«Смысловое значение Славянских Сказок».
Русская волшебная сказка хранит в себе мудрость народа и знания древних Жрецов – её создателей. Каждая сказка имеет сразу несколько глубинных смыслов. Каждый из них — отдельная большая тема, но все они взаимосвязаны. Первый, хорошо нам известный смысл — нравственный.
Добро сильнее зла. Для древних наших Предков это было главным законом жизни. Это – духовное содержание сказки.
Второй смысл сказки заключён в отражении годового круга природных явлений. Трудам академика Б. А. Рыбакова мы обязаны выяснением сходства Русской сказки с древнегреческими мифами о Деметре и Персефоне. Сравним также: Иван-царевич и Царевна-лягушка с одной стороны и Орфей и Эвридика – с другой; Кощей и Аид, Василиса и Персефона. Как героиня Русской сказки попадает в царство Кощея, Эвридика попадает в подземное царство Аида. И как Иван-царевич идёт выручать свою невесту, так и Орфей отправляется на поиски Эвридики. В Русских сказках также, как в греческом мифе об Орфее, очень важное место отводится умению главного героя играть на музыкальных инструментах. Например, когда он заставляет похитителя своей невесты (часто это Морской царь, что близко по смыслу к подземно-подводному миру) плясать до упаду, после чего тот возвращает герою похищенную девушку. Но Греки, в отличие от Славян, с почтением и страхом относятся к Аиду. Тем более они не мыслят о победе над Аидом. Орфей, как известно, возвращается домой ни с чем, а Эвридика остаётся в царстве смерти.
Совсем другое окончание подобной сказки у Славян.
Они верят без сомнения, что Добро и Любовь побеждают саму смерть. Поэтому Иван царевич спасает свою Царевну-лягушку, Руслан – Людмилу, Королевич Елисей воскрешает мёртвую царевну. Так заканчиваются сказки и других Славянских народов, равно как и близкие по содержанию и смыслу сказки народов Прибалтики.Много общего в Русских сказках находим мы с греческим мифом о похищении Аидом Персефоны (Богини Природы, дочери Деметры – Богини Земли). Полгода живёт Персефона в мрачном подземном царстве Аида, другие полгода – на прекрасной Земле, под Солнцем. И когда возвращается она на Землю, тогда наступает весна, расцветают цветы и виноградники, восходят хлеба. Возвращает Персефону на Землю из мрачного царства Аида, по одним мифам, мать (она надевает на себя нищенские лохмотья и ходит, скитаясь, отказываясь растить хлеба и виноград так, что люди начинают голодать, тогда Зевс уступает просьбам Деметры и каждую весну велит Аиду отпускать на землю Персефону). По другим же мифам спасает Персефону из царства смерти Бог зимнего (умирающего и воскресающего во время зимнего солнцеворота) Солнца – Дионис.
Эта же тема замечательно отражена в сказке «О мёртвой царевне», пересказанной в стихах А. С. Пушкиным. Здесь царевна – это Природа, семь богатырей – семь холодных месяцев, когда Природа вынуждена жить в разлуке со своим женихом, королевичем Елисеем – Солнцем. Злая мачеха, которая убивает царевну – это зима. А хрустальный гроб – ледяной и снежный покров, которым покрыта Земля и реки зимой. Солнце весной ударяет своим лучом о ледяной покров, хрустальный гроб разрушается, и Природа воскресает. Так Елисей оживляет свою невесту и выводит её из подземного грота. Этот же мотив мы находим и в былине о Святогоре (былина «Святогор и тяга земная»).
Следующий смысл, обнаруживаемый в сказке – посвятительский. В древности каждый юноша проходил школу обучения военному искусству. Опытные сородичи обучали его стрельбе из лука, метанию копья, приёмам борьбы. Старики передавали ему знание военной науки, хитростей противника, умение маскироваться, выживать в Природе. Прежде чем пройти обряд посвящения в мужчины, молодой человек проходил различные испытания. Это и отражено, как показал В. Я. Пропп, в большинстве Русских волшебных сказок.
Старейшая женщина Рода (вошедшая в сказку в образе сначала доброй, а потом устрашающей Бабы Яги) открывала юноше древнюю мудрость. Он посвящался в Духовное Знание, в том числе о посмертном существовании. Ибо вера в посмертную жизнь была повсеместной и понимание того, что происходит с человеком после смерти (ведь Воины всегда должны были быть готовы к этому), было необходимым и первостепенно важным. По представлениям Славян душа после смерти попадает в мир Предков, в царство Праматери Лосихи, Медведицы или Турицы (в зависимости от того, какое животное было тотемным покровителем данного Рода). Вследствие этого очень важной была нравственная сторона посвящения, ибо Предки наши почитали Мать-Природу. Животных они считали её детьми и своими далёкими Предками. Верили, что души животных тоже уходят на Небеса. Если наступала неудача в охоте, считали, что Великая Мать Медведица слишком много приносила им своих детей в жертву, и пора им принести дары ей, накладывали на себя пост.
Было и женское посвящение, такое же древнее, как и мужское («Финист-Ясный Сокол», «Василиса Прекрасная»). В сказках часто присутствуют животные, которым герой сохраняет жизнь и которые впоследствии помогают ему («волшебные помощники» по В. Я. Проппу). Это животные-помощники: Медведь, Бык, Собака Волк, Орёл, Ворон, Селезень, Щука. Животные, сыном которых в той или иной сказке является главный герой: Иван Быкович, Иван Медведкин, Иван Сучич, Иван Коровий сын (Б. А. Рыбаков «Язычество древних Славян». М., 1994 г.).
Посвятительский смысл сказки неразрывно связан с ещё более древним Ведическим смыслом. Сказка – это Славянская Веда. Точнее та часть Вед, которая осталась в Славянских землях, несмотря на христианизацию, в ходе которой, как известно, проходила борьба с Волхвами и их учением. До принятия христианства на Руси и в других Славянских землях Древнее Ведическое Знание существовало в двух взаимодополняющих друг друга направлениях. Условно назовём их: мужская традиция и женская традиция.
Хранителями мужского знания были Жрецы, Ведуны, Волхвы, которые передавали молодёжи воинские искусства (в Индии «Дханурведа» — «Военная Веда»), хитрости противника, а также повадки животных, знание основ лечения (в Индии «Аюрведа»), сказы и гимны, знания о происхождении и устройстве Мироздания (в Индии «Ригведа»). Эти Ведические Знания были принесены в Индию во время похода Ариев. Отголосок этого события мы находим в былине «Поход Добрыни Никитича в Индию». В Индии эти Знания довольно хорошо сохранились вплоть до наших дней. В Славянских же землях они подлежали уничтожению представителями христианства (которые, в основном, имели поверхностное представление о сути Славянского Ведения).
