Главная ошибка Гитлера
Отвечая на этот вопрос западные историки, конечно, будут пространно размышлять о «генерале морозе» и «вечной русской распутице», не давших Вермахту завершить триумфальный блицкриг в 1941-м, да и потом постоянно путавшим карты. Не забудут они упомянуть, конечно, и «коммунистический фанатизм»… Отечественные либералы, как водится, заведут волынку про «трупами завалили», и с пеной у собственных нечистых рвов примутся доказывать, что война была выиграна только и исключительно благодаря штрафбатам и заградотрядам. Бред собачий, конечно – мы, внуки и правнуки победителей это знаем. Так в чем же причина?!
По сути дела, Третий рейх подписал себе смертный приговор – окончательный и не подлежащий обжалованию, ровно в тот миг, когда сапог первого солдата Вермахта ступил на нашу землю. План «Барбаросса», блицкгриг, бронированные «кулаки» и стаи стервятников с черными крестами на крыльях – все это было очень внушительно. Но… Главной, среди множества роковых ошибок Адольфа Гитлера (равно, как и всей остальной верхушки нацистской Германии) было то, что в своих действительно весьма профессионально и грамотно с военной точки зрения проработанных планах, директивах и диспозициях они не учли одну единственную составляющую – советский народ.
Наслушавшись собственных подвинутых на «постулате» о превосходстве «арийской расы» над всем окружающим миром идеологов и пропагандистов, бесноватый Фюрер на полном серьезе ожидал схватки с некими «русскими варварами», совершенно не понимая, что ему и его армии предстоит столкнуться с чем-то, чего этот мир еще не видел и не знал никогда! Некоторые могут сколько угодно тешиться убогими попытками ругать Сталина и прочих руководителей СССР за «недостаточную подготовку к войне», однако, лишь безумец будет пытаться отрицать тот факт, что за несколько десятилетий в Советском Союзе удалось создать, выплавить, выковать небывалую ранее общность людей, способных творить невозможное – как в мирной жизни, так и на поле боя.
Пистолет к собственному виску Адольф Алоизьевич, в принципе, мог начинать пристраивать уже тогда, когда советские пограничные заставы и отряды, на подавление которых в «Барбароссе» отводилось ровно 40 минут продолжили драться – днями, неделями, а кто и месяцами… Все! Он проиграл эту войну, когда на стенах Брестской крепости появились слова: «Умираю, но не сдаюсь!» Впрочем, стоит проявить снисхождение к отставному ефрейтору, угодившему в верховные главнокомандующие – не мог он этого предусмотреть. Не мог предвидеть Зою Космодемьянскую, Александра Матросова, Николая Гастелло, героев-панфиловцев. Не мог предугадать они и Дмитрия Овчаренко, с одним топором и тремя гранатами разогнавшего полсотни «арийцев», порубившего в капусту их офицеров, два десятка солдат и преспокойно отправившегося выполнять боевое задание по доставке боеприпасов. Овчаренко не был спецназовцем – обычным ездовым…
В Европе так не воюют! Гитлер и его генералы ожидали очередной «войны по правилам» - это когда части противника сдаются, угодив в окружение или видя явное превосходство врага в живой силе и технике, когда государство капитулирует, потеряв кадровую армию, когда разрушенные бомбежками военные заводы или прочие промышленные объекты можно сбрасывать со счетов. А вместо этого получили тараны, бои одного красноармейца против нескольких сотен и мальчишек, ложившихся с гранатами под танки. Получили народное ополчение, партизан, встававшие за недели в голых степях заводы и точивших в их неотапливаемых цехах снаряды школьников. Все это был – советский народ.
