В-третьих, католикос-патриарх Илия II (глава ГПЦ) товарищ, конечно, необычайно интересный. С одной стороны он отмечен наградами от Русской православной церкви – орден «Славы и Чести» и орден Святого равноапостольного князя Владимира уже от УПЦ МП. С другой стороны, его отметили орденом «Шейх-уль-ислама», вручаемой от мусульман Кавказа. К тому же в своё время он 5 лет возглавлял ни много ни мало Всемирный совет церквей, экуменическую организацию, к которой РПЦ относится крайне неоднозначно, не считая этот совет «объективной реальностью».
Илия II
Так что можно хоть до морковкина заговенья твердить, что религиозные деятели вне политики, на реальность эта сказка не окажет никакого влияния. Более того, патриарх Илия всегда демонстрировал своё фанатичное единение с политикой Грузии, даже тогда, когда следовало бы промолчать. Для начала «аполитичный» патриарх выдал: «К сожалению, сегодня мы не можем поехать в Цхинвали и Абхазию, но я категорически не разделяю мнение о том, что эти территории потеряны для Грузии. Так не должны думать грузины».
А во время известных событий геноцида осетин 90-х годов Илия, глазом не моргнув, заявил: «Во имя Отца и Сына и Святого духа приказываю отныне убийцу каждого грузина, несмотря на вину или невиновность жертвы (убитого), объявить врагом грузинского народа. Занести фамилию и имя убийцы в специальную книгу патриаршества и передавать из поколения в поколение как постыдное и подлежащее осуждению. Чрезвычайный приказ этот принят, дабы в Грузии навеки был изжит тягчайший грех и преступление против Бога и нации – братоубийство».
Такая ярко этническая градация, по которой убийца грузина – негодяй, а убийца осетина, русского или кого-либо другого не упоминается вообще, сказанная простым-то человеком, вызовет массу вопросов, а в устах патриарха тем паче. При этом товарищ Иракли Гудушаури-Шиолашвили (так его зовут в миру) родился в Северной Осетии, а образование получил в… Москве.
Также стоит привести слова епископа Аланской епархии (волею судеб оказавшуюся под юрисдикцией неканонической Церкви истинно православных христиан Греции, о чём будет рассказано далее) Георгия (в геноцид 90-х этот несчастный осетин с русскими корнями потерял трёх братьев), сказанные им после геноцида 2008-го года: «С выступлений представителей Грузинской патриархии и Католикоса начались призывы «Грузия для грузин», требования к осетинам «Убирайтесь в свою Россию!», Звиад Гамсахурдия и Грузинский Католикос всегда были вместе, а теперь Патриарх Илия благословляет Саакашвили и его политику. Все как было, так и осталось».
Крестный ход во главе с епископом Георгием в Южной Осетии
Православие в Южной Осетии вообще имеет крайне сложную и неудобную для РПЦ историю, впрочем, как и для любого русского гражданина с патриотическими и гуманистическими взглядами. Так, ещё в 90-е годы после очередной волны этнических чисток говорить о том, что осетин будет духовно окормлять ГПЦ, мог только умалишённый. Да и пастыри ГПЦ законно опасались собственной паствы, которая после похорон своих родственников видела в каждом грузинском священнике либо Илию II, либо вовсе его близкого друга Гамсахурдию, а последний своих националистических взглядов не скрывал вовсе. Поэтому паства Южной Осетии обратилась к РПЦ и… получила отказ. Последовательная в своей каноничности Московская патриархия заявила, что не желает нарушать каноничную территорию Грузинской церкви. Кстати, в таком же положении оказалась и Абхазия.
К 2001 году неприкаянная паства Южной Осетии наконец-то добилась статуса благочиния у Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ). Но и в этой русской церкви им задержаться не удалось. Как известно, вскоре РПЦЗ, по сути, вошла в состав РПЦ на правах самоуправляемой единицы. Осетинские православные вновь осиротели. Таким образом, благочиние обратилось в Священный синод противостоящих (греческую неканоническую непризнанную старостильную церковь) и было этой структурой принято. С 2014-го года Синод объединился с Синодом Хризостома (Церковь истинно-православных христиан Греции). В итоге образовалась Аланская епархия.