Другая половина Древней Ведической Мудрости Славян сохранилась в женской традиции, и она не попала в Индию, так как передвижение Арийских племён совершалось со значительным преобладанием мужчин. Эта женская ветвь очень хорошо сохранилась в России, несмотря на жестокие гонения, обрушившиеся на неё. Сохранилась она потому, что в отличие от мужской, не имела отношения к государственной политике, будучи домашней и общинной. Хранительницами этой традиции были не только Жрицы, Ведуньи и Волхвини, но каждая женщина в своём доме, в своей семье сохраняла Родовые Знания своих прабабушек. Славянская женщина, как и весь деревенский мир, ходила по воскресеньям в христианскую церковь, но дома ни священник, никто другой не мог запретить ей вышивать узоры, в которых отражено представление наших Предков о Мироздании, носить в праздники древнюю одежду-наряд, изображающий собой микрокосм, петь песни Ладе и Леле и праздновать старинные праздники на берегах рек и озёр, в рощах и на горах, лечить себя и своих родных заговорами и травами.
Сказки, былины, песни представляют значительную часть Славянской Веды. Конечно, сказки и былины передавались не только по женской линии, их рассказывали и дедушки своим внукам и внучкам. Во многих сказках, а особенно в наследованных ими былинах, прослеживается именно мужская традиция. Но всё-таки в большей мере Древнее Ведическое Знание сохранялось именно женщинами и стариками (в отличие от Вед, попавших в Индию), потому что передавалось тайком и более детям, чем юношам и молодым людям.
Рассмотрим былину и обрядовую песню, отражающие в своём содержании знание о рождении Мира. Это былина о Дунае Ивановиче. Напомним её краткое изложение. Дунай Иванович добывает невесту князю Владимиру, а сам женится на её сестре-богатырше. На пиру у князя Владимира, будучи во хмелю, Дунай Иванович расхвастался, что очень метко стреляет из лука. На что жена его – богатырша, которая была с ним на пиру, заметила, что она-то, стреляет куда лучше его.
Дунай Иванович стал биться с ней об заклад: выедут они в чистое поле, положат себе на голову серебряное кольцо, и кто из них попадёт в кольцо, тот и лучше стреляет. Так и сделали. Выехали в чистое поле, положил Дунай себе на голову «колечко серебряно», прицелилась Настасья-королевична и попала стрелою в кольцо. Кладёт тогда Дунай своей жене на голову серебряное колечко, отходит и начинает целиться. Тут жена ему и говорит: «Дунай Иванович, ты сейчас во хмелю, не попадёшь ты в колечко, а попадёшь ты в моё ретивое сердце, а под сердцем бьётся у меня дитя твоё. Подожди, когда оно на свет родится, тогда поедем в поле тогда и стреляй». Оскорбительными показались для мужа такие слова жены. Как это могла усомниться она в его меткости? Выпустил Дунай калёную стрелу из тугого лука, и попал милой своей прямо в сердце. Полилась кровь ручьём из белой груди. И вонзил тогда Дунай Иванович свой меч – оборот себе в грудь. И слились два ручья в одну большую реку Дунай.
Так в былине рождается река, а река для древнего Славянина была целым Миром, целым Мирозданием – Рекой Жизни. И рождается она от принёсшей себя в жертву ради неё супружеской четы, но не простых людей, а богатырей.
Богатырь в сказке зачастую является иносказательным обозначением героя или Божества. Сюжет принесения себя в жертву ради сотворения Мира находим мы и в Индии, где таковым Богом-героем оказывается Пуруша, «гигант из тумана». Так представляли себе наши Предки рождение Мира, Жизни, Космоса. Мир родился от Божества, которое заключает в себе мужское и женское начала. Но Божество, и умирая, остается безсмертным, — оно продолжает жить, а точнее, воскресает в рождённом Им мире: в растениях, реках, деревьях, птицах, рыбах, зверях, насекомых, камнях, радуге, облаках, дожде, и, наконец в людях – Его потомках. И люди, постоянно совершенствуясь, пройдя много человеческих жизней, становятся Богами, и от них рождаются новые Миры, новые Вселенные. Ну, а если жили неправедно, то становились после смерти неприкаянными или начинали новый длинный эволюционный путь от простой песчинки. Поэтому на всю Природу наши Предки смотрели как на тело Божества. Отсюда и почитание рощ, лесов, гор, Солнца, Небес, озёр и многих животных. Смерть древними воспринималась не как конец жизни и нечто безысходное, но как переход из одного состояния в другое, как трудное испытание, связанное с болью, страхом, неизвестностью, способствующее духовному росту человека, как очищение и обновление. Люди вынуждены проходить это испытание. Божество же, по верованиям Славян и других народов, добровольно принимает смерть и воскресает. Этот мотив отчётливо виден и в египетских сказаниях об Осирисе, в греческих мифах о Дионисе, в легендах о Фениксе, который сам себя сжигает, чтобы воскреснуть из пепла.
Бытовые подробности, которыми богато украшена сказочная былина о Дунае Ивановиче, вновь показывают многослойностъ этого жанра, многоплановость его понимания. В этом смысле былина напоминает притчу, в которой очень хорошо показано, к чему может привести гордость, неуступчивость мужа и жены по отношению друг к другу.
Близка по смыслу к этой былине песня «Растеклась, разлилась речка быстрая». При этом в силе остаётся положение, что в древних песнях также, как в старинных сказках речь идёт не столько о простых людях, сколько о Предках – героях и Божествах. Также и река с её берегами, камнями, рыбой – это Река Жизни, Мироздание, Космос, который рождается из тела утонувшей (принёсшей себя в жертву) девушки – Богини Девы. Её грудь становится берегом, волосы — травой на берегу, её глаза становятся белыми камушками, кровь – речною водою, слёзы – ключевою водой, а её белое тело – белой рыбицей.
Обрядовые Русские песни, равно как и сохранившиеся песни южных и западных Славян, мифы и гимны других представителей индоевропейской семьи, очень тесно связаны со сказками и сказами, отражающими некоторые черты первичного сознания Протославян.
В Русской сказке «Медное, Серебряное и Золотое царства» царство возникает из яйца. Ветер в сказке «О мёртвой царевне и семи богатырях» обладает божественным свойством всеведения. Прямую связь с Русской сказкой «О мёртвой царевне» мы находим в Упанишадах, где душа человека, отправляясь в иной мир, проходит сквозь Месяц Солнце и Ветер (Упанишады, Бр. V, 10).