Сказанное выше, собственно говоря, является прописной истиной. Однако, в рамках ее существуют и детали, которые не менее важны, чем общее. К примеру, эти ненормальные из руководства Рейха совершенно искренне верили в то, что «угнетаемый большевистской диктатурой народ» при вступлении в пределы СССР «победоносных германских войск» возрадуется и примет захватчиков, как освободителей от «тирании». Красноармейцы начнут массово дезертировать из действующей армии, попутно передушив «ненавистных комиссаров», а мирные жители с восторгом потащат доблестным Фрицам и Гансам «курку, млеко, яйки», повизгивая при этом от восторга. А не потащат – достаточно будет расстрелять или повесить десяток-другой, чтобы привести их к полнейшей покорности. Размечтались! Вместо разносолов и деликатесов оккупантов «потчевали» свинцом и тротилом, а призванные запугать людей террор и зверства на захваченных территориях вызвали волну народной ярости, породившую многотысячные партизанские соединения.
Разрешая службы в запрещенных большевиками церквях, возрождая частные торговлю и предпринимательство, распуская колхозы и казня местных коммунистов, гитлеровцы думали, что советские люди назовут их за это благодетелями. Вот только священники вновь открывшихся храмов и назначенные оккупантами старосты раз за разом становились партизанскими связными, да и вообще, лобызать сапоги немецких вояк и славить «новый порядок» не рвался никто, за исключением ничтожно малого числа выродков и отщепенцев. Безусловно, главную роль тут играло то, что никогда русский народ не смирялся и не смирится перед теми, кто непрошенным пришел на его землю с оружием. Но дело было еще и в том, что слишком большому количеству людей советская власть к моменту, когда разразилась война, стала родной, давшей достойную жизнь и действительно светлое будущее. Возвращаться к прошлому они не желали категорически.
Не меньшей дурью был и укоренившихся в головах нацистской верхушки миф о том, что с началом войны все без исключения народы Советского Союза возмечтают «сбросить русское ярмо» и, вдобавок обратят оружие против друг друга, тем самым разваливая СССР, как карточный домик. Где гитлеровцы получили ожидаемый коллаборационизм с националистической окраской в более или менее массовых масштабах? В Галичине? Прибалтике? Ну, да – еще были крымские татары и чеченцы с ингушами… Все это – капля гнусности в море героизма, самопожертвования и советского интернационализма, крепившегося в годы Великой Отечественной огнем и кровью, пролитой в общих боях. Представители более 150 народов и национальностей, проживавших в СССР, сражались на полях Великой Отечественной. Те, кому за подвиги в ней было присвоено звание Героя Советского Союза говорили на 62 языках. Каждый третий погибший в этой войне солдат не был русским по крови. Все они были советскими…
Немецко-фашистские захватчики развязали войну, абсолютно не понимая, с кем и с чем им придется иметь дело. После страшных потерь Красной армии лета 1941, после первых «котлов» и колонн пленных, Гитлер уже принялся назначать дату парада в Москве и мечтать о том, как он затопит Ленинград. Он действительно считал, что победил! В голову фельдмаршалами и генералам Вермахта и прийти не могло, что на место разгромленных частей и соединений, практически моментально встанут новые. Колоссальная система военного обучения, действовавшая в СССР перед войной – именно это дало возможность Ставке Верховного Главнокомандования формировать новые полки, дивизии, корпуса словно бы из ниоткуда. Курсанты ОСОАВИАХИМА, парни и девушки, прошедшие подготовку в рамках всесоюзных программ ПВХО и ГТО – вот они, будущие победители нацизма, те, кто встал в строй вместо погибших в самые страшные периоды войны. Гитлеровцы, как не пытались, за все годы Великой Отечественной и близко не смогли подойти к уровню снайперской подготовки наших воинов. А ведь это вчерашние «Ворошиловские стрелки» отстреливали «сверхчеловеков», как зайцев! К началу Великой Отечественной их насчитывалось в СССР около 9 миллионов…
Конечно, никакая допризывная подготовка не значила бы ровно ничего, разбегись потенциальные защитники Родины по кустам при первых залпах вражеских орудий или еще до них, как это произошло в абсолютном большинстве стран Европы. В СССР с первых дней войны на призывных пунктах стояли очереди, зачастую – круглосуточные. 328 тысяч человек в одних только добровольческих истребительных батальонах! Более двух миллионов в 60 дивизиях, 200 полках и множестве других частей народного ополчения! Это только в 1941 году. А брехня, которую просто обожают мусолить наши либералы-«разоблачители» по поводу «неподготовленных и безоружных людей», которых прямо-таки «тысячами бросали в мясорубку», в реальности не стоит выеденного яйца. Повторюсь – эффективность ополченческих частей как раз и была обусловлена системой военной подготовки, развернутой в нашей стране. Более того, касалось это не только добровольцев и ополченцев – движение 30-х годов «Комсомолец – на самолет!» дало военно-воздушными силам РККА сотни тысяч летчиков. Массовая механизация – еще большее количество будущих танкистов, когда пришла пора, сменивших кабину трактора на бронированную боевую машину. Подобных примеров – не перечесть.
