Мы привыкли считать детей невинными и бескорыстными существами. О проявлениях детского эгоизма до сих пор говорят с широко раскрытыми от ужаса глазами, как о чем-то совершенно нетипичном. На самом деле редкий родитель не плакал от жестокости собственных детей. Просто об этом не принято говорить, ведь, кажется, детское поведение — это огрехи нашего воспитания. Сейчас психологи склонны считать, что поступки детей не сколько воспитываются, сколько моделируется из психологических особенностей родителей. Т.е. мы можем искренне желать детям только добра, но наше бессознательное будет провоцировать их на совершенно другое. Как это происходит?

14ти летняя Аня смотрит на меня зло, демонстративно сопит и молчит. Я только что сказала ей, что считаю неправомерным требовать с отчима оплатить ей поездку в Америку. Мама Ани вышла замуж во второй раз за своего коллегу. Дочь милостливо дала согласие на брак, обменяв его… на новые фирменные джинсы от «Габбана». Супруги хотели переехать из Даугавпилса в столицу, где у отчима есть квартира и открывались интересные перспективы по работе, но Аня категорически отказалась переезжать. Не хотела расставаться с подружками. Переезд пришлось отложить до окончания школы. С появлением второго взрослого человека в доме благосостояние мамы и дочки заметно улучшилось. И Аня сделала выводы, что теперь может позволить себе все – дорогую одежду, косметику, компакт-диски в неограниченных количествах. Вначале это были намеки, потом просьбы, которые, впрочем, быстро переросли в требования. Мама смотрела на это сквозь пальцы – переходный возраст, девочка растет… А отчим только вздыхал, выдавая «дочке» деньги. Когда в школе объявили о возможности провести лето в Америке Аня не сомневалась – она поедет. Но тут бессловесный отчим неожиданно дал отказ, напомнив девочке, сколько было потрачено на ненужные безделушки за год. Аня стала «давить» – слезы, истерики, угрозы покончить с собой. А потом, как логический исход событий, шантаж – «Если ты не дашь денег я скажу маме, что ты ко мне приставал». Мужчина собрал вещи и уехал, поставив условие — вернется, когда девочка научиться себя вести. Так Аня оказалась на приеме у психолога, т.е. у меня. Мама в слезах – удастся ли вернуть мужа? Дочку этот вопрос волнует меньше, во всяком случае, намного меньше, чем поездка в Америку. Как получается, что ребенок превращается в маленького жестокого шантажиста? Это происходит тогда, когда никакого другого, более чистоплотного способа добиться своего ребенок не знает. Или подсмотрел способ поведения у других. Или не видит границ, не умеет различать что можно, а что нельзя, попросту не научен самым элементарным вещам, таким, например, как уважение других, соотношение своих и чужих интересов. Но не спешите обвинять ребенка. У многих родителей и самих не выработана система ценностей, согласно которой они воспитывают сына или дочь. Это те самые обыденные понятия о добре и зле, на которых построены большинство народных сказок. Со сказками у всех неплохо получается, а вот в жизни добро и зло нередко становится «что дышло, куда повернул, туда и вышло». Ребенку могут запросто сказать, что одна бабушка плохая, а другая – хорошая. Хорошая, естественно, мамина мама, плохая – папина, та, которая в ссоре с невесткой. Или соврать соседу, зашедшему «стрельнуть» пару латиков, что денег нет, когда ребенок знает, что у мамы полный кошелек монет. Походя родители совершают множество не очень красивых поступков не трудясь хотя бы объяснить ребенку почему они так поступили. А потом удивляются, что ребенок врет, изворачивается, шантажирует и заискивает.

Наказания и поощрения также используются под настроение. В день зарплаты можно простить ребенку несделанные уроки или невымытую посуду, зато если настроение плохое, малышу достанется даже за то, что «путается под ногами». Пройдет время и ребенок усвоит урок. Нет хорошего и плохого, нет правильного и неправильного, есть только мой собственный интерес и моя выгода. А способ — подсмотренные у взрослых манипуляции. «Мне плохо; ты меня не любишь; если не сделаешь, то…». В общем-то, стандартный набор, который взрослый человек даже за манипуляцию-то не держит. Ведь, если взрослый говорит «я уйду из дома» это, скорее всего, означает, что он зол и настроен решительно. Если из дома вздумает уйти ребенок это может повлечь за собой самые страшные последствия. И мало кто задумается, что корни уходят в милую родительскую ссору, после которой кто-то скажет «милые бранятся, только тешатся».