Тирский монастырь в Южной Осетии, ему более 1000 лет
При этом следует отметить, что по крайней мере в самом начале все эти переходы из одной структуры в другие воспринимались как временные меры, пока Московский патриархат наконец не взглянет трезво на объективную реальность и не примет Абхазию и Южную Осетию в свой состав. Но чем дольше затягивалось решение вопроса, чем чаще РПЦ отказывала пастве наших де-факто южных республик, тем множились противоречия и менялись настроения.
На данный момент четверть века отказов привела к тому, что за дело пришлось взяться главе Южной Осетии Анатолию Бибилову, который лично встретился с патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. На встрече в 2017-м договорились о строительстве храма РПЦ в столице республики, а также главы двух различных структур разработали механизмы сближение паствы Южной Осетии и России.
Позже Анатолий Бибилов встретился с представителями Аланской епархии и предложил южноосетинским священникам вновь обратиться к РПЦЗ как к самоуправляемой организации. Видимо, удалось договориться о согласии со стороны Москвы. Однако на этот раз Аланская епархия воспротивилась этому плану. Во-первых, земля Осетии до сих пор официально Московской патриархией считается вотчиной ГПЦ, а это принципиальный вопрос для осетин. Во-вторых, за годы оторванности в головах некоторых товарищей не могла не поселиться мысль полной автокефалии, пускай и непризнанной, хотя никаких ресурсов для этого у Аланской епархии нет и в помине.
Икортский храм (в данный момент восстанавливается)
Таким образом, образовавшаяся ситуация, кажущаяся патовой, была создана не только стараниями украинских самозванцев, стамбульских ручных иерархов и политизированных священников ГПЦ, но и последовательной каноничностью РПЦ. Пока Московский патриархат оставался образцом догматичности, другие религиозные структуры влезли в политику с ногами и всячески усиливали свои позиции. И теперь, когда ясно, что игра по правилам не имеет никакого смысла, если за столом шулеры, возникает только один вопрос: не поздно ли очнулись? И очнулись вообще? Готовы ли в ответ на возможное признание ГПЦ украинских самозванцев признать Абхазию и Южную Осетию?
Как только грузинскому богослову напомнили, что автокефалии у ПЦУ ещё нет, то он сразу нашёлся и добавил: «В январе будет обнародовано постановление Вселенского патриарха, и наша церковь примет решение после этого. Сейчас мы воздержались. ГПЦ поддержит автокефалию Украинской православной церкви». Откуда такая неожиданная любовь ГПЦ к Стамбульскому патриарху, если совсем недавно грузинский патриархат чуть ли посохом в грудь себя не бил, крича о своей каноничности?
Крестный ход "аполитичной" ГПЦ
Во-первых, неожиданной такая смена позиций покажется только людям верящим в популистские мантры об отсутствии политики в религиозной сфере, царствующие в нашем информационном пространстве. К примеру, пока лжепатриарх Филарет, будучи гражданином Денисенко, контролировался Комитетом госбезопасности, замечен в религиозном экстремизме не был. Но стоило отпустить его на вольные хлеба, как украинский парубок словно переродился. Ведь мы так верим, что политика и государство отделены от религии…
В нашем же случае Стамбульский патриарх Варфоломей, одно из главных действующих лиц украинского печального цирка с церковью, толком самостоятельностью не обладает. Без согласования с властными структурами Турции и Реджепом Эрдоганом Варфоломей не имеет права принимать даже кадровые решения. И это только нормативно-правовые рычаги давления на патриарха, а Эрдоган, мнящий себя новым султаном Оттоманской Порты, этим себя явно не ограничивает. Так, на Фанар (район в современном Стамбуле, сохранившийся после разграбления Константинополя), а точнее, на здания патриархата постоянно совершаются нападения религиозных экстремистов, которых, естественно, власти позже поймать не могут, а точнее, не хотят. Более того, даже после атаки на патриархат, совершённой с использованием бутылок с зажигательной смесью, часть полагающейся охраны резиденции патриарха просто сняли с постов.