О чем говорить, если крайне злую шутку с нацистами сыграло их отношение … к женщинам! По немецким меркам вечным уделом таковых было «киндер, кирхен, кюхен» (дети, церковь кухня), и ничего более. В Третьем рейхе женщины если и использовались в войсках, то исключительно на сугубо вспомогательных ролях. Какое-то количество летчиц Люфтваффе и даже, вроде бы, танкисток, фотографии которых гуляют по военно-историческим форумам – лишь исключение, подтверждающие правило. Во всяком случае, не было ничего и близко сравнимого с беспредельным и всеобщим героизмом советских женщин и девушек. Их в Великой Отечественной участвовало не менее полумиллиона. Некоторые исследователи говорят и о миллионе. Летчицы, разведчицы, зенитчицы, медсестрички и санитарки. Для из Подвига вообще невозможно подобрать слов…
И вот только не надо насчет того, что «немцы своих женщин берегли», а мы – нет! В конце войны нацисты гнали в «фольксштурм» своих фрау массово. Все сомнения на сей счет развеивает одна-единственная фотография, на которой бравый герр офицер пристраивает на плечо абсолютно гражданского вида дамочке (в пальтишке и шляпке) не что-нибудь, а Фаустпатрон! Очевидно, учит обращению с сим предметом под звук приближающихся «тридцатьчетверок»… И еще одно – где женщины Третьего рейха действительно отметились, что называется «по-полной», очень даже массово, так это во вспомогательных частях СС, занимавшихся охраной концентрационных лагерей. Комментировать не буду…
Нацистская Германия и все ее союзники и сателлиты проиграли войну не потому, что у них не было тулупов и валенок. И не оттого, что танки и грузовики с солдатами, рвавшиеся вперед в выдыхающемся блицкриге, вязли в непролазной грязи. Уж точно причина их поражения не в том, что за каждым красноармейцем стоял злющий «особист» или сотрудник НКВД с направленным ему в затылок наганом. Не хватило бы на всех… Они проиграли, затеяв войну с народом, который невозможно было победить в принципе. Никому. Никогда. Путь советских людей к неминуемой и неизбежной Победе начался 22 июня 1941 года. Просто идти пришлось долго…
С Днем Победы!
Ирак в годы Второй мировой войны: между Москвой, Лондоном и Берлином
1941-1945: фиаско прогерманского «нефтяного блицкрига» на Ближнем Востоке, но не только…
«Ближневосточная» составляющая Второй мировой войны во многом находится «в тени» основных событий на советско-германском театре военных действий, однако её изучение по-прежнему таит немало интересных и познавательных сюжетов, как никогда актуальных сегодня, в эпоху активной и успешной российской дипломатии на Ближнем Востоке.