Остановимся ещё на близости Славянской словесной традиции к другим родственным ей культурам. Мифы Древней Греции и индийские Веды помогают нам лучше понять нашу собственную, во многом ещё неразгаданную культуру. А. С. Фамицин и Б. А. Рыбаков в своих трудах показывают схожесть древнегреческих мифов с Русскими былинами и сказками. Никакие позднейшие произведения не могут сравниться по своей глубине с этими прекрасными памятниками народной мудрости.
Рассмотрим мифы о трёх сыновьях Зевса: об Аполлоне, Аресе и Дионисе. Три Бога, столь не похожие, даже противоположные во многом друг другу, и, тем не менее, представляющие определённое единство. Аполлон – прекрасный Бог Солнца, Света, покровитель муз, путников и мореходов, покровитель пчёл, стад и диких животных (даже волки считались животными Аполлона, и греки не смели убивать их). Аполлон – врачеватель, целитель. В то же время, он карает непослушных и посылает на них свои стрелы. Родился Аполлон от Зевса и Богини Латоны (Лето) и уже в детском возрасте победил змея Пифона, и тем самым спас свою мать, а также сестру Артемиду. Схожий сюжет присутствует в Русских сказках, православных апокрифах и древних индийских мифах о Кришне и Варуне.
Другой сын Зевса от Геры – Арес (у римлян Марс). Грозный и гордый юноша – таким изображали его греки. Имя его созвучно Славянскому Яриле. Но при этом Арес – это яростный Бог битвы. «Арес!» — кричали амазонки перед боем, наводя ужас на своих противников. Это Бог свирепой и жестокой битвы, в отличие от Афины – Богини воинской науки.
Совсем непохож на него третий сын Зевса, рождённый дважды, рождённый в огне Дионис. Прекрасный, стройный и нежный юноша, держащий в руках виноградную гроздь – таким изображён он в греческой скульптуре. Дионис – Бог хлебных злаков, зелёных всходов, живительного сока деревьев, вина, виноградных лоз, Бог-целитель, утешитель страждущих. Напиток, приготавливаемый из виноградного сока – лёгкое сухое вино, — дающий человеку здоровье и радость называли кровью Диониса, потому что, когда человек выпивает этот искристый напиток, и начинает играть он в его жилах, испытывает человек то радостное и умиротворённое состояние, свойственное Богам, как будто в его жилах течёт кровь Богов.
Ещё один смысл сказки – её связь с йогой. В этом отношении интересна сказка «Иван Безталанный». В ней, в заключительной части, прямо говорится о предназначении волшебных вещей: зеркала, книги и платья. «В платье заветном прелесть была, в книге – мудрость, а в зеркальце – вся видимость мира». И далее говорится о главном даре для дочери, смысл которого не раскрывается, но становится понятен из самой сказки. Близка по смыслу и сказка «Финист – Ясный Сокол», хотя по сюжету она на первый взгляд прямо противоположна первой. Девица в поисках улетевшего Финиста проходит трудный и долгий путь: изломала три посоха чугунные, истоптала три пары сапог железные, три хлеба каменных изглодала, пока пришла к Бабе-Яге, которая дала ей волшебные вещи: золотое блюдечко и серебряное яблочко, серебряное пяличко с золотой иголочкой, хрустальный молоточек и бриллиантовые гвоздики. И все эти волшебные вещи девица отдала, чтобы вернуть Финиста Ясна Сокола.
Что же это были за волшебные вещи? Золотое блюдечко с серебряным яблочком – это дар, способность понимать, видеть мир, постигать суть вещей и причины явлений и событий. Это соответствует йогической способности ясновидения. Хрустальный молоточек и бриллиантовые гвоздики – это музыкальный инструмент. Владение музыкальным инструментом обозначает власть над людьми (вспомним, что во многих сказках главный герой с помощью музыкальных инструментов заставляет плясать царя и всю его свиту) и даже над стихиями Природы (в других сказках и былине «Садко» главный герой игрою на гуслях заставляет плясать самого Морского царя). Сходный сюжет мы находим и в мифе об Орфее. Ткачество и вышивание ковров и полотенец главной героиней в сказках и мифах (Афина, Царевна-лягушка), а также прядение нити судьбы Мойрами у греков и Макошью у Славян отражает, как правило, создание Богиней узора Мироздания (вспомним, что на ковре обычно изображаются все леса, моря, все звери, птицы, рыбы, города и страны, люди и царский дворец). Можно говорить о том, что пяльца и игла связаны со способностью творчества и преобразования, как явного мира, тела человека, так и его тонких тел, его судьбы. Вышитые рубахи, по древним верованиям, способствуют сохранению здоровья и жизни человека, а пояс связан с его судьбой. Даёт все эти дары героине Баба Яга, так как она у древних Протославян передавала Духовные Знания, как самая старая женщина Рода.
Йога – это совершенствование человека духовное, душевное и телесное. Человек раскрывает огромные психофизические возможности. Но главная цель высшей йоги – приобщение к Всевышнему, слияние с Ним.
Весьма вероятно, что ступени посвящений проводились в согласии с зодиакальным календарём. В пользу этого говорит то, что часть Русских волшебных сказок приурочена к народным годовым праздникам, связь которых со звёздным небом и с положением Солнца на нём безусловна.
Касаясь темы посвящений, следует заметить, что сказки сохранили воспоминание о древнем женском посвящении. Такова, например, сказка «Василиса Прекрасная». Когда угасает в доме огонь, мачехины дочки посылают Василису к Бабе Яге за огнём. Пойти к Бабе Яге – это значит, отправиться на Тот Свет, соприкоснуться с миром смерти («йага» — «жертва», санскрит). Девушке и в земных делах, и в этом трудном путешествии, откуда мало кто возвращался, помогает куколка, которую дала ей мать перед смертью. Эта кукла – материнское благословение (обязательная часть приданого в старину) была не игрушкой, но особой одухотворённой вещью у древних Славян и олицетворяла собой покровительство Предков по материнской линии.
