Для начала отмечу, что имя автора первого «Что делать?» одному из самых симпатичных переулков столицы дали ещё в 1922 году, но дали как-то странно — он стал Чернышевским. Переименовали переулок не так давно — в 1968 году, хотя вообще-то эти места с Чернышевским почти совсем не связаны.

Другое дело — Достоевский, тот свой переулок получил тоже спустя пять лет после революции, и вполне обоснованно: ведь Божедомка и окрестности — это, можно сказать, его московская писательская вотчина.




Раньше эти переулки были 1-м и 2-м Мариинскими по одноимённой больнице для бедных, построенной ещё до войны 1812 года на средства Опекунского совета, подотчётного императрице Марии Фёдоровне. Не матери Николая II, а вдове Павла I.

Кривой и довольно протяжённый переулок Чернышевского сходится с Достоевского как раз у больничного забора. Довольно красивого, но медленно стареющего, несмотря на все усилия реставраторов, занятых подновлением музея и памятных мест Фёдора Михайловича.


Между двумя переулками и спрятался центр Есенина, филиал музея поэта, который из-за неприлично затянувшейся реконструкции никак не становится центром местной культурной жизни. Интересно, что этот отдельный особняк был переделан архитектором М. К. Геппенером из бывшей хозяйственной постройки на территории усадьбы Константина Мейера.


Усадьба выходит на дальнюю часть переулка Чернышевского и сегодня радует глаз, хотя для посторонних закрыта. Ну а знакомая всем местным настоящая «хозяйка» Есенин-центра — кошка Катя, которая, по легенде, ведёт свой род от котёнка, которого сюда, на одну из вечеринок, принёс золотоволосый Сергей Александрович, явно скучает в отсутствие большого числа посетителей.


По сети ходит неподтверждённая информация о том, что где-то в этих, тогда фактически дачных местах, функционировало литературное кафе «У Адели», которое активно посещали члены Суриковского литературно-музыкального кружка, в том числе и Сергей Есенин.

А уж читал ли он здесь что-то из своего — пусть и не впервые, кто теперь знает. Сегодня же мало кто знает и кафе имени поэта во внутреннем дворике Есенин-центра, хотя сам он после обустройства уже в нынешних московских традициях смотрится довольно неплохо. Металлические ржавые фигуры, точнее, портреты знаменитых стихотворцев с выдержками из их лучших работ редкая публика всё-таки отмечает.


И, разумеется, читает, как и в крохотном сквере «Неизвестного поэта», официально — в «Квартале поэтов». Не так давно скверик сменил самостийную автостоянку прямо напротив Антроповой ямы, где и сходятся наши переулки. Про этот небольшой пруд с неизменными в сезон огарями скажу только, что он носит имя первого арендатора и остался последним из цепи, которая раньше спускалась к Неглинке, где ныне Самотёчная улица.


Если на Достоевского чуть ли не главная достопримечательность — это трамвай, то по сторонам его соседа можно увидеть много красивого и интересного. Да и прогуляться по Чернышевского можно, не рискуя надышаться выхлопными газами, в жару прячась под кронами огромных тополей.

Лет семь-десять назад здесь ничего не стоило найти шампиньоны, хотя очередная переделка проезжей части их, кажется, всё-таки добила. Переулок Чернышевского мог бы прославить Эльдар Рязанов, у которого в «Служебном романе» Новосельцев воспитывает двух мальчишек в слегка заброшенном доме, парадный вход которого украшен ажурным козырьком.


Дом горел несколько лет назад, но его восстановили, причём даже вместе с картушем с оригинальным вензелем под одним из окон. Старший из сыновей Новосельцева бегал в 18-ю школу — «французскую», что для этой местности, можно считать, норма. С тем же центром Есенина соседствует ещё одна школа, уже английская, детский сад, точнее — подготовительные лингвистические классы и клуб с летним лагерем.

Какое-то иное учебное заведение, по всем признакам тоже специальное, или и вовсе элитное в настоящее время строится как раз там, где переулки вливаются в Селезнёвскую улицу. По адресу пер. Достоевского, 2 раньше был детский садик, в который киношный Новосельцев водил уже младшего сына. А на Селезнёвку сморит главный фасад советской многоэтажки, в другом крыле которой когда-то размещался известный всей Москве магазин «Богатырь».


Теперь все нежилые помещения этого огромного дома, двор которого занял почти всю правую сторону переулка Достоевского, взяла под себя известная фирма «1С», и присоседиться к ней удалось только ветеринарной аптеке и стоматологам из ФМ-клиники.

На переулок Достоевского торцом выходит и отменно отреставрированный особнячок, сильно напоминающий библиотеку, где вроде бы работает агентство элитной недвижимости Time Property.

Однако местные жители убеждены, что именно здесь годами трудились сотрудники Фонда по борьбе с коррупцией, которым рулил Навальный. Судя по качеству реставрации, больше верится в спецов по недвижимости, тем более что до революции это был дом купцов Шерупенковых, вообще-то числившийся загородным.


Больше на переулке Достоевского отмечать нечего, за исключением того, что в последнее время его обочины, даже с огромным двором дома 21 по Селезнёвской улице, напрочь перегородили шлагбаумами. Родная Москва уже и за пределами Садового кольца теряет последние островки, где можно было бесплатно и вполне свободно запарковаться. Однако вернёмся к другому писателю, пусть и не столь знаменитому, но вскружившему головы тоже очень многим.


Перед поворотом переулка Чернышевского направо, к улице Достоевского и больнице с его музеем нельзя не заметить деревянный, но прекрасно сохранённый разными хозяевами дом коллежского советника Ю. Д. Москатиньева, который создал зодчий Н. Д. Морозов ещё в конце XIX века. Дальше — главный особняк в усадьбе К. Мейера работы уже упомянутого М. К. Геппенера, а также дом самого зодчего. Напротив — Православный университет с достойным памятником Иоанну Богослову.


На то, чтобы внятно рассказать хотя бы о половине московских переулков, жизни не хватит, хотя и написано и показано по ТВ о них совсем немало. Выборка публикаций в «Военном обозрении» может показаться случайной, но это не так — автор хорошо знаком с каждым из «избранных».

Такими были Лаврские и Волконские, но персонально в этой серии очерков так был назван лишь Климентовский. Сегодня рассказ был о тех, где бываю как минимум раз в неделю, хотя к теме наших очерков этот факт имеет отношение весьма отдалённое.

Познакомить читателей осталось с немногими, и дополнения, примерно к полусотне родных и любимых переулков, если и будут — то крайне редкими, по мере вылазок в центр Москвы и работы с источниками. Собственных знаний и воспоминаний всё чаще сильно не хватает.