«Крым наш!» еще до Рюрика и его потомства… (геополитическая версия появления Пути «Из варяг в греки»)
В отечественной истории, особенно лохматой древности — немало «белых пятен». Сегодня наследим в самом огромном, наверное. Мистическом и легендарном князе русов Бравлине. И его гигантской военно-стратегической операции. По захвату Крыма и выписывание знатных люлей окраинам Византии.
Итак, БРАВЛИН — как принято считать в официальной историографии — легендарный русский князь из Новгорода. Что совершил набег на крымский Сурож (Сугдею) на рубеже VIII-IX веков. Информация о нем дошла благодаря русской редакции «Жития Стефана Сурожского» XV века. Изначально (якобы) была взята авторами из подлинных греческих источников. Вроде сходилось до поры до времени всё. Потому что «житие» пестрит исторически точными деталями повествования о Суроже и Византии того времени. Но …поскольку подробный рассказ оказался всего один… — историки посчитали его недостоверным. Даже предложили вывести из научного оборота это Житие. Отнести в раздел «история русской литературы позднего средневековья».
Категорически не согласились с этим подходом «славянисты», что стали набирать научный вес еще с конца XIX века. И понеслось…
Имя «Бравлин». Критикам (с великим зубовным скрипом) пришлось признавать, что автор пятнадцатого века не мог придумать огромное число исторических деталей и подробностей о Византии и Суроже IX века. Слишком много других источников нашлось того времени с подтверждениями и описаниями. Значит, использовалось нечто такое, с чего эта грандиозная история переписывалась. Набег был. На Сурож и Крым. Кем был совершен — вот это та еще загадка….
Этническая принадлежность князя Бравлина остается туманной. Этимология имени прямо указывает — оно явно не славянское. Больше германское или скандинавское (там окончание «ин» в почете было) С другой стороны, притяжательный падеж у славян почти повсеместно выводит к окончанию «-ин», что рождает слова типа «грецин» (принадлежащий к грекам), «русин» (принадлежащий к русским), Ольгин (принадлежащий Олегу) и т.д. Использовалось в ранних летописях повсеместно.
Потом предложили изящную версию: имя «Бравлин», услышанное греками, — почти два столетия передавалось ими изустно. Было криво «переведено» на древнерусский. А ведь есть сходство имени «Бравлин» со скандинавским аутентичным названием «Бровалль», где во время знаменитый битвы пал легендарный Харальд Хильдетанд. Событие было в регионе знаковое, местные словене-русы Волхова об этом прекрасно знали (даже участвовали в побоище, бают).
Так имя «Бравлин» с неожиданной легкостью и было истолковано. Это могло быть прозвище одного из немногих уцелевших словенских участников Бровалльской (Бравалльской) битвы. Но возникла следом еще одна «затыка» …
Место княжения. Предводитель «народа руси» мог иметь скандинавское имя, пусть так. Однако Бравлин не мог никуда ходить из Новгорода. Точнее Новаграда, если иметь ввиду город на Волхове. Летописи и археология довольно точно датируют период его основания — никак не ранее 2-й половины IX века. Теряются почти 70-100 лет минимум в датировке.
Историки предложили различные версии: под Новаградом мог подразумеваться Неаполь Скифский (Новый Город) около нынешнего Симферополя. Или же Noviodunum (Новый Город на кельтском) Нижнего Дуная. Но версии одна за другой были стоптаны, поскольку вообще не поминаются хрониками тех мест и краев. Даже косвенными.
Некоторые особо ретивые исследователи прямо указали на князя Рёгнвальда (Регнальда Высокого) вождя рутенов Гардарики, что якобы правил в Киеве. Он участвовал в легендарной битве при Бравалле. И князя, как говорится в «Чудесах Жития Стефана Сурожского», — окружают «бояре». Какое слово стояло в греческом оригинале, сказать невозможно. Высшая военно-торговая знать русов, что оставила сопки Южного Поильменья?