Деревянные куклы — «панки» до сих пор сохранились в Архангельской области. Такие куклы стояли в древности в красном углу, там же, где висели вышитые полотенца с изображением Рожаниц, и им в особые дни праздников и поминовений приносились жертвы в виде кутьи, каши, хлеба, яиц, обрядовой пищи. В этой сказке отражена вера в то, что счастье девушки и женское счастье зависят, в первую очередь от покровительства матери и от стремления жить в ладу с окружающим миром: она кормит кота и собаку у Бабы Яги, просит чернавку избавить её от огненной печи, и та соглашается, подвязывает берёзку лентой, и берёзка выпускает её (вариант сказки в изложении И. В. Карнауховой). В подвязывании берёзки лентой отражён обряд Зеленых Святок – украшение берёз лентами и завивание берёз. Это ныне отмечаемые христианами Семик и Троица, одни из самых больших праздников в году, связанные с почитанием Предков и весенне-летним возрождением жизни. «Кто веночков не вьёт – того матка умрёт», — поётся в одной из песен этого праздника. Венок даёт долголетие матери. Венок, брошенный в воду, обозначает связь молодых друг с другом и с Небесами.
Вторая часть этой сказки посвящена тем событиям, когда девушка, вернувшись от Бабы Яги, то есть как бы с того света, прядёт, ткёт и вышивает прекрасную рубашку жениху, после чего выходит замуж за царевича. В этой части отражено представление древних о том, что одной из важнейших основ прочности семейной жизни является приданое невесты, куда входят: одежда для неё, одежда (рубаха и пояса) для будущего мужа, подарки родным жениха в виде рубах, полотенец, поясов. Это приданое должно было быть сделано руками самой девушки. Девушки делали его, начиная с детского возраста и до замужества, то есть всю свою юность и молодость. А молодость у человека одна, и поэтому союз с тем, кому девушка отдавала труд всей своей жизни, она берегла. Само собой разумеется, что приданое имело большое значение для благосостояния семьи, так как в замужестве у женщин появлялось много новых забот, и у неё не оставалось времени на изготовление одежды в таком количестве.
Создание будущей невестой приданого означало сотворение микрокосма, а узорные полотенца и несли в себе космогоническую образность.
Мужское и женское посвящения, несмотря на все их различия, способствовали сохранению Родового Устоя семьи и общины, как главных ячеек общества.
Безконечный мир сказки даёт нам отражение многих важнейших событий прошлого. Сказка «Дмитрий-царевич и Удал-добрый молодец» отражает представления Праславян о Божестве. И вновь мы в этой сказке сталкиваемся с проявлениями йоги. Удал-добрый молодец спасает Ивана царевича от шестиглавого змея. Волшебный помощник Удал-добрый молодец – это образ победы духовного начала в человеке над его низменными инстинктами.
Проявления основных законов йоги можно видеть и в предании о Вещем Олеге, по своему содержанию, напоминающему былину и сказку. Конь здесь условно обозначает те начала в человеке, которые помогали выживать на Земле до поры до времени (конь в бою – олицетворение ярости в битве). Но на определённом уровне своего развития человек должен суметь победить, обуздать низменные инстинкты (этому соответствует объезжание дикого коня во многих сказках) или вовсе отказаться от части из них (как в предании о Вещем Олеге). И если человек возвращается к преобладанию низших телесных желаний над высшими, то это и будет той змеёй, которая погубит его самого.
На вышеприведённом примере хорошо видна взаимопроникаемость разных смысловых уровней, присущих былине, сказке, обрядовой песне. Олег княжил в Новгороде, затем в Киеве, завоёвывал Царьград, а умер в Старой Ладоге, где ныне показывают его надмогильный курган. Подобным же образом, приход в Индию древних предков Славян отражён в былине о походе Добрыни в Индию. Ещё более древние события, связанные с Палестиной и Малой Азией (свидетельства присутствия там Протославян), мы находим в сказках о Тархе Тараховиче на Сиян-горе, о Подсолнечном Царстве и других.
Современному человеку, воспитанному и образованному в понятиях и представлениях современной науки, трудно представить себе, что ещё недавно наши Предки имели совсем другую картину мира и другое мировоззрение, и, что ещё более существенно, имели всеобщую связь с Природой и Мирозданием. Сказки, былины, обрядовые песни помогают осознать эту связь. Ключевым при этом оказывается образ Богатыря (Доброго Молодца). Образ Богатыря в сказках и былинах очень часто обозначает Солнце. Таков королевич Елисей, разбивающий хрустальный гроб своей невесты, Святогор-богатырь, разрубающий мечом кору, которой покрыта его будущая невеста. Всё это образы весеннего Солнца, разрубающего лучами ледяную кору, покрывающую Землю.
Возможно, что и двенадцать подвигов Геракла отражают движение Солнца по зодиакальному кругу. При этом победа над Гидрой может рассматриваться как победа Солнца над холодом, тьмой, сыростью, а очищение авгиевых конюшен – как очистительная сила Солнца. Само имя Геракл содержит очевидный корень «Яр». Солярными являются образы Егория Храброго, побеждающего змея, богатыря Еруслана Лазоревича, греческого героя Персея, Бога Аполлона. Такое стремление к Светилу не случайно. Само оно – загадка даже для современной науки.
Для большей полноты представления рассмотрим ещё некоторые казачьи песни. В казачестве сохранилась именно мужская традиция пения, а также – определённые обряды, существовавшие, видимо, ещё в княжеских дружинах древней Руси. Это, например, принесение пряди волос родной реке перед походом на брань. Это и обращение к реке по возвращении с поля брани: «Здравствуй Дон, ты наш Донец, здравствуй, родный наш отец», — поётся в походной казачьей песне. В одной Белорусской песне говорится о молодом парне, уходящем в армию, и обращающемся к своей невесте с просьбой отнести его волосы в Дунай, что та и выполняет: «Завернула жёлты кудри, в Дунай-речку отнесла». Здесь явный след пребывания Славян на Дунае, возможно, во времена Святослава Хороброго, или даже в более древние времена, когда Славяне во множестве жили по Дунаю. Насколько древними являются эти обычаи, а также насколько они присущи родственным Славянским народам, можно судить по текстам знаменитой «Илиады», где герой Ахилл, перед уходом на войну, приносит прядь волос родной реке.
Несомненен и обрядовый характер многих песен, условно называемых сейчас рекрутскими. Возьмём песню «Как во нашем полюшке». В буквальном смысле в ней поётся о том, что часто случалось с людьми, вставшими на защиту своего Отечества. Но она имеет и обрядовый смысл. Солдат, а в древних образах этих песен – добрый молодец, богатырь, — это Солнце, которое уходит зимой в чужую, далёкую страну, и там гаснет, умирает (так воспринимали зимнее солнцестояние люди, жившие на севере, особенно за полярным кругом, где Солнце действительно не поднималось больше над горизонтом). Но люди верили, что Солнце обязательно воскреснет, нужно этого ждать, как ждут воина с войны, и это ожидание помогает ему вернуться живым. Такое же ожидание помогает и Солнцу пройти точку умирания, зимний солнцеворот.
