Зачастую поединки приковывают больше внимания, чем столкновения огромных армий. У каждого из бойцов есть своя правда, иногда — своя вера, за ними проще и интереснее следить, легче выбрать сторону. А уж когда в ход сражения вмешиваются высшие силы, ситуация и вовсе накаляется до предела.

История знает немало примеров поединков, в которых одному из бойцов приписывали божественное покровительство. На другой стороне может быть непобедимый воин или могущественный колдун, но максимум, на что хватит его сил — свести дело в ничью.

Давид и Голиаф, Пересвет и Челубей, апостол Петр и Симон Маг, Ахилл и Гектор — все они сражались на грани реальности и мифа, описание их противостояний предназначались скорее для того, чтобы преподнести определенный вывод, чем просто рассказать историю. Тем не менее, это не значит, что воинов и святых не существовало на самом деле, даже если их враги были приукрашены или выдуманы.

Самый знаковый ветхозаветный поединок идеально подходит для поучительного рассказа. С одной стороны — юный Давид, избранный Богом, будущий царь Иудеи и Израиля, в тот момент выступавший как простой солдат израильского царства. С другой — могучий филистимлянский воитель Голиаф, не простой человек, а потомок великанов-Рефаимов. Надо отметить, что Рефаимы по одной из версий являлись детьми ханаанцев (потомков неправедного Ханаана, сына Хама) и падших ангелов. То есть, фактически, Голиаф был полудемоном, а его невероятная сила шла от дьявольского источника.

Более того, Голиаф выступил на бой в полном комплекте чешуйчатой медной брони и был вооружен огромным копьем и щитом, тогда как Давид, не привыкший держать в руке меч и носить доспехи, предпочел обычную одежду и небольшую пращу. Исход известен всем – Голиаф и Давид, вволю обругав друг друга, вступили в схватку. Давид метко выпустил камень из пращи, поразив филистимлянина в лоб, а затем отрубил тому голову его же мечом. Армия филистимлян дрогнула и побежала, потерпев вскорости столь же сокрушительное поражение от израильтян.

Противостояние Давида и Голиафа примечательно тем, что его подтверждает не только книга Самуила, но и Коран (где Голиафа величают Джалутом). Хотя эта битва часто преподносится как победа слабого человека, за которым стоит Бог, над сильным, но неправедным оппонентом, она вполне реалистична.

Праща лишь кажется несерьезным оружием, но на деле ей вооружались даже профессиональные римские войска. Фактически, меткий стрелок обычного телосложения может одолеть любого здоровяка. Проблема Голиафа была не столько в противостоянии воину божьему, столько в том, что он «пришел с ножом на перестрелку».

Схватка зачинщиков перед началом сражения великих армий не всегда определяла ход битвы, но определенно действовала на боевой дух войск, не зря же филистимляне так стушевались после поражения своего чемпиона. Для русского человека также известен другой похожий поединок, произошедший перед началом Куликовской битвы. Одно из ключевых сражений, определивших избавление Руси от ига Золотой Орды, предварялось битвой православного монаха Пересвета и тюркского богатыря Челубея.

Согласно легенде, Александр Пересвет и Родион Ослябля были двумя учениками и пострижениками преподобного Сергия Радонежского, который и благословил их на битву с Ордой. Челубей же считался великим поединщиком, специально обученным для одиночных побед в конских схватках. И снова, словно Давид до него, Пересвет вышел на бой без брони, лишь в монашеской схиме. После первого же столкновения поединщиков их копья сломались, а сами воины рухнули замертво.

Даже формальная ничья в подобной ситуации явно считается фактической победой Пересвета. Обычный монах, вооруженный лишь копьем и благословением божьим против могучего и тяжеловооруженного бойца. Но находились и другие версии поединка, выставляющие победу православного воина еще в более выгодном свете.

В одной Челубей первым рухнул на землю, тем самым «засчитав» Орде поражение, а Пересвет успел доскакать до своих и уже там умереть. В другой Челубей и вовсе выступал как особо обученный тибетский монах, освоивший «древнейшую практику боевой магии бон-по» и впустивший в свое тело демонов.

По ряду источников, знаменитый поединок и вовсе мог быть вымышлен или, по крайней мере, драматическая смерть Пересвета. Так, в одном из величайших памятников древнерусской литературы «Задонщине», Пересвет упоминается живым в разгар битвы, да еще и щеголяет злаченым доспехом.