Дисклеймер! В данном материале буду опираться на теорию (которых существует пять, спасибо что напомнили), которая кажется мне наиболее логичной и красивой. «Русь» — это не племя или обособленный народ. Не скандинавы и не днепровские поляне. А высшее воинское и торговое сословие поильменских племен, словен — в частности. Если хотите — воинская (и предпринимательская) каста — интернациональная по составу, весьма агрессивная и склонная к военным и географическим авантюрам…
Короче. Пойдем вот каким путем. Политико-экономическим. С археологией славянских и не очень племен.
Новый торговый путь? Итак, главным движителем прогресса и любой экспансии является торговля. Рынки сбыта и выгодные площадки обмена. Редко можно найти войну (за исключением сугубо династических), что не преследует выгод от грабежа и последующих торговых барышей и преференций. В конце VIII века ильменские словене, не без участия вездесущей руси, расселились далеко на юго-восток. И вплотную подобрались торговым путям и богатствам Востока. Но увы… Земли союзной «веси» заканчивались за рекой Мологой. Дальше, от впадения ее в Волгу, — сидел волжско-финский племенной союз «меря». Народец был ушлый, тертый, обиженный вятичами. Меря стремилась обратить приволжскую торговлю в свою пользу. Даже город-крепость построили в Верхнем Поволжье — Сарским у Ростовского озера.
Так что торговая прибыль ильменских племен (и руси) — частично оседала там. Дальше — больше. Под покровительством хазар начинала укрепляться Волжская Булгария. Тоже неплохо зарабатывала свою немалую копеечку на торговых переправах. Но главной проблемой являлись сами хазары. Большую часть Пути в «арабы» приходилось следовать по землям Каганата. Любой вариант речного похода (Волгой либо Доном) приводил славянских купцов в хазарские низовья Итиля. Это была единственная дорога в Каспий.
В руках хазарских сборщиков пошлин и позднее оставалась часть русского прибытка на Волжском пути. Так что русь искала, где могла, — обходные маршруты. Очень может быть, весьма к месту пришлись воспоминания о «киянах» с их южными византийскими украшениями и оружием. Могли дойти до Бравлина и его соратников слухи о возможности плавания по Днепру в Черное море. Легендарные для северных славян «греки» славились богатством не меньшим, чем мусульманские страны Каспия. Земли Византии представляли желанную цель для торговца. И для воина-авантюриста, никогда не бравшего на «копье» каменные стены городов.
Бросок руси на юг являлся обычным военным походом. То есть — единовременной акцией. Датировать его можно последним десятилетием VIII или самым началом IX в. Поход Бравлина оставил немало разрозненных следов в источниках:
- Жителям Киевских Полей первое знакомство «с русью» запомнилось как пришествие «князя Руса», чудесного избавителя от внешних врагов. Об этом рассказывал уже в середине Х века византиец Симеон Логофет.
- В начале XII века появился гораздо более откровенный миф-предание. Там «князь Рус» впервые предстает «братом» неких кочевников. Так записал персидский автор «Собрания историй».
- На пограничном со Степью южнорусском рубеже люди в конце XII–XIII веков называли себя «русичами». Или «детьми Руса». Это можно прочитать в «Слове о полку Игореве». Предание о Русе, противоречившее официальной летописи, в нее не вошло по понятным причинам. Но было подхвачено (и искажено) в XIII в. поляком Богухвалом.
- А в XVII веке польскую версию, в совсем безобразном и искаженном виде, тиснули у себя новгородцы.
- Другой путаный след — странное новгородское предание «о варягах» (может быть — «руси»?) — рассказывает о «первых насельниках» Киева. Было записано в начале XV века. К концу XVII-го уже преобразилось в откровенно фантастический рассказ о том, как Киев построили новгородские изгои во главе с Кием. Но не содержит ли этот рассказ следы подлинного предания о вольной боевитой «руси», отчужденной от словенского племенного строя? Пришедшей к Киеву задолго до Аскольда?