Варфоломей и Гюлен (слева)
Но это мелочи быта по сравнению с главной удавкой, которую Реджеп накинул на Варфоломея. Как известно, попытка государственного переворота в Турции летом 2016-го года провалилась, впрочем, история тёмная, однако это развязало руки Эрдогану. Реджеп кровавым топором прошёлся по армейским кругам, вузам, судьям, журналистам, полицейским и чиновникам. А главным «бармалеем» был назначен опальный Фетхуллах Гюлен. Казалось бы, при чём здесь Варфоломей? Всё очень просто. В своё время безвольный старец так старался повысить свою «стоимость» в глазах мирового православия и коллег, что не сфотографировался и не облобызал разве что Леди Гагу. В списке несчастных, исполнявших роль высокоуважаемой декорации, оказался и Гюлен, который тогда был на высоком счету в Турции. Кто же знал, насколько коротка султанская дружба? Поэтому Варфоломей с тех пор рискует в любой момент стать ещё одной фигурой в деле о попытке госпереворота. А несмотря на номинально высокий пост, старичок совсем не стремится в мученики.
Во-вторых, несмотря на повторяемые в нашем обществе мантры про историческую связь России и Грузии, главным торговым партнёром Тбилиси является отнюдь не Москва, а Анкара. Именно торговый оборот с Турцией стоит на первом месте в Грузии, а оборот с Россией на втором месте. Конечно, и это далеко немало, но при простой логике на вопрос «с кем ссориться» ответ вполне очевиден.
В-третьих, католикос-патриарх Илия II (глава ГПЦ) товарищ, конечно, необычайно интересный. С одной стороны он отмечен наградами от Русской православной церкви – орден «Славы и Чести» и орден Святого равноапостольного князя Владимира уже от УПЦ МП. С другой стороны, его отметили орденом «Шейх-уль-ислама», вручаемой от мусульман Кавказа. К тому же в своё время он 5 лет возглавлял ни много ни мало Всемирный совет церквей, экуменическую организацию, к которой РПЦ относится крайне неоднозначно, не считая этот совет «объективной реальностью».
Илия II
Так что можно хоть до морковкина заговенья твердить, что религиозные деятели вне политики, на реальность эта сказка не окажет никакого влияния. Более того, патриарх Илия всегда демонстрировал своё фанатичное единение с политикой Грузии, даже тогда, когда следовало бы промолчать. Для начала «аполитичный» патриарх выдал: «К сожалению, сегодня мы не можем поехать в Цхинвали и Абхазию, но я категорически не разделяю мнение о том, что эти территории потеряны для Грузии. Так не должны думать грузины».
А во время известных событий геноцида осетин 90-х годов Илия, глазом не моргнув, заявил: «Во имя Отца и Сына и Святого духа приказываю отныне убийцу каждого грузина, несмотря на вину или невиновность жертвы (убитого), объявить врагом грузинского народа. Занести фамилию и имя убийцы в специальную книгу патриаршества и передавать из поколения в поколение как постыдное и подлежащее осуждению. Чрезвычайный приказ этот принят, дабы в Грузии навеки был изжит тягчайший грех и преступление против Бога и нации – братоубийство».
Такая ярко этническая градация, по которой убийца грузина – негодяй, а убийца осетина, русского или кого-либо другого не упоминается вообще, сказанная простым-то человеком, вызовет массу вопросов, а в устах патриарха тем паче. При этом товарищ Иракли Гудушаури-Шиолашвили (так его зовут в миру) родился в Северной Осетии, а образование получил в… Москве.