В частности, «трансиранский» железнодорожно-автомобильный коридор, названный «Мостом Победы», обеспечивал в годы Великой Отечественной войны от четверти до трети всего объема ленд-лизовских и гуманитарных (но при этом, заметим, отнюдь не безвозмездных) союзнических поставок в СССР с осени 1941 до весны 1945 года включительно. По словам А. Микояна, организация доставки самолётов, боеприпасов, порохов, автомобилей, продовольствия и прочего стала крупномасштабной инженерно-технической и перевозной операцией с использованием железнодорожного, автомобильного и воздушного транспорта. Осуществление этой операции предполагало кардинальную модернизацию транспортной системы в западной части Ирана с целью увеличения её изначально невысокой пропускной способности. Во многом эту операцию можно считать уникальной, с точки зрения сложности решаемых технических задач, и уровня взаимодействия с англичанами и американцами, обеспечения безопасности транзита (1), подготовки квалифицированных кадров и т.д. Параллельно укреплялись культурные связи Советского Союза со страной, ещё недавно наводнённой полчищами германских агентов, и уже в 1942 году население Ирана пожертвовало в фонд обороны СССР 1750000 риалов и отправило Красной Армии большое количество подарков (2).
Впрочем, куда менее известно то обстоятельство, что в этих поставках, как и в их транзите, участвовал также и соседний Ирак.
По воспоминаниям главы Совнаркома Армянской ССР (1937-43 гг.) Арама Пирузяна, 3 июля 1941 года в Москву срочно вызвали руководителей закавказских компартий – Григория Арутинова, Мир-Джафара Багирова и Кандида Чарквиани. В беседе с ними Сталин подчеркнул: «Закавказье может со дня на день стать ареной боев, главная задача агрессоров – блокировать или захватить транзитный путь Иран – Азербайджан – Армения – Грузия. И одновременно захватить или парализовать нефтепромышленность Азербайджана…»
В августе 1941 года, как сообщает А. Пирузян, было решено оперативно организовать базу приема грузов от союзников в приграничной с Ираном Джульфе (Нахичеванская АССР), связанной железной дорогой с Ираном и его портами». «…Союзные поставки прибывали сперва в Персидский залив, – уточняет он. – Так, американские «Студебекеры» собирали из машинокомплектов в иранских Хорремшехре, Бендершахпуре, Андимеште, в соседней иракской Басре. Затем автомобили загружались боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами, запчастями, другими товарами и уже своим ходом отправлялись через Тегеран – Тебриз – иранскую Джульфу. А оттуда автоколонны шли через Аракс на советскую сторону. Поставки шли и по железной дороге через Иран. Грузы направлялись также морем и вдоль иранского побережья Каспия морем в Астару, Ленкорань, Баку, Красноводск».
Как отметил в марте 1948 года иракский премьер (на протяжении 1920-х – 1950-х годов с небольшими перерывами) Нури Саид на переговорах в Багдаде с главой британского МИДа Э. Бевиным, «трансиранский коридор, в котором участвовал порт Басры, был уникальным проектом союзников, сыгравшим неоценимую роль во взаимодействии между ними, как и в сдерживании военных планов Германии и Турции в регионе и в отношении СССР». Кстати, тот же Нури Саид в середине января 1943 г. заявил в национальном парламенте, что «исход Сталинградского сражения предрешен тщательно спланированными действиями русских войск и их самоотверженностью. Сталинградская победа способна радикально поколебать позиции войск «оси» на всех фронтах мировой войны».
16 января 1943 г., в канун разгрома группировки Паулюса, Багдад официально вступил в войну против Германии, Италии и Японии, Премьер-министр Ирака телеграфировал Ф. Рузвельту о решении своей страны присоединиться к декларации объединённых наций, подписанной в Вашингтоне 1 января 1942 г. А 9 сентября 1944 г. были установлены советско-иракские дипломатические отношения.
Характерно и то, что Нури Саид в июле 1944 г. распорядился перевезти через соседний Иран в СССР до 60 % от общего числа речных судов, поставленных в страну из США в 1942-43 годах. До трети объема пшеницы, ввезённой на льготных условиях в Ирак в первом полугодии 1944 г. из Канады и Австралии, иракские власти попросили переправить в СССР, где, по их мнению, в связи с войной обострена проблема продовольственного снабжения (переправка была осуществлена по трансиранскому коридору в конце 1944 – начале 1945 гг.).