- Наконец, единственный полный «достоверный очерк» о событиях, в конечной точке похода Бравлина — византийском Крыму… содержат «Чудеса святого Стефана».
Начало Великого похода. По всем туманным источникам, с географической и политической картами в руках, плюс — знаниями по тактике действий викингов-варягов… Вырисовывается следующая картина этого грандиозного и дерзкого предприятия.
Бравлин (буду считать его предводителем руси) собрал «рать великую русскую» и, «весьма силен», двинулся против течения Ловати к верховьям Днепра. Войной, а не с миром провести разведку будущих торговых путей. Пощупать за жирное вымя «греческие богатства». Русь двигалась на быстрых парусно-гребных ладьях, ладожского типа. Приспособленных для реки и для моря. Ладьи перетащили на Днепр волоком. С местными кривичами поладили миром, поскольку и раньше с ними подторговывали вполне спокойно. Вполне возможно, часть «пассионариев» этих племен примкнула к походу.
Уже очень скоро в земле смолян встретился град Гнездово — предшественник Смоленска. Там и были получены достоверные сведения о пути вниз по Днепру. Если взять за истину — мир с кривичами, то дальнейший путь до Киева становился безопасен. Но в Киеве Бравлин застал полный бардак. Пытаясь обойти хазарских таможенников бассейна Дона-Волги, русь неожиданно столкнулась с ними у Киевских гор.
Рывок хазар на запад был. Археологи подтвердят. Шли они через северские земли к Днепру, закрепляясь строительством многих укрепленных градов. «Северу» хазары покорили или обязали платить какую-то дань. В подневольное положение (в какой степени — сказать трудно) попал и Киев.
Как говорит летописное сказание, хазары потребовали от полян: «Платите нам дань». Поляне дали от каждого «дыма» (семейного домохозяйства) — по мечу. Хазарские «старцы», увидев эту дань, якобы сказали своему князю:
«Не добра дань, княже. Мы ее доискались оружием односторонним, то есть саблями, а у этих оружие обоюдоостро, то есть мечи. Они будут и с нас брать дань, и с иных стран».
Но хазарский князь, как можно заключить из «Повести временных лет», не обратил внимания на предупреждение. Дань с «родов Кия и его братьев» еще долгое время исправно поступала в Каганат. Предположу, выдача оружия с каждого «дыма» — это банальная капитуляция, стыдливо прикрытая потом летописной (и очень патриотичной) вычурной сказкой. Если глянуть на полянскую археологию тех времен — своего оружия они еще не ковали. Было привозное, большей частью византийское. Неплохая «угроза», страшная прям, ага… Остаться безоружными, отдать дорогущие предметы воинского снаряжения… Уверен, это был исполненный полянами прямой приказ хазар — разоружиться.
Русь и хазары. Но на счастье безоружных полян у Киева появился огромный (по тем местам и невиданный прежде) парусный флот Бравлина-Руса. Для хазар это явилось полной неожиданностью. Хоть дело юридически пахло войной… Но кончилось, судя по преданию о Русе, миром. Между сторонами устанавливались равные и взаимовыгодные «братские отношения». Хазары предоставили руси своеобразные права в Поднепровье: возложили на них сбор дани с полян, лицо прежних хозяев сохраняя. Согласились на передачу ее части — в Каганат. То есть, юридически признавался факт военно-политического покровительства славянской руси над другими славянами.
Сидевшие в Киеве «роды Кия и братьев», как и поляне — остались в полном выигрыше. Добыча и торговая прибыль от походов руси на юг (при участии самих полян) вполне окупала платившееся хазарам «от дыма». От несправедливых карательных акций новые покровители могли защитить. Это было наглядно продемонстрировано на древлянах, что уже у горла сидели… Они были разбиты наголову и бежали, а Рус запомнился в Киевских Полях как великий герой. По словам Симеона Логофета, киевские будущие русы:
«Освободились благодаря какому-то божьему совету или вдохновению от напастей тех, что их одолели и ими владели».