Также стоит привести слова епископа Аланской епархии (волею судеб оказавшуюся под юрисдикцией неканонической Церкви истинно православных христиан Греции, о чём будет рассказано далее) Георгия (в геноцид 90-х этот несчастный осетин с русскими корнями потерял трёх братьев), сказанные им после геноцида 2008-го года: «С выступлений представителей Грузинской патриархии и Католикоса начались призывы «Грузия для грузин», требования к осетинам «Убирайтесь в свою Россию!», Звиад Гамсахурдия и Грузинский Католикос всегда были вместе, а теперь Патриарх Илия благословляет Саакашвили и его политику. Все как было, так и осталось».
Крестный ход во главе с епископом Георгием в Южной Осетии
Православие в Южной Осетии вообще имеет крайне сложную и неудобную для РПЦ историю, впрочем, как и для любого русского гражданина с патриотическими и гуманистическими взглядами. Так, ещё в 90-е годы после очередной волны этнических чисток говорить о том, что осетин будет духовно окормлять ГПЦ, мог только умалишённый. Да и пастыри ГПЦ законно опасались собственной паствы, которая после похорон своих родственников видела в каждом грузинском священнике либо Илию II, либо вовсе его близкого друга Гамсахурдию, а последний своих националистических взглядов не скрывал вовсе. Поэтому паства Южной Осетии обратилась к РПЦ и… получила отказ. Последовательная в своей каноничности Московская патриархия заявила, что не желает нарушать каноничную территорию Грузинской церкви. Кстати, в таком же положении оказалась и Абхазия.
К 2001 году неприкаянная паства Южной Осетии наконец-то добилась статуса благочиния у Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ). Но и в этой русской церкви им задержаться не удалось. Как известно, вскоре РПЦЗ, по сути, вошла в состав РПЦ на правах самоуправляемой единицы. Осетинские православные вновь осиротели. Таким образом, благочиние обратилось в Священный синод противостоящих (греческую неканоническую непризнанную старостильную церковь) и было этой структурой принято. С 2014-го года Синод объединился с Синодом Хризостома (Церковь истинно-православных христиан Греции). В итоге образовалась Аланская епархия.
Тирский монастырь в Южной Осетии, ему более 1000 лет
При этом следует отметить, что по крайней мере в самом начале все эти переходы из одной структуры в другие воспринимались как временные меры, пока Московский патриархат наконец не взглянет трезво на объективную реальность и не примет Абхазию и Южную Осетию в свой состав. Но чем дольше затягивалось решение вопроса, чем чаще РПЦ отказывала пастве наших де-факто южных республик, тем множились противоречия и менялись настроения.
На данный момент четверть века отказов привела к тому, что за дело пришлось взяться главе Южной Осетии Анатолию Бибилову, который лично встретился с патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. На встрече в 2017-м договорились о строительстве храма РПЦ в столице республики, а также главы двух различных структур разработали механизмы сближение паствы Южной Осетии и России.
Позже Анатолий Бибилов встретился с представителями Аланской епархии и предложил южноосетинским священникам вновь обратиться к РПЦЗ как к самоуправляемой организации. Видимо, удалось договориться о согласии со стороны Москвы. Однако на этот раз Аланская епархия воспротивилась этому плану. Во-первых, земля Осетии до сих пор официально Московской патриархией считается вотчиной ГПЦ, а это принципиальный вопрос для осетин. Во-вторых, за годы оторванности в головах некоторых товарищей не могла не поселиться мысль полной автокефалии, пускай и непризнанной, хотя никаких ресурсов для этого у Аланской епархии нет и в помине.
Икортский храм (в данный момент восстанавливается)
Таким образом, образовавшаяся ситуация, кажущаяся патовой, была создана не только стараниями украинских самозванцев, стамбульских ручных иерархов и политизированных священников ГПЦ, но и последовательной каноничностью РПЦ. Пока Московский патриархат оставался образцом догматичности, другие религиозные структуры влезли в политику с ногами и всячески усиливали свои позиции. И теперь, когда ясно, что игра по правилам не имеет никакого смысла, если за столом шулеры, возникает только один вопрос: не поздно ли очнулись? И очнулись вообще? Готовы ли в ответ на возможное признание ГПЦ украинских самозванцев признать Абхазию и Южную Осетию?
Свежие комментарии