Твори добро — не скажет он спасибо;
Грабь и казни — тебе не будет хуже.
А. С. Пушкин. Борис Годунов
История военной одежды. Итак, в предыдущей статье мы остановились на том, что задуманную императором реформу обмундирования российской армии вполне можно считать разумной и оправданной. Во-первых, значительной экономией финансов, а во-вторых, таким явлением, как… мода! Идти против которой во все времена бывало столь же глупо, как и бороться с крайностями ее проявления.
Но большинство российских военных ничего хорошего во всех этих начинаниях нового императора не увидело. Только что закончилась Семилетная война, в которой «русские всегда бивали прусских», и надевать на себя мундиры, похожие на мундиры побежденной стороны, им показалось просто нелепым. Сказалась и привычка к просторному платью, из-за чего их тут же назвали «кургузыми». Недовольство вызывали также косы, букли и требование пудрить волосы.
Кстати, затея пудрить волосы солдатам принадлежит еще Петру I, заимствовавшему на Западе все подряд, но случилось это уже под конец его царствования, и преуспеть еще и в этом ему не удалось. Не успел, попросту говоря. При Петре II было вновь указано волосы пудрить, а на голове носить прическу с косой. Но об этом никто не вспомнил, недовольство еще и этим требованием было обращено исключительно на Петра III.
Может возникнуть вопрос: зачем тогда вообще все это было нужно? Все эти косы, букли… Зачем вообще нужна была такая странная мода? Но… вспомним средневековую Японию… Многие крестьяне там были богаты, богаче самураев, а о купцах нечего было и говорить. Но самурая, даже самого бедного, можно было сразу же и очень легко определить по прическе и двум мечам. Определить и успеть ему поклониться, иначе можно было и голову потерять!
И то же самое, только без таких уж вот крайностей, имело место и в Европе. Почему рыцари расхаживали в доспехах даже когда этого вовсе и не требовалось, например, при дворе? А чтобы отличаться от прислуги, от лакеев, также одетых очень богато, но… иначе! То же самое повторилось и в Новое время. Требовалась система знаков, одномоментно позволяющая определить социальное положение и род занятий всякого человека и его место в социальной иерархии. Зримая граница между солдатами из народа и офицерами из дворян, с одной стороны, и крестьянами и купцами, с другой, проводилась как раз при помощи одежды. Покрой военного мундира уравнивал солдата с офицером в главном – их служении Отечеству, но разделял по положению всякими там галунами, серебряным и золотым шитьем. Этим же целям служила также и прическа, пусть даже и с пудрой, буклями и косой. Ведь она сразу же визуально приближала армию к «верхам» и одновременно отдаляла ее от разного «черного люда». Так что чего бы эта мода ни стоила, ее социальное значение просто невозможно переоценить!
Кстати, весьма занятно, что, жалуясь на «кургузые» мундиры, никто из недовольных ими современников Петра III не пожаловался на то, что они стесняют движения солдата. То есть функционально они от петровских свободных мундиров ничем и не отличались. Более того, любезный нашим отечественным историкам Потемкин, введя в 1784-1786 гг. свой знаменитый «потемкинский мундир», обузил старые мундиры еще больше, а фалды его отрезал совсем. Но к потемкинским курткам претензий никто не высказывал. А вот к мундирам Петра III, по сути тем же курткам, только лишь с короткими фалдами, – все, кому не лень. Значит, дело здесь совсем не в мундирах, а… в личности того, кто их вводил! Обстоятельство весьма и весьма на Руси характерное даже и сегодня!
Правда, говорили, что в новых мундирах солдатам холодно зимой. Но… ведь это именно при Петре III в армии появились сюртук и такой вид одежды, как епанча, причем с рукавами, ставшая прообразом будущей шинели, которую император Павел I ввел в 1799 году. И вот здесь надо обратить внимание еще на одно очень важное обстоятельство – развитие функциональности военной одежды.
Дело в том, что старый петровский мундир был одеждой универсальной, так сказать, «зимой и летом одним цветом». Новый тренд в развитии униформы, однако, был направлен в другую сторону, а именно к сезонному ее разделению на летнюю и зимнюю, и функциональному – на рабочую, повседневную, походную, и парадную. То есть те, кто критиковал новые мундиры, страдали просто инерцией мышления и старались сохранить старые подходы на «построение» солдатской униформы. Но подобное отношение опять же никоим образом рациональным не является. Это все одна сплошная психология!
Так, например, новые шапки-гренадерки, которые вводились Петром III, были легче старых елизаветинских на 200-300 г, поскольку на них шло меньше металла (что в целом давало совсем немалую его экономию!), и легче, и удобнее кожаных касок, появившихся в гвардии при Петре I. Их, ругали, но (такова уже сила инерции мышления) продолжали носить и при Екатерине. Однако не нравилось то, что все эти элементы нового военного костюма походили во многом на прусские… «а русские прусских бивали».
Другим примером непродуманности нововведений Петра III стала замена в новых мундирах красного сукна на сукна светлых тонов: белого, палевого, желтого или оранжевого цветов (причем цвет униформы мог выбрать полковой командир!). Опять же понятно, что таким образом Петр III хотел приблизить русскую униформу к прусской. С другой стороны, в этом был и практический смысл. Вспомним, что в Европе одна только Англия позволяла одевать свою армию в красные мундиры, а все потому, что хорошая красная краска для сукна (кошениль) была очень дорогой и в Россию ее завозили из-за границы. А крашеное сукно для офицерских мундиров и вовсе покупали в той же Англии. Были и более дешевые красители на основе корня подмаренника, но качество окраски ими было плохое, а главное, при их использовании получался разнобой в оттенках. Простой отменой красного сукна достигалась, во-первых, немалая экономия, поскольку краски светлых тонов были намного дешевле. А во-вторых, так было легче добиться однообразия цвета по каждому полку в отдельности, что было тоже вполне логичным. Это было весьма логично, но… не национально и не патриотично! И вот об этом-то молодой император как раз и не подумал. А что делать, не написал еще Пушкин своего «Бориса Годунова» и не прозвучали с его страниц следующие слова: «Но чем силен он? Не войском, нет, не польскою помогой, а мнением; да! мнением народным». Вот все точно так же было и здесь. Народное мнение было не на стороне молодого императора, поэтому все, что он ни делал, было… плохо, а все старое и освященное традициями, соответственно, хорошо. Просто извечная борьба нового со старым в данном случае, словно колесо от телеги, «прокатилась» по судьбе одного единственного человека, и это стоило ему жизни. И не он был на этом пути первым, не ему быть и последним!
Самое интересно, однако, случилось потом. Умер император (и уж тут совсем не важно, от каких причин) в 1762 году. Наследовавшая Петру его жена Екатерина сразу же отменила все его указы и тем снискала себе «любовь» всех «традиционалистов» в России. Однако сделала она все это лишь затем, чтобы, немного помедлив, уже в дальнейшем провести эти же реформы, но уже от своего имени. Так, в 1763 году началась реформа обмундирования. А год спустя Государственная Военная коллегия издала иллюстрированную книгу с описаниями образцов формы одежды по родам войск и всем армейским чинам под названием: «Описание мундирам строевого убранства, конфирмованное высочайшим Ея