Политическая классификация по принципу правые-левые является традиционной и считается всеобъемлющей, хотя дискуссии о соотношении «правых» и «левых» (учитывая множество различных классификаций и расплывчатость некоторых из них) имели место на протяжении всего ХХ века и продолжаются в наши дни.

Однако, как справедливо отмечает кандидат философских наук Дмитрий Моисеев, между левыми и правыми существует принципиальная оппозиция по отношению к истории.

Любая сущностно «левая» теория исходит из понимания исторического как бесконечного прогресса («от тьмы прошлого к свету будущего») и эволюции («от более диких, упрощенных и первобытных форм к более «цивилизованным»), как постепенного разворота к справедливости – от всевозможных форм дискриминации к установлению более честных и справедливых (с точки зрения представлений о стремлении к равенству) во всех отношениях формаций [2].

В свою очередь, «правая» теория рассматривает историю либо как движение по нисходящей (от «золотого века» к «веку упадка»), либо как движение по некой спирали, все формы которой имеют циклы, начинающиеся с рождения и заканчивающиеся смертью (что мы можем наблюдать, например, у Освальда Шпенглера).

Иными словами, с точки зрения прогрессистов история представляет собой линейный тренд постепенного развития и «движения к свободе», а с точки зрения правых история либо движется по кругу с чередованием «светлых» и «темных» циклов, либо, в лучшем случае, по спирали.

Таким образом, концептуальные модели истории в левой и правой философско-политической мысли всегда были полярными. Однако, как показывает практика, левые концепции истории куда более уязвимы для критики, чем правые.

«Левые» взгляды на историю: концепция линейного прогресса

Французская революция выдвинула концепцию линейного прогресса, который проходит различные стадии. Наиболее известными философами линейного прогресса являются Конт, Маркс, Тайлор и Спенсер. По мнению Конта, «человеческая история линейна, и она проходила через стадии или эпохи, больше всего напоминающие интеллектуальное развитие отдельной личности» [3].

Конт, Маркс и Спенсер полагали, что историю можно рассматривать как медленное и постепенное, но при этом непрерывное восхождение к некоей определенной цели. В марксизме возобладала ортодоксальная схема пяти формаций: согласно этой схеме, человечество проходит в своём развитии пять последовательных этапов – первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую формации [4].

Спенсер рассматривает стадии эволюции человеческого общества и культуры от «дикости» и «варварства» до высших ступеней цивилизации, от «архаичного» или «традиционного» общества к «современному». Он был убежден в однолинейном характере прогресса общества и культуры.

Здесь стоит отметить, что либеральные и марксистские подходы к истории, которые преобладали в период расцвета и заката индустриальной цивилизации (XIX—XX вв.), при всем кажущемся антагонизме имели общие корни и черты как составные части индустриальной научной парадигмы и сильно отличались от цивилизационного подхода к истории.

Во-первых, и либерализм, и марксизм исходят из примата экономики в структуре и динамике общества – собственности и рынка, Homo economicus (либерализм), производительных сил, производственных отношений как базиса (марксизм) [1]. В то время как цивилизационный подход утверждает первенство духовной сферы – науки, культуры, образования, этики, религии.

Во-вторых, и либерализм, и марксизм берет за основу линейно-прогрессивную траекторию развития общества, прямое восхождение его от ступени к ступени. Несмотря на то, что все научные школы либерализма и марксизма уделяют внимание изучению циклов и кризисов, делают они это лишь для того, чтобы доказать, что отступления от прямого развития являются исключениями [1].

Теория цивилизаций, напротив, делает упор на признании цикличных закономерностей динамики общества ее фундаментальными основами, неизбежно присущими ему в прошлом, настоящем и будущем. Эти закономерности считаются не отклонениями от нормы, а самой нормой. Поэтому исследование циклов и кризисов во всех сферах общества и на всех стадиях его динамики является краеугольным камнем теории цивилизаций [1].