Во-вторых, родители довольно долго могут оставаться слепы и глухи перед манипуляциями, если им выгодно поведение ребенка. Так десятилетний Костя заболел непонятной болезнью, которая подкашивала крепкого паренька внезапно, когда не хотелось идти в школу. Выяснилось, как симулировать приступы он подсмотрел у бабушки, законченной неврастенички, а родителям было проще поверить в легенду о больном сыне, чем краснеть перед учителями за плохую успеваемость. В случае с Аней мама тоже долго внутренне соглашалась с поведением дочери. Маленькой Ане во многом отказывалось. «Как вспомню, как не на что было яблоко купить, так и прощаю ей это транжирство», говорит мама. На самом деле, транжирство дочери, по-прежнему, не за мамин счет. Просто женщина нашла удобный способ откупиться от собственного чувства вины деньгами второго мужа. Опомнилась, когда эгоизм дочери перерос все мыслимые пределы. И теперь думает, как загладить чувство вины уже перед мужем.

О разности любви.

Многие дети никогда бы не стали маленькими шантажистами, если бы не слепая материнская любовь. «Ты совсем не жалеешь ребенка», кричит женщина на весь двор из окна, «Отстань от него со своим футболом, пусть полежит, отдохнет» Отец пытается приучить полноватого увальня-подростка к спорту… С такой мамой, сомнительно. Скорее всего, дома отца ждет скандал, а сына горка аппетитных блинчиков. Достаточно взглянуть на объемы мамы, чтобы понять – видеть своих домашних спортивными и подтянутыми ей слишком тяжело, на их фоне она сильно проигрывает. Еще немного — и сына будет не вытащишь во двор даже подъемным краном. А чтобы и не попытались, появится болезнь. Любая, та, которую будет легче разыграть…

Маленькая девочка семенит за отцом из магазина. «Возьми ребенка на руки, слышь, ты…», это мать девочки. В глазах обида и гнев. Кажется, еще немного и она разрыдается. Психологическая подоплека такого поведения тоже довольно прозрачна. Матери всегда безусловно ассоциируют себя со своими детьми и часто ставят себя на их место. В отношении отца к дочери она увидела отношение мужа к себе. И выдала реакцию. Теперь и дочь будет знать, как мужчина должен относится к ней – носить на руках. А если не понесет, в ход пойдут обиды и манипуляции. Такой девочке будет трудно смириться с мыслью, что с мужчиной можно идти просто рядом. Особенно гипертрофированным такой перенос становится, когда отец ребенку не родной.

В женском мире очень распространено убеждение — если мужчина любит меня, он должен любить и моего ребенка. Не просто должен, обязан. И каждым своим действием подчеркивать эту любовь. Если проявлений именно такой — ежеминутной, подчеркнутой, любви нет, последует горькое разочарование, упрек «к своему бы ты так не относился». Что, конечно, совершенно не факт, но мужчина не имеющий возможности доказать обратное, вынужден быть все время настороже. И часто, как в случае с Аней, платить, платить, платить. Дети охотно включаются в эту игру. Им, также как и мамам легче поверить в сказочку о «несчастной падчерице или пасынке», чем действительно сравнить, кто как к кому относится, и кто от кого сколько имеет. Поэтому самые махровые маленькие шантажисты вырастают в неполных или приемных семьях. У них поводов чувствовать себя несчастными больше. «Ах, ты сиротка», всхлипывает бабушка. «Сиротка» в фирменном костюмчике лениво грызет плитку шоколада. У «сиротки» родная мать, брат, отчим, бабушки-дедушки в полном комплекте. Но у сиротки нет родного отца и поэтому его жалко…

Вообще, долг любви, один из самых сильных приемов, на который дети стараются подсадить родителей. «Ты совсем не уделяешь мне внимание, ты меня бросила», говорит дочка матери и обиженно надувает губки. Мама работает, в одиночку тянет семью. Но дочка знает, в глубине души мать очень переживает, что возвращается домой затемно, а уходит не свет не заря. «Купи мне вот это, не езди в отпуск, не ходи в гости, отпусти меня погулять», начинается попрошайничество. «И тогда я прощу тебе то, что ты не даешь мне столько любви, сколько надо».

На самом деле, нет никакого «надо», и нигде не сказано, сколько нужно уделять внимания детям, сколько достаточно, а сколько – нет. Мы сами создаем эти «надо» и «так правильно», а потом сами же платим по своим же счетам. А дети, живущие по чуть более простым правилам, чем взрослые, пока еще не наученные скрывать, прощать и делать сноски по типу «два пишем, три в уме» с энтузиазмом подхватывают эти счета и предъявляют в самый неподходящий момент, когда им это выгодно.

Есть ли выход из этого ситуации? Да, есть. Раз и навсегда разобраться в себе и понять где наши слабости и обиды заставляют поступать не совсем справедливо и правильно. Искоренить это в себе и быть очень внимательным там, где зрителями сцен нашей жизни становятся собственные дети.

Автор: семейный психолог, телесный психотерапевт Елена ШУБИНА