Однако, этим смысл волшебной сказки оказывается далеко не исчерпанным.
Ключ к глубинным смысловым слоям сказок, былин, древних обрядовых песен можно найти лишь в изучении Культурных Традиций Славян, Индии, Греции, древней Европы, в сопоставлении ключевых линий их мировоззрения, а не только отдельных разрозненных деталей. Только видя эти картины в целом, можно говорить об их сходствах и отличиях. А потому обобщим выделенные нами в первой части статьи основные сюжетные линии сказки. Начнём с посвящения сказочного героя. Опираясь на приведённые ниже материалы, можно обозначить следующие, бытовавшие в древности, ступени посвящений:
1. Обучение (зависело от времени, общественного положения, степени посвящения).
2. Испытания:
а) огнём или холодом (русская сказка «Огонь, вода и медные трубы»);
б) водой;
в) страхом (колодцы пирамид, пещера привидений в пифагорейских посвящениях);
г) болью (В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);
д) голодом (условие множества посвящений);
е) нравственные испытания (в русской сказке доброе отношение героя к старикам, животным, которые в дальнейшем помогают ему; первое испытание в школе Пифагора).
Следующие испытания могли применяться на более высоких ступенях посвящений, а также при посвящениях у Жрецов:
а) испытание одиночеством (у Друидов посвящаемый должен был провести 20 лет в лесу один без средств к существованию: огня, жилища, запаса одежды);
б) молчанием (у пифагорейцев; в некоторых сказках смотри В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);
в) «Волей Небес» (посвящаемого пускали в лодке в открытое море – посвящения Друидов; в русских сказках героя помещают в бочку и бросают в море («По колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте» собрание А. Н. Афанасьева));
г) на интуицию (герой должен узнать свою невесту из двенадцати дочерей Морского царя («Морской царь и Василиса Премудрая», собрание А.Н. Афанасьева));
д) искушение пищей на воздержание («Иван-крестьянский сын и Чудо-Юдо»);
е) искушение женщиной (при посвящениях в египетской пирамиде; а также в русской волшебной сказке «О молодильных яблоках и живой воде»). Соблазнившийся человек, не сумевший пройти это испытание – в русской сказке – падает в подвал, расположенный под кроватью, а в египетских посвящениях – навсегда теряет свободу.
3. Видение посвящаемым людям нижних миров и своей смерти:
а) разрубание героя супостатом, а затем оживление его волшебным помощником в русских сказках («Сказка об Иване-царевиче и Сером Волке»);
б) видение шаманами своей смерти в состоянии галлюцинации, вызванной наркотическими веществами (В. Я. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»);
в) пребывание солдата в течение трёх ночей в доме с чертями (русская сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой); пребывание в пещере с приведениями (Э. Шюре «Великие посвящённые». Глава «Пифагор»));
г) введение посвящаемого в состояние летаргического сна или клинический смерти (в древних посвящениях с помощью трав, добавленных Жрицами или Жрецами; в Древнем Египте посвящаемый мог находиться трое суток в состоянии клинической смерти, благодаря условиям, созданным в пирамиде Хеопса, препятствующим возникновению необратимых последствий в клетках головного мозга);
д) погружение в колодцы (в мистериях Египта); в посвящениях древних Славян (Украинская и смоленская песня «Туман яром»); у европейских народов (Немецкая народная сказка в обработке братьев Гримм «Госпожа Метелица»); русская народная сказка «Морозко»));
е) погружение в могилу (в русской былине о Михайле-Потоке);
ж) пребывание в избушке Бабы-Яги в русских сказках;
з) пребывание в глубоком ущелье или пропасти, откуда героя выносит птица Магай (Нагай) («Сказка о молодильных яблоках и живой воде»; сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой), пребывание в царстве Кощея-Аида в русских сказках и греческих мифах;
к) бой со змеем (в христианских апокрифах, сказках, былинах и мифах различных народов).
Иногда герой проходит не одно, а два или три посвящения (сказка «Иван-солдат», собрание И. В. Карнауховой). Пройдя те или иные испытания, герой получает волшебные дары (сверхъестественные способности), которые он (она) зачастую отдаёт во имя высшего духовного дара, который он получает на четвертой ступени (русская сказка «Финист-Ясный Сокол»).
4. Видение верхних миров:
а) видение девушкой, поднятой, по знаку свещеннослужителя, над ритуальными воротами, Небесного мира и своих умерших родителей [1].
б) золотое царство в сказке о трёх царствах – медном, серебряном, золотом;
в) тридесятое царство в сказке о молодильных яблоках и живой воде;
г) образ Жар-птицы в русских сказках;
д) с помощью личного духовного и медитативного опыта (Индийская Ведическая традиция).
Одинъ, в скандинавских сагах Верховный Богъ, соответствующий западногерманскому Вотану, покровитель воинских посвящений:
а) сам себя приносит в жертву, когда пронзённый собственным копьём девять дней висит на Мировом Дереве Иггдрасиль;
б) восемь ночей мучается между двух костров, захваченный в плен конунгом Гейррёдом (под видом странника);
в) в поединке с волком Фенриром был проглочен им, что сближает данный сюжет с посвящениями, подражающими проглатыванию посвящаемого человека животным (В. Я. Пропп «Исторические корни русской волшебной сказки»).
ЗАКОНЫ ЙОГИ, ОТРАЖЁННЫЕ В ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКЕ
Йога («сбруя» – в переводе с санскрита) – система самосовершенствования человека (телесного, душевного и духовного), через обуздание низших инстинктов и самоограничение. Человек, совершенствуясь, приобретает сверхъестественные способности (волшебные дары в сказках). Главной целью йоги является соединение с Высшим Началом («самайога» – связь, объединение, санскрит). Это отражено в сказке «Финист-Ясный Сокол». Ключом к пониманию этого смысла сказки является истолкование отцом Елены Премудрой предназначения волшебных вещей («Иван Безталанный и Елена Премудрая»).
Образы жениха и невесты (как духа и души) раскрываются в греческих мифах об Орфее и Эвридике и в притчах Христа о разумных и неразумных девах.
Укрощение коня в сказках обозначает подчинение низших инстинктов в человеке духовному началу.
ВЕДИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ СКАЗКИ
Веда есть изначальное совместное озарение, отражённое в обрядах, сказках и мифах (определение автора). Содержанием Веды, в качестве основных составляющих, являются теогония, космогония и мировоззрение. В основе этого содержания происхождение Мироздания от Единого Божественного Начала, и, как следствие, единства небесного, космического, человеческого, животного, растительного и минерального (царство хозяйки Медной горы) миров. Это единство хорошо выражено в микрокосме Русской женской одежды (Б. А. Рыбаков «Язычество Древней Руси»).