Напомним, с 1919 года Ирак являлся протекторатом Великобритании, хотя с 1932 года считался формально независимым королевством (где стала править Хашимитская династия). Тем не менее, здесь оставались 5 крупных британских военных баз. А контролируемая Лондоном добыча иракской нефти, начавшись в 1922 году, быстро увеличивалась, и до 70 % объема добываемого сырья уходило в Великобританию и ее доминионы. И в военные годы квази-«независимое» ближневосточное королевство оставалось основным источником нефти для британского «содружества наций».
Как упомянуто выше, в начале 1920-х годов премьер-министром Ирака стал интеллектуал Нури Саид (1887-1958), получивший элитное высшее образование в османской Турции, затем в Великобритании. С одной стороны, он был проводником британских интересов в обширном регионе, включающем отнюдь не только древнюю Месопотамию. В то же время, энергетический потенциал страны, её стратегические и демографические ресурсы создавали объективные предпосылки к более сбалансированному и самостоятельному внешнеполитическому курсу. И это достаточно ярко проявилось в деятельности Н. Саида и его правительства именно в период Второй мировой войны.
В этой связи нелишне напомнить, что в канун нападения гитлеровской Германии на СССР в Берлине вынашивали планы захвата крупных нефтяных месторождений на иракской территории. Однако будущие союзники СССР смогли защитить эти закрома и, тем самым, задержали месяца на полтора фашистское вторжение в Советский Союз. Впоследствии немалое сдерживающее влияние на агрессивные планы нацистских главарей сыграл ввод ограниченного контингента советских и британских войск на территорию шахского Ирана в августе 1941 года.
Тем не менее, германская агентура смогла привести к власти в Ираке 31 марта 1941 г. правительство генерала Рашида Гайлани, немедленно выступившего за полный уход британцев из страны и блокировавшего всю британскую собственность, включая британские военные базы. А в конце апреля начались консультации о передаче в концессию германским (и частично итальянским) компаниям крупных, притом оставшихся бесхозными бывших «британских» нефтескважин в центральном и южном Ираке. В частности, планировался последующий экспорт местного сырья через соседние Турцию и «французскую» Сирию (в июле 1940 – апреле 1941 гг. протекторат, наряду с Ливаном, прогерманского режима Виши) в Германию и Италию.
Уже в апреле начались, и стали быстро возрастать, поставки Багдаду германского и итальянского вооружения (через те же Турцию и Сирию); в страну прибывали военные советники из Третьего рейха. Британские же войска в тот период терпели поражения в Югославии и Греции, однако Лондон, похоже, намеренно «уходил» с Балкан ввиду неизбежности военной операции в нефтеносном и стратегически важном для британцев Ираке. Тогда же планировались германо-итальянские военные десанты британские скважины в район Киркука через ту же «пропэтеновскую» (вишистскую) Сирию.
Тем временем, 2 мая британские войска (вскоре к ним присоединились части деголлевской «Сражающейся Франции», устранившей коллаборационистскую власть в Сирии и Ливане) начали военные действия против иракской армии. К 15 мая им удалось в основном занять Багдад, а режим Гайлани был свергнут к 30 мая 1941 г. Уже в первой декаде июня возобновились поставки иракской нефти в Великобританию и ее доминионы.
Таким образом, угроза германского захвата иракской нефти была устранена фактически в канун Великой Отечественной. Генерал А. Уэйвэлл, командующий британскими и деголлевскими войсками на Ближнем и Среднем Востоке (1940-41 гг.), полагал, что «германско-итальянский захват нефти Ирака ускорил бы военный союз Оси с Турцией и вполне мог привести к их совместному сильному удару по СССР с юга уже в 1941-м. А положение и снабжение союзных войск в регионе резко бы усложнилось».
В беседе с советским послом в Ираке (1944-1949 гг.) Григорием Зайцевым в конце мая 1947 г. Нури Саид отметил, что «экономическое и политическое участие Ирака в мировой войне, надеюсь, не будет забыто союзниками». В ответ советский дипломат заявил, что «в СССР считают весьма важным участие Ирака в антифашистской коалиции. В том числе, в работе трансиранского коридора и предотвращении прорыва агрессоров на Ближний Восток, к его нефтяным запасам и портам».