Так это было или нет… Пусть дальше патлы друг дружке рвут «норманисты» с «анти-норманистами», а наш Бравлин-Рус пошел по Днепру дальше. Столь дальний поход за добычей следовало оправдать. Теперь к нему присоединились и поляне, немалую поддержку оказали вятичи. Договор «вооруженного нейтралитета» с хазарами пришелся весьма кстати. После арабского вторжения их позиции в Степи были не очень крепки. Наглые вятичи платили смехотворную дань «с дыма по белке», постоянно намекая на сепаратизм и активно братаясь с Волжской Булгарией. С востока Каганат начинали давить кочевники, венгры с Дуная и аланы с Кавказа постоянно тревожили набегами, мечтая о реванше за свое рабское положение в Старом Хазарском Каганате.
Поскольку Византия, за глаза поблагодарив арабов и продолжая улыбаться (уже в глаза) хазарам, стала нагло подбирать под себя всю крымскую торговлю — ее необходимо было окоротить. Почему это не сделать руками русов? Так был обеспечен Бравлину безопасный проход через днепровские пороги. Никто не нападал и не препятствовал волоку ладей посуху. Иначе поход попросту сорвался бы.
«Крым наш!» (первое издание). Что было дальше — подробно живописует уже единственный источник: «Чудеса Жития Стефана Сурожского». Понятно, с завывающей христианской проповедью. Поскольку от этих мансов у вашего покорного слуги случаются сильные зубовные страдания — ограничусь телетайпом событий:
- Русский флот спустился по Днепру, вышел в Черное море и достиг берегов Крыма. Для ромеев такой сюрприз, в виде сотен ладей с вооруженными до зубов северянами-отморозками — стал проклятием Божиим и шоком.
- Флот с «греческим огнем» у берегов Крыма ни разу не использовался ранее, поэтому знаменитый «красные галеры» — отсутствовали. Фему Херсон с моря не прикрывали от слова «совсем», не от кого было. Бравлин спокойно высаживался на берега, разорял предместья городов, угонял полон и захватывал добычу. Опустошил все от Херсона до Керчи. Оттуда повернул к западу, имея при себе «многая сила».
- Цель похода была — город Сурож (ромейская Сугдея). Осада длилась десять дней, после ожесточенных боев удалось проломить окованные железом ворота. Но… На его беду — на пути разъяренных ватаг руссов и прочих славян … оказалась церковь Святой Софии. Дальше начинается обычная шизофрения христианской мифологии. Храм разграбили, Бравлин упал на пол перед алтарем в припадке, изо рта пошла пена.
«Великий и святой человек здесь, — закричал Бравлин, — и ударил меня по лицу, и обратилось лицо мое назад! Верните все, что взяли!»
Конечно же, отморозки-русы поверили и в страхе все побросали. Хотели утащить Бравлина, избитого небесным покровителем храма. Тот, само собой — отказался… бла-бла-бла (убористого текста на пару верст). Переговорил со святым духом помершего тут епископа Стефана, с его работодателем и … Приказал очистить город, пленных отпустить (накормив и возместив убытки). Сам немедленно крестился в христианство, дружину тоже обмакнули в море… Потом неофиты еще неделю прожили у гроба Святого в молитвах имхо. Одарили церковь «великим даром», долго извинялись за набег, часто кланялись и плакали… Доклад окончен.
Геополитические итоги. Понятно, что никакую добычу и полон русы не возвращали. Бравлину за такое «клятвопреступление против ватаги-хирда» просто-напросто сорвали бы маршальские погоны и глотку ножичком перехватили, если не хуже. Был достигнут добровольно-принудительный мир с крымскими ромеями. Что вполне отвечало интересам русов. Военно-торговая элита словен убедилась в реальности новых торговых путей и богатстве «греков». Маршрут был безопасен и свободен от хазарских сборщиков непомерной подати. Торговля с ромеями судила солидные барыши. Не меньшие, чем война. И привычный Путь «из славян в арабы» через Каспий, с его тройным налогообложением — становился вторичен. Тем более, по Черному морю с мусульманским миром тоже можно было торговать.
Есть только загадка в тех событиях... Ромеи вполне могли, как делали постоянно, — вынудить Бравлина-Руса принять христианство. Только тогда договор считался — юридически верным, условно-обязательным к исполнению. Христиане клянутся с ново-христианином одинаковыми символами и предметами культа. Вспомним, насколько вольно византийцы относились к союзам с «язычникам». Они просто их не признавали, завоевав мировую репутацию «коварных лжецов». Так что… Бравлину могли об этом: прямо или исподволь сообщить. И тот принял условия, так-то… Хоть и рисковал.
Рус-Бравлин появился на страницах истории. Но столь же внезапно исчез. Если он действительно крестился — то на родине его ждали крупные неприятности. Даже по дороге домой, его дружины могли посчитать обращение — сиюминутным тактическим ходом, уловкой, веселым развлечением. В IX в. большинство русов по-прежнему оставались язычниками, пусть и не поголовно. Был ли конфликт между «неофитами», утопили или прирезали Бравлина-Руса — леший с водяным только ведают. Но сгинул он навсегда после этого Похода.
«Поляне жили особо по горам сим, и был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, и вверх Днепра волок до Ловати, и по Ловати войти в Ильмерь озеро великое, из того же озера течет Волхов и впадает в озеро великое Нево, а того озера входит устье в море Варяжское. И по тому морю идти до самого Рима, от Рима прийти по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда прийти в Понт море, в кое впадает Днепр река. Днепр ведь течет из Волковскаго леса, и течет на полдень, а Двина из того же леса течет, и идет на полночь, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток, и впадает семьюдесятью жерлами в море Хвалисское. Так что из Руси можно идти по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток дойти в жребий Симов, а по Двине в Варяги, а из Варяг и до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает в Понтское море тремя жерлами, в море, что слывет Русским, — по нему же учил святой Андрей, брат Петров».
К теме русов, «варягов Рюрика», различных славянских племен и сознанию Киевской Руси — вернемся еще неоднократно.
=0=0=
Поездка из Мурома в Киев «дорогой прямоезжею» считалась на Руси богатырским подвигом. Кто там такой страшный сидел?
Запускаем на канале регулярный цикл статей «Русь изначальная», как бы банально не звучало. Кто, откуда, зачем и почему собрал в единое целое огромное число разных этносов и народов. И первым субъектом исследования назначены… Племена Вятичей. Поскольку занимают исключительное (на мой взгляд) место в истории древней Руси.
В материале канала, отличающемся известной долей провокационности — уже поминался этот малоизученный славянский этнос. В свете арабского вторжения и разгрома старого Хазарского Каганата.
Канал благодарит постоянного читателя «Артёма Антонова» за идею написания этого и последующих материалов по истории вятичей!
Вятичи. У абсолютного большинства читателей палец потянется к географической карте и упрется в город Вятку. Вполне правильное действие с исторической точки зрения. Но это лишь конечная точка долгого и заслуживающего уважения пути, что прошли эти племена из центральной России и Верхней Волги. По порядку…
Истоки. Первые прото-люди в верховьях Дона появились несколько миллионов лет назад, в эпоху верхнего палеолита. Жившие здесь охотники умели изготавливать не только орудия труда, но и прекрасные поделки из камня. Эти статуэтки прославили палеолитических скульпторов Верхнедонья. В течение многих тысячелетий здесь жили различные народы, дольше всех обосновались — аланы, что дали название реке Дон («река»). Немалые территории занимали финские племена, откочевавшие потом на север и северо-запад. Они оставили нам в наследство многие географические названия: реки Ока, Протва, Москва, Сылва.
В V веке, заканчивая «великое переселение народов», здесь появились и прото-славяне. Пришли они из Восточной Европы. Смешавшись с готами и гуннами, и бог весть с кем еще, — в VIII-IX веках в междуречье Волги и Оки и на верхнем Дону объявился неведомый здесь прежде союз племен во главе со старейшиной Вятко. Как считалось до недавних пор, именно этот лидер дал народу название «вятичи». Откуда они пришли? Повесть временных лет о происхождении пришельцев сообщает:
«...радимичи бо и вятичи от ляхов. Бяста бо два брата в лясех, — Радим, а другой Вятко, — и пришедша Радим на Сежу, и прозвавшася радимичи, а Вятко седе с родом своим по Отце, от него же прозвашася же вятичи».
Правда, у вашего покорного слуги зудит вполне обоснованный скепсис. Назваться именем своего старейшины? И мириться с этим прозвищем, что дали тебе чужаки? А раньше как самоназывались? Именем другого старейшины? И так каждые 30-40 лет? Бред какой-то….
Если честно, вообще сомневаюсь — был ли у переселенцев предводитель Вятко. Слово вятичи вполне могло произойти от их искаженного самоназвания — вентичи или вантичи. Поскольку первоисточники о Вятко — явно новгородские. А за этими пронырливыми путешественниками и торгашами не заржавеет: как только они не коверкали имена и названия всего чего угодно. Карелы у них — онежичи; псковичи и смоляне — кривичи. Более доверяю арабским источникам. Историк IX века Аль Гардизи, скорее всего, — пишет так о вятичах: «И на крайних пределах славянских лежит земля называемая Вантит».
По географии вроде совпадает — пришлые племена расселились и на территории нынешней Калужской области. Т.е, на границе славянских земель, известных тогда арабам. Столицей был город Горьдно. Это потом, во времена Владимира Мономаха тугой на ухо и подслеповатый переписчик переиначил его — в Корьдно. Стоял сей град на пересечении двух древних торговых путей: по Угре — из Прибалтики, и по верхней Оке — к Киеву. Там арабы и проведали о неком государственном образовании вятичей — земле Вантит.
Европейцы-вятичи. Если внимательно посмотреть на археологию — анализ вятичских древностей указывает на верховья Днестра. Скорее всего, вятичи пришли оттуда. Кстати, на северо-восток вместе с ними шла другая большая группа славян: будущие радимичи. Северяне. И еще один обособленный племенной союз, дошедший до верховьев Дона. Эти прото-славяне через два века были вытеснена половцами или ассимилированы. Название народа не сохранилось. Но. в одном хазарском документе упоминается славянское племя «сльюин». Если это про них — тогда они ушли на север, в Рязань. И слились с вятичами.
Теперь к легендарному Вятко. Это имя является уменьшительной формой от имени Вячеслав. «Вяче» — древнерусское слово, означающее «больше», «более». Популярно по сей день южно-славянских языках. Вячеслав, Болеслав — «более славный». Так что «днестровский исход» кажется наиболее правдоподобным, эти имена широко распространены у чехов, словаков, поляков. Еще в копилку «западного маршрута» говорят названия рек, по которым ванты-вятичи двигались. По Десне и Сейму на восток. Десна — правая рука или рукав, если подниматься по Днепру. А Сейм — «общая река».
Ванты-вятичи обосновались в верховьях Оки, там сразу исчезает археология «мощинской культуры» с балтскими корнями. Почему так произошло, внятного объяснения нет. Предполагается, что здесь прошло какое-то моровое поветрие и появились свободные земли. Финно-угорские племена: меря, мещера, мурома какого-либо сопротивления вятичам оказать не смогли. И постепенно были оттеснены на северо-восток. Но частью вполне уживались с пришлым народом и успешно влились в него. Вятичи вскоре лоб в лоб столкнулись с очень неприветливым соседом — Хазарским Каганатом, а позже — с Русью варяжского Киевского издания. Пожалуй, в этой статье не буду подробно разбирать эти очень увлекательные триллеры и летописные байки, позже устроим военно-политический обзор. Пока готов сказать только одно:
- Вятичи по своей общественно-политической организации, способам ведения хозяйства и культуре являлись наиболее высокоорганизованным, с широкими внешними связями племенным союзом. В средние века на Оке и Верхнем Дону, по мнению хорезмийских и арабских купцов, существовало сильное вятическое государство — независимое от Киевской Руси. С центром — городом Горьдно (Кордно).
- К XII–XIII векам вятичи в своём развитии опережали многие преуспевающие древнерусские земли. Обладали более высокой земледельческо-скотоводческой культурой, изделий из металла у них было на порядок больше, чем даже в богатейшем «гейропейском» Новгороде. Особой «фишкой» вятичей считалось ювелирное дело.
- Монахи-христиане (читаем — греки-византийцы) чернят в летописях вятичей. Как только можно и где нельзя. В первую очередь — за то, что они «иноверцы» (было немало мусульман среди вятичей, да-да). И что они дохристианские «язычники», со своей самобытной славянской культурой. Кстати, язычество у вятичей сохранялось вплоть до XVII столетия. Когда даже само название народа исчезло из обихода и летописного употребления.
- К концу XI века вятичи заметно расширили владения, а свою общность превратили в подобие княжества. Это было монархическое государство, располагавшееся на территориях нынешних Тульской, Калужской и Рязанской областей. К нему вскоре примкнули балтские племена, проживавшие на территории Московской области, и славяне жившие южнее: Курская, Орловская и Липецкая области.
Былинная память. Об этом подробнее будет в других статьях. Теперь вернемся к заголовку: почему дорога из Мурома в Киев была опасна… Ну что же, готов удивить. В летописной истории Руси есть огромные пробелы, касаются они исключительно вятичей. Например, после попыток Владимира (который яснее солнышка) их примучить и озарить земли ярким византийским христианством… Упоминания об этом народе почти на сто лет исчезают со страниц летописей. Если где монахи вскользь их упоминают, то, не жалея красок, — чернят.
Связано это с банальным вооруженным нейтралитетом вятичей. Они попросту перекрывали прямую дорогу из Киева к Ростову и Мурому. Поплевывая на всяких великих и не очень русских князей с их варягами. Связываться с ними считалось делом опасным, хотя народец был крайне мирный. И просил только одного — «оставьте нас в покое». Но судя по всему, мог это право отстоять доступным языком боевого железа. Вот и приходилось гордым киевлянам объезжать их земли через Смоленск, кружным путем.
Народная память… Она ехидная и едкая временами. Часто с официальной точкой зрения власти категорически не совпадает. Так случилось и с вятичами. Нам прекрасно известны богатырские былины. В них Илья Муромец, проехав из Мурома в Киев прямой дорогой, с гордостью рассказывает об этом князю Владимиру:
А проехал я дорогой прямоезжею,
Из стольного города из Мурома,
из того села Карачарова.
На что киевские богатыри говорят князю:
А ласково солнце Владимир князь,
В очах детина завирается:
А где ему проехать дорогу прямоезжую...
Итак. На речке Брынь, что впадает в приток Оки Жиздру, недалеко от вятичского города Козельска — и сегодня живо-живёхонько село Брынь. А плененный в тех краях Соловей Разбойник — не кто иной, как известный предводитель голяди Могута. Это его доставили (по сообщению одной из летописей) на пир к князю Владимиру в 1006 году. Вот так…
Свежие комментарии