Обратимся к космогонии. Мироздание (Река Жизни) рождается от принесшей себя в жертву во имя рождения Мира Божественной Четы (былина о Дунае Ивановиче). Этот же мотив, но в ином виде, мы находим в старой смоленской песне «Растеклась, разлилась речка быстрая», в мифах о Дионисе, в сказаниях догонов, в скандинавских сагах о сотворении Мира из принесённого в жертву Имира.
Так как, по древним представлениям, малое подобно великому (макрокосм в микрокосме), одни и те же мифы и сказки одновременно отражают:
а) посвящение юноши (путешествие в подземный мир, обретение там своей души);
б) астрономический цикл в жизни Природы (воскрешение Солнцем Природы весной, возвращение её из Кощеева царства);
в) рождение Мироздания (космогония);
г) представления индоарийской общности о Божествах.
Как уже говорилось, главный герой в мифе олицетворяет Бога Солнца (например, в мифах об Аполлоне, Дионисе, Аресе). Природа в сказке – это Мать Сыра Земля, рождающая всё живое. Их взаимо-отношения отражены в сказках, былинах: Иван-царевич и Царевна-лягушка, Святогоръ и его невеста.
Природа в Ведическом представлении (согласно всему вышеизложенному) является одновременно и телом Божества (его проявлением) и в то же время — рождена Богиней (Богинями-Рожаницами).
Значение Природы в мировоззрении индоарийцев трудно переоценить. В былине, сказке, обрядовой песне Природе отводится важнейшее место. Сложно представить действие этих произведений вне её. Природа здесь не просто красивое украшение, Она одухотворена и принимает деятельное участие в происходящем. Животные, растения, стихии (медведь, волк, селезень, щука, мышь, змея, орёл, ворон, сокол, корова, берёзка (в сказке «Василиса Прекрасная»), яблоня (в сказках «Гуси-лебеди», «Крошечка-Хаврошечка»), река (в сказке «Гуси-лебеди»)), а так же сама цель трудного путешествия (молодильные яблоки, Живая вода, Жар-птица) являются проявлениями волшебной Природы.
В Ведическом Мировоззрении человек неотделим от Природы, её детище, с одной стороны, и, в то же время, он являет в себе макрокосм в микрокосме.
СМЫСЛОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЗМЕЕБОРЧЕСТВА В СКАЗКЕ, БЫЛИНЕ, МИФЕ
Сравним предания о Кришне, мифы о Персее и Аполлоне (борьба с Пифоном), былины «Михайло Поток», «Добрыня и змей», «Еруслан Лазоревич»; русские народные сказки, где главный герой побеждает змея с греческими и русскими апокрифами о Георгие Победоносце и Егории Храбром.
Приведём различные объяснения змееборчества разными исследователями (в том числе – мнение автора):
а) Солнце (богатырь на коне) лучом (копьём) поражает змея (тьму, холод, сырость);
б) олицетворение Божеств в человеческом облике;
в) борьба Славян со степняками (нужно учитывать при этом разные точки зрения индоевропейских народов);
г) Ведический смысл змееборчества (одним из самых интересных (ключевым, на наш взгляд) является сказание о Вещем Олеге в «Повести временных лет») заключается в том, что змея появляется среди костей коня. Таким образом, змея – это как бы атавизм (пережиток) полезного когда-то низменного инстинкта, превратившийся в порок.
Однако не следует путать условный образ змеи, обозначающий страсть, как причину смерти души, с образом змеи – олицетворением водной стихии. Змея, как животное-покровитель или водный дух, в русских и прибалтийских сказках, может являться волшебной помощницей, а в отдельных случаях – и главной героиней – царевной волшебного царства.
Всепоглощающего змея (учитывая вышеизложенное) можно рассматривать и как чрезмерное потребление человеком и человечеством в целом. Одним из важнейших качеств посвящённого (с точки зрения учения пифагорейцев, орфиков, индийских йогов) является умеренный аскетизм и воздержание.
СМЕРТЬ КОЩЕЯ
Как уже говорилось выше, победить Кощея главному герою помогают животные. Загадкой являлась игла. Ведь яйцо, в котором игла хранилась, если учитывать древнейшие космогонические представления, обозначает зародыш Мироздания. Каким же образом в нём может находиться судьба Кощея-Смерти?
В сказке «Хрустальная гора» (собрание А. Н. Афанасьева) есть совершенно удивительный образ, позволяющий пролить свет на эту непростую тему. Герой спасает царевну (также – с помощью животных) из царства смерти – хрустальной горы. Несмотря на то, что властелином царства смерти в данном случае является Змей, со сказками о Кощее этот сюжет сближает наличие сундука с заветным яйцом, в котором и заключена судьба царства смерти. Змей уже повергнут героем и соколом. Сундук заключён в туловище Змея. В сундуке – заяц, утка, рыба, а в них — яйцо. Всё как в сказках о Кощее. Но в яйце – не игла, а зерно. Именно прикосновение этого зерна и разрушает Змиево царство смерти – хрустальную гору, в которой заточена царевна. Зерно, разумеется более древний и более глубокий образ, нежели игла. Если игла использовалась в древней Руси знахарями от сглаза и от злой колдуньи, то зёрна и цветы обозначали воскрешение жизни. И вплоть до двадцатого века блюда из зёрен использовались в церковной и в народной традициях при поминальных обрядах именно в этом значении. Но почему же всё-таки игла заменяет зерно? На родственном Славянским языкам санскрите «шилаа» — означает камень, скала (вспомним каменные иглы палеолита), но в то же время «шила» — «колос» (санскр.). Колос – это уже, буквально, воскресшее зерно. Что же общего между колосом и скалой? Вспомним русское слово «шило» — это игла, вставленная в деревянную рукоятку. Наборы разнообразных каменных шил дошли до нас благодаря археологическим исследованиям.
Итак, шило – это тонкое каменное остриё, которое способно пронзать достаточно твёрдые предметы. Колос, подобно шилу, пронзает не только почву, но и камни, и скалы, выходя на поверхность из подземного мира смерти, из могилы, в которую было похоронено зерно. Вполне естественно, что, изначально, в яйце – образе зарождающегося Мироздания – древние сказители помещали именно зерно, как знак воскрешения, а отнюдь не простое орудие труда (после распада индоевропейской семьи народов, часть общих корней слов утратилась).