В-третьих, следствием приведенных выше двух отличий является разный подход формационных и цивилизационной теорий к периодизации истории человечества. Либерализм выделяет предысторию, дорыночную стадию развития; собственно историю, когда происходило становление и распространение капиталистической рыночной экономики и буржуазной демократии; «конец истории», когда эти системы восторжествовали во всем мире. Дальше двигаться некуда и незачем.

Марксистский исторический материализм основан на теории сменяющих друг друга общественно-экономических формаций: первобытнообщинной, длившейся миллионы лет; рабовладельческой; феодальной; капиталистической; коммунистической, которая начинается с социализма и утвердится навсегда. Это тоже «конец истории», только под иным, чем у либерализма, соусом [1].

В-четвертых, и либерализм, и марксизм представляют будущее как полную реализацию и окончательное торжество исповедуемых ими идеалов – либо капиталистической рыночной экономики и буржуазной демократии, либо унифицированного, преодолевшего все социальные различия, однообразного коммунистического общества, в котором будет реализован принцип «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям».

В свою очередь, сторонники цивилизационного подхода к истории и будущего человечества уверены, что циклы и кризисы, периодическая смена исторических суперциклов, мировых цивилизаций и поколений локальных цивилизаций сохранятся столько, сколько будет существовать человеческое общество. Точно так же будут возникать и новые вызовы времени, и необходимость давать на них адекватные ответы, сохранится цивилизационное разнообразие [1].

«Правые» взгляды на историю: цикличная концепция истории

Представители циклического подхода, как правило, исходят из убеждения, что «в нашем мире нет ничего, что находится вне времени и вне цикла. Время не линейно, а циклично. Цикл – это обязательное свойство сознания. Это начало и конец. Это, в первую очередь, свойство времени» [5].

Существует множество цикличных теорий. Наиболее пессимистичными взглядами отличались европейские традиционалисты, которые полагали, что движение всегда регрессивно по причине нарастания деструктивных сил и вследствие объективной закономерности («циклические законы»). Поэтому периодически происходят природно-социальные катаклизмы, в результате которых истины, ранее доступные человечеству, становятся всё более сокрытыми и недосягаемыми [6].

Первые концепции циклической динамики делали акцент на взаимосвязи природных циклов, общественно-исторических и политических процессов. Как правило, они носили ярко выраженный мифологизированный характер. Одним из первых был древнегреческий мыслитель Гесиод (VII в. до н.э.). Циклическая концепция Гесиода выражена в легенде о «Пяти веках» (золотом, серебряном, медном, героическом и железном), или пяти поколениях людей, при этом каждое последующее поколение было хуже предыдущего.

Основные положения циклических концепций Гесиода впоследствии использовал Платон. Можно сказать, что Платон одним из первых в Древней Греции предложил и стал использовать концепцию цикличности для решения вопросов практической политики. В диалоге «Государство» Платон подходит к классическому определению цикла в форме круга. Используя миф Гесиода о «Пяти Веках», он классифицирует формы правления по нисходящей линии от аристократии к тирании на основе постепенного ослабления у людей нравственного и добродетельного начал [5].

Однако принципиальный импульс концепция циклического развития получила в Новое время, ибо ряд философов пытались осмыслить зарождавшиеся изменения нового типа. В политических учениях Нового времени теорию циклического развития последовательно развивал Джамбаттиста Вико (1668–1744) в трактате «Основания новой науки об общей природе наций».

По его мнению, все нации эволюционируют по универсальной схеме, повторяющей схему развития индивидуума: рождение, прогрессивный рост, угасание и смерть – такая цепочка закономерностей формирует цикличность исторического процесса. Его циклическая модель сочетается с идеей поступательного развития наций и представляет собой не циклически-круговую модель, а скорее синусоидную, с фазами взлета, расцвета и падения. В весьма метафорической форме Вико в своем сочинении констатирует идею неравномерности политического развития, которая фактически выводит его теорию за пределы традиционалистского представления о круговороте и тем самым отличает его концепцию от концепций мыслителей древности и Возрождения [5].