В 1943 г. через Ирак и Иран была отправлена треть предназначенных для Советского Союза грузов, что, на тот период, тактически совпадало с интересами Великобритании, опасавшейся прорыва нацистов в сторону индийской «жемчужины» двигавшейся к закату «империи, над которой никогда не заходило солнце». С августа 1941 г. в Мосуле работала советская военная миссия. Применявшиеся в Ираке и в странах Юго-Восточной Азии методы долгосрочной консервации и технологии вывода из строя продуктивных скважин летом 1942 года были переданы английскими специалистами нефтяникам СССР, и после соответствующей доработки они использовались на Северном Кавказе и в Краснодаре (3).
18 января в газете «Ирак Таймс» появилось интервью начальника генерального штаба Персидско-иракского округа Бейтона, в котором он заявил: «Имеется устойчивое и прогрессивное увеличение размера помощи России через порты Персидского залива. Помощь России является теперь первостепенным по важности заданием для 10-й армии, вызванной к существованию в августе прошлого года для предупреждения возможного вторжения Германии в Персию и Ирак через Россию. Наше долговременное планирование поставок России включает строительство новых портов, причалов, железных дорог и грунтовых путей от Персидского залива на протяжении сотен миль через страну к Тегерану – персидской столице». (4)
И хотя уже в сентябре 1944 года, после открытия «второго фронта», «Персидский коридор» прекратил существование, налаженные в суровое военное время политико-дипломатические, экономические и гуманитарные контакты сыграли позитивную для Советского Союза роль уже в послевоенный период, когда Ближний Восток превратился в один из театров «холодной войны» со стороны вчерашних «союзников».
С конца 1950-х и вплоть до начала 1990-х годов СССР выступал активным игроком на региональной арене, и его исчезновение открыло дорогу очередному этапу регионального хаоса и нестабильности. Начавшаяся в марте 2003 года американо-британская агрессия против Ирака постепенно открывает новые возможности для развития российско-иракских отношений уже в кардинально ином геополитическом формате. Иран и Ирак (несмотря на частичную оккупацию последнего американскими вооружёнными формированиями) участвуют в совместных с Россией двусторонних и многосторонних форматах взаимодействия, направленных на решение острых проблем региональной безопасности и продвижения торгово-экономического сотрудничества. В коммуникационных проектах, связывающих эти ключевые ближневосточные страны (о чём свидетельствует и история начинавшегося в иракской Басре «Персидского коридора»), заложен значительный не только экономический, но также геополитический и военно-стратегический потенциал.
Алексей БАЛИЕВ
Фото: The Great Courses Daily
Примечания
(1) Советский разведчик Г. Вартанян вспоминал о руководителе советской резидентуры в Иране: «Созданный Агаянцем агентурный аппарат позволил обеспечить безопасность и сохранность стратегических поставок олова, каучука и других материалов, следовавших в Советский Союз из района Персидского залива через местные порты. Надёжный контроль был установлен над всеми ключевыми пунктами на границах Ирана с СССР, Турцией и Афганистаном. Он наладил взаимоотношения и с иранскими курдами. В горных селениях “советник Авалов” появлялся в национальной одежде, в чалме, в разношенных старых башмаках. Разнообразие в методах работы поразительное» – см.: Долгополов Н. Вартанян. – М: Молодая гвардия, 2014 г.
(2) См.: Шинкаренко Г. Поставки по ленд-лизу в советский союз через территорию Ирана. 1941-1945 гг. // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2003. № 2-3.
(3) Валиахметова Г. Иракская нефть в военной стратегии Англии и советский фактор: 1940-1941 годы // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии. 2009. № 38 (176). С. 68-73.
(4) См.: Магомедханов В. Ленд-лиз: иранский коридор в СССР и курдский вопрос // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1-1. С. 1636.
Свежие комментарии