К слову, ни он, ни Ослябля не были «обычными монахами». Оба они до пострижения ходили в боярах, участвовали во многих походах и сражениях. Если легендарный поединок действительно состоялся, это была схватка между двумя опытными воинами. И победа (или ничья) Пересвета ничуть от того не умаляется, равно как и Божья помощь.

Менее известное, но весьма затяжное противостояние произошло между апостолом Петром и Симоном Магом — лжецом и попирателем святынь, но при этом действительно сильным колдуном. Петр преследовал Симона много лет, раз за разом доказывая, что чудеса Божьи сильнее уловок преисподней.

Финальная схватка произошла в Риме, где Симон пользовался заступничеством императора Нерона. Тот, впрочем, не стал защищать фаворита, позволив состояться полноценному поединку. Симон исполнил свой коронный номер — левитацию, взлетев в небо с самой высокой башни Рима, а Петр буквально спустил его на землю, столкновения с которой тело мага не выдержало. Победа, безусловно, осталась за апостолом, но Нерон не был христианином и приговорил Петра к смерти за колдовство.

По сути, это была месть императора, поскольку незадолго до этого апостол Петр обратил в христианство двух жен Нерона. Петр мог избежать смерти, покинул Рим, но за воротами встретил, якобы, самого Христа. «Куда ты идешь?» — спросил он Спасителя. «В Рим, чтобы вновь быть распятым», — ответил Христос. Петр понял, что пришло его время пострадать за веру, вернулся и был казнен на кресте.

Если обратиться к совсем уж ранней истории, можно вспомнить битву Ахилла и Гектора — двух великих эллинских героев времен Троянской войны. Тут уж точно невозможно сказать, за кем стояла правда, ведь боги благоволили обоим сторонам. Гектор слыл сыном Аполлона, в Ахилле души не чаяла Афина.

Если судить по описанию схватки в «Илиаде», Ахилл, мало того, что неуязвимый для любого оружия, еще воспользовался и хитростью Афины. Та обманула Гектора, пообещав помощь в облике его брата Деифоба, а затем вернула копье в руку Ахиллу после неудачного броска.

Одолев заступника Трои, Ахилл повел себя как последняя свинья: он проколол на ногах Гектора сухожилия, продел сквозь них крепкий ремень и, привязав его тело к колеснице, протащил его вокруг города на глазах у рыдающих родителей павшего. Далеко не все греческие герои являли собой идеалы благородства, с божественными заступниками или без них.

Одиночные схватки привлекают внимание, ведь нам хочется верить, что именно от них зависел ход истории. Собственно, если разобраться, так оно во многом и есть. Подвиг Александра Матросова, закрывшего собой амбразуру ДОТа, или Николая Гастелло, направившего горящий самолет на автоколонну врага, тоже можно считать своего рода поединками, в которых добро и сила духа победили силы зла и вдохновили тысячи других героев Великой Отечественной войны. Как поединок Пересвета вдохновил на победу героев Куликовской битвы.

Карла Бруни спела на двойку

Британские СМИ с раздражением и с трудом скрываемой иронией сегодня отреагировали на выступление супруги президента Франции, певицы и композитора Карлы Бруни-Саркози на гигантском концерте в Нью-Йорке. Музыкальное событие, посвященное 91-летию Нельсона Манделы, состоялось в минувшие выходные на сцене "Рэдио Сити Мьюзик-холл". Концерт собрал целое созвездие исполнителей из многих стран мира.

"Холодным и неподвижным", назвала лондонская "Таймс" выступление Карлы Бруни-Саркози. Супруга французского лидера спела в дуэте с британцем Дэйвом Стюартом две песни, включая знаменитую балладу Боба Дилана "На крыльях ветра".

Николя Саркози находился в ложе мюзик-холла, однако не встал вместе со всеми, когда зал приветствовал Карлу, подчеркивает издание. Касаясь манеры исполнения Бруни, газета назвала его "шептанием". В целом издание поставило супруге президента как певице два балла из пяти.

"Таймс" напоминает, что Карла Бруни, выходя замуж за Саркози, дала слово не выступать на концертной сцене в течение всего срока его нахождения на посту главы Пятой Республики. Однако для Манделы она сделала исключение: нью-йоркский концерт стал первым после ее свадьбы с президентом Франции. Кстати, сразу же после выступления Карлы президентская чета покинула зал и направилась в аэропорт. Таким образом, супруги пропустили заключительную фазу концерта и гигантский прием.

=0=0=