Что же касается образа хрустальной горы, то здесь, как уже говорилось, несколько уровней значений, одним из которых может быть образ зимы-смерти, другим – образ надвинувшегося ледника. И, наконец, наиболее глубинные смыслы – это посвящение героев, принадлежащих к Воинскому и Жреческому сословиям; смерть и воскрешение Божества (царевны), в данном случае женского.
Когда говорится о посвящении героя в царстве Водяного (или у Лешего) и в царстве Кощея, нельзя забывать, что эти миры не однозначны. Если первые два олицетворяют стихию или даже телесную смерть героя в этой стихии, то царство Кощея лишь условно, на уровне посвящения героя, может обозначать такую смерть. Поскольку в Ведических Писаниях говорится о том, что телесная смерть, есть лишь один из видов проявления Жизни. На более глубоких смысловых уровнях, царство Кощея означает смерть духовную.
Когда мы проводим сравнения между Кощеем и греческим Аидом, нужно помнить, что представления Греков о пребывании душ умерших в Тартаре, Аиде, Элизиуме (Острова Блаженных), на небе и на Олимпе (в зависимости от уровня греховности или праведности человека) создавались в течение достаточно длительного времени, и тоже далеко не однозначны. У древних Египтян также существовало несколько мест пребывания душ умерших: солнечная ладья Ра – для фараонов, героев и воинов, царство Осириса – для праведных людей простых сословий; и, наконец, души грешников подвергались пыткам и съедению демонами.
АСТРОЛОГИЯ СКАЗКИ
Знаменитому циклу античной мифологии, включающей тесно взаимосвязанные между собой мифы о Гелле и Золотом руне и Ясоне, соответствует русская волшебная сказка «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Эту общность выявляет не только имя героини Алёнушка (Елена) – Гелла (heli – «солнце», санскрит), но и образ, в одном случае – агнца, в другом – козлёнка. В ряде древних языков детёныши этих животных обозначались одним понятием, что даёт нам право сблизить эти образы. Золотой цвет почти во всех народах обозначает Солнце. Таким образом, Золотое руно (золотой агнец) – есть ни что иное, как образ весеннего солнца в созвездии Овна, которое возвращает Ясон – мужское солнечное Божество. Улетает же Гелла (женская солнечная Богиня) на Золотом агнце, который, как уже было сказано выше, мог обозначать одновременно и козлёнка, и ягнёнка, в северную (по отношению к Греции) страну. Итак, Солнце, по представлению древних, умирает на севере зимой в созвездии Козерога и возрождается весной в созвездии Овна. По представлениям многих Славянских народов, Солнце после захода погружается именно в море (образ мира смерти). Следовательно, Алёнушка – женское солнечное Божество; её брат – созвездие Козерога; царь в сказке – это более высшее Божество. В подтверждение этому, представления о Солнце-Матушке находим и поныне в Русских народных песнях.
Название солнечной ладьи, на которой Ясон–Солнце уплывает зимой за море, чтобы вернуться весной, — Арго – родственно санскритскому «arc» — светить, «arka» — блеск, луч.
МАТЕМАТИКА В ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКЕ
Самым, пожалуй, загадочным и даже волшебным числом в математике является число ноль. С его особыми свойствами мы сталкиваемся уже в начальной и средней школе. На ноль нельзя делить. При первом знакомстве с числовой прямой, выясняется, что ноль не тождествен пустому множеству. Это число не только имеет свою координату на числовой прямой, но из него берут начало системы отсчёта одномерного, двухмерного и трёхмерного математического пространства. Ноль является точкой пересечения осей y, x, z. Можно сказать, что ноль является пограничной точкой, разделяющей положительные и отрицательные числа, направления вверх и вниз, вправо и влево, вперёд и назад. По своим загадочным свойствам, ноль можно сравнить с таким явлением в физике, как вакуум (который тоже не является пустотой).
В волшебной сказке мы встречаемся с героиней, чьи характеристики напоминают нам характеристики этого числа. Она всегда живёт на границе двух (а далее мы увидим, что и более) миров, являясь как бы дверью между ними. Эта сущность никогда не является составной частью тех миров, которые она разделяет, но всегда лишь – границей. Но точечность этого персонажа оказывается многообразна. Точка, которую он характеризует и обозначает собой, разворачивается внутрь себя огромным пространством, причём это происходит через число три: точка, число три, пространство. То, что это внутреннее пространство точки, то есть пространство совершенно иное, нежели то, координаты которого разделяла эта точка (иначе говоря, внешнее для этой точки), становится очевидным из того, что герой попадает в совершенно иную систему отсчёта. В большинстве сказок, герой из мира жизни (положительных чисел) попадает в мир смерти (отрицательных чисел) – царство Кощея, Змея-Горыныча, пройдя через пограничную точку между этими мирами – избушку Бабы Яги (подчеркнём ещё раз, что Баба Яга не принадлежит ни к одному из этих миров). Но в «Сказке о молодильных яблоках и живой воде» эта пограничная точка внезапно разворачивается в пространство. Герой попадает и не в мир материальной жизни, и не в мир смерти. То есть он, без пересечения пограничной точки между жизнью и смертью (как в других сказках), входит как бы внутрь этой чудесной точки. Он попадает в царство Синеглазки – дочери Бабы Яги. Сама Баба Яга неожиданно утраивается, то есть из одной точки превращается в три точки (скорее, в три системы координат, связанных между собой), между которыми огромное пространство, которое герой преодолевает на крылатых конях. Причём, каждый конь принадлежит другой Бабе Яге, что позволяет говорить о верности предположения наличия сверхсистемы координат. Итак, в избушке Бабы Яги открывается вход в то, что называется «четвёртым измерением». Точнее же, это целая система измерений. То, что герой, выходя из избушки и садясь на волшебного коня, выходит совсем в иное пространство, нежели из которого он вошёл в неё, подтверждается тем, что сначала он просит повернуться избушку к нему передом, а к лесу задом (то есть открыться в пространство, к которому она обычно закрыта). Следовательно, хозяйка, выходя из избушки, чтобы навестить своих сестёр, выходит в иное пространство, нежели то, из которого пришёл герой. Но, в то же время, это и не пространство Кощея или Змея-Горыныча. Этот поворот избушки от леса к человеку не является обычным вращением предмета в трёхмерном пространстве, поскольку, в таком случае, герой и сам легко мог бы обойти строение для того, чтобы войти в дверь, как это делается в подобных случаях.
Итак, избушка Бабы Яги – это точка посвящения. Недостойные либо не допускаются, либо гибнут. Достойные могут пересечь эту границу и вернуться обратно в материальный мир живыми. Отдельным из них открывается Ирий – царство Синеглазки. О том, что это именно Ирий, свидетельствуют источник живой воды и молодильные яблоки.