Одной из наиболее детально разработанных циклических концепций является концепция Николая Данилевского. В модели Данилевского история человечества предстала как развитие отдельных, замкнутых культурно-исторических типов, носителями которых являются естественные, т. е. исторически сложившиеся группы людей. Эти культурно-исторические типы не имеют общей судьбы, а их самобытность и своеобразие определяются природными, этнографическими факторами [7].

В первые десятилетия XX века немецкий философ Освальд Шпенглер в работе «Закат Европы» предложил наиболее последовательную концепцию цикличности, которая наиболее рельефно противостояла господствовавшим в науке эволюционистским теориям, сосредоточенным на идее единства человеческой истории и линейно-стадиального видения прогресса развития общества.

Нивелирующее единство идеи всемирно-исторического процесса Шпенглер предлагал заменить более богатой содержанием картиной – циклической историей возникновения, расцвета и гибели многочисленных самобытных и неповторимых культур. Придерживаясь циклической модели, Шпенглер также стремился уловить циклические формы, используя две категории: мыслительный образ жизненных циклов (молодость, зрелость, старение и смерть) и мыслительный образ чередования времен года (весна, лето, осень, зима).

Шпенглер констатировал, что культуры, подобно организмам, имеют свою судьбу, которая сопровождает их от рождения до смерти. Умирание всякой культуры, будь то египетской или «фаустовской» (то есть западной культуры XII–XVIII вв.), характеризуется переходом от культуры к цивилизации. Отсюда ключевое в его концепции противопоставление на «становящееся» (культура) и «ставшее» (цивилизация) [5].

Шпенглер уделял больше внимания периоду угасания культуры, а не анализу условий ее возникновения. Хотя в своем анализе декаданса европейской культуры он исходил из философии Ницше, он отрицал оптимистическое мнение Ницше о том, что она еще сможет возродиться. Немецкий мыслитель полагал, что люди могут только какое-то время сдерживать процессы культурного распада, но не способны возродить культурную высоту.

Теория цивилизаций английского историка Арнольда Тойнби продолжает линию Данилевского и Шпенглера и может считаться кульминационным пунктом в развитии теории локальных цивилизаций. По Тойнби, все цивилизации прошли стадию становления; большинство достигли также расцвета, а немногие претерпели и процесс дезинтеграции, завершившийся окончательной гибелью. Он допускает, что любая цивилизация способна сойти со своей исторической дистанции, поэтому время существования той или иной цивилизации нельзя заранее предопределить. Хотя Тойнби в целом воспроизводит идею цикличности Шпенглера, он, однако, отвергает исторический фатализм последнего [8].

Заключение

В заключение следует отметить, что концепция линейного прогресса, которой придерживаются левые мыслители, неадекватна постиндустриальной реальности XXI века, и исторические реалии это наглядно демонстрируют. Идея «конца истории», высказанная Фукуямой о торжестве либеральной демократии во всем мире, и идея «торжества мирового коммунизма», о котором мечтал Маркс, – не более чем утопии, которые никогда не будут реализованы.

Использованная литература
[1]. Кузык Б. Н., Яковец Ю. В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец; Авт. вступ. ст. А. Д. Некипелов. – М.: Институт экономических стратегий, 2006.
[2]. Моисеев Д. С. Методологические проблемы определения политических сигнификаций в современном мире // Наука как общественное благо: сборник научных статей. Т. 2., – М.: Русское общество истории и философии науки, 2020.
[3]. См. Нисбет Роберт. Прогресс: история идеи / Роберт Нисбет; пер. с англ, под ред. Ю. Кузнецова и Гр. Сапова. – М.: ИРИСЭН, 2007.
[4]. Крадин Н.Н. Восток и всемирно-исторический процесс. Труды института истории, археологии и этнографии ДВО РАН, 2024.
[5]. Логинов А. В. Концепции политического цикла: методология их изучения и научного применения: диссертация ... доктора политических наук: 23.00.01 – Саратов, 2015.
[6]. История философии: Энциклопедия. – Минск.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002
[7]. Философия истории: Учеб. пособие / Под ред. проф. А.С. Панарина. – М.: Гардарики, 1999.
[8]. Афанасьев В.В. Циклы и общество: Монография – М.: «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2009.