Вспомним другую сказку, где Баба Яга имеет дочь горлицу, способную оборачиваться девушкой («Поди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что». «Русские сказки». М., 2001). В другом варианте этой же сказки («Федот-стрелец»), дочь Бабы Яги – девушка-кукушка. Эта девушка, даже выйдя замуж за главного героя сказки, продолжает жить в лесу. Она не ходит в город или в селение, то есть в материальный мир людей. Этим она похожа на Царевну-Лягушку (она же – Василиса Премудрая, дочь Морского Царя, берегиня, русалка), которая скрывается от людей под лягушечьей кожей. И той, и другой открыт и послушен мир стихий и животных, как избушка Бабы-Яги всегда открыта (повёрнута) к лесу. Это ещё одна загадка этой пограничной точки в русской сказке – точке посвящения, из которой открывается дорога в Ирий; точке, обычно закрытой для материального человеческого мира, но в то же время открытой миру Природы и животных. У Бабы- Яги всегда есть животные: кони, собаки, кошки, филины, совы. Её дочь сама оборачивается птицей. Это ещё раз подчёркивает ошибочность поверхностного представления, что Баба-Яга принадлежит к миру зла. Иначе, зачем ей животные? Ведь, по древнейшим поверьям, духи зла боятся животных. Именно поэтому, в качестве оберегов, ещё в древности носили клыки, когти, клочки шерсти животных, а позднее, вплоть до двадцатого века – нательный пояс из шерстяных ниток. Даже в Сербии, где под влиянием ветхозаветных представлений о собаке, было отрицательное отношение к этому животному, и в XVIII веке продолжало существовать поверье, что собака способна видеть и отпугивать упырей. Филин, по иранским поверьям, способен различать зло во тьме. Поверье о способности кошки видеть и отпугивать злых духов широко даже сейчас распространено и общеизвестно.
Итак, выражаясь математическим языком, точка, характеризующая это явление (образ Бабы-Яги и её избушки в волшебной сказке), не принадлежит ни к положительным, ни к отрицательным числам, где положительные числа характеризуют мир материального бытия, а отрицательные – мир смерти.
Однако ошибочно было бы думать, что это координата застывшая и без движения. Она столь же обездвижена, как и точка в текущей реке, в которую, как известно, нельзя войти дважды.
Разумеется, одним числом «ноль» не исчерпывается вся эта тема. Каждый вспомнит и числа 3, 7, 12, 33, многократно упоминаемые в сказках, смысл и значение которых в Славянской Ведической системе представлений ещё предстоит по-настоящему исследовать. Отличие числа 0 в том, что оно никогда не упоминается прямым текстом, но присутствие его очевидно.
ОБРАЗНОСТЬ СКАЗКИ И МИФА
Русская волшебная сказка дошла до нас в виде книги «за семью печатями». Её загадочный смысл начал для автора статьи постепенно проясняться после сопоставлений с греческим мифом, предпринятых Б. А. Рыбаковым. Он обозначил сходство некоторых героинь Русской сказки с Персефоной, Латоной, Деметрой.
А. Н. Афанасьев в своём труде «Поэтические воззрения Славян на природу» открывает для нас близость и родство целого ряда сказочных образов с образами загадок. Здесь уместно вспомнить, что и целый ряд гимнов Ригведы схожи с космогоническими загадками, не говоря уже о том, что и сама образность Индийских писаний близка к образности Русской сказки.
Разгадка лежит, как уже говорилось выше, именно в сопоставлении мифов, волшебных сказок, эпоса, былин, обрядовых и эпических песен, обрядов и загадок народов индоевропейской семьи. Разгадку даёт и сопоставление мифологических имён и их значений в языках этих народов. Так, например: Гелиос – древнегреческий Бог Солнца, heli – «солнце» на санскрите, Гелла – героиня греческого мифа, улетевшая за Чёрное море на золотом баране (Солнце, угасающее зимой на севере за морем).
Интересные общие черты прослеживаются при сравнении Русской сказки «Финист – Ясный сокол» с греческим мифом об Эроте и Психее, дошедшем до нас в изложении Апулея («Золотой осёл»), а также волшебной сказки (в стихотворном изложении А. С. Пушкина) о царице, брошенной в море с мифом о Данае, заключённой в ящик и брошенной в море с маленьким сыном Персеем.
ДВА ПУТИ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА
И. П. Павлов, в своей борьбе с зоопсихологией, так и не увенчавшейся успехом, утверждал, что животные «нам ничего не говорят», значит им нечего сказать, следовательно, у них «нет психики» (души). Совсем иначе думали наши Предки. Старик отдаёт своего сына в обучение Волхву, чтобы он постиг язык животных (русская волшебная сказка «Звериная наука»). Тот же сюжет мы встречаем и в Упанишадах, где Брахман отправляет своего ученика на десять лет в поле, чтобы он постиг Веды от животных и птиц [2]. Способность человека к такому способу познания здесь выступает ещё и как признак принадлежности ученика к сословию Свещеннослужителей. Но не только животные говорили древним Волхвам на своём языке о многом, но и сама Природа посредством своих знаков открывала им Веды.
Нужно помнить, что видение и мировосприятие людей в древности было в корне иным, нежели мировосприятие современных людей. Исследования профессора Б. Ф. Поршнева [3] (опровергнувшего теорию К. Маркса и Ф. Энгельса, гласившую, что мозг человека развился в ходе обтёсывания людьми камней) показали, что первое человечество стояло отнюдь не перед единственно возможным путём развития, но перед выбором. Оно могло пойти по пути «преобразования среды обитания», то есть истребления Природы, и по пути расширения своих телесных и духовных возможностей. Преимущества этого пути доказали индийские йоги, развившие в себе способности переносить большие перепады температур, легко укрощать диких зверей, вызывать те или иные погодные явления, способность к приостановке жизнедеятельности тела, а также, способность покидать своё плотское тело и вновь возвращаться в него.
Первый путь (обозначенный К. Марксом и Ф. Энгельсом), ведёт к цивилизации и истреблению Природы. Второй путь – к развитию культурного общества, живущего в согласии с Природой, на основе Ведического мировоззрения.
[1] «Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу» М.; Л., 1938, с. 144, 145; Б.А. Рыбаков «Язычество Древней Руси». М., 1988. С. 308.
[2] Чхандогья упанишада IV, 4-9.
[3] Б.Ф. Поршнев «О начале человеческой истории. Проблемы палеопсихологии». М., «Мысль», 1974.
Михаил Борисович Новиков
вице-председатель Фонда развития Славянского мышления, г. С-Петербург.
Свежие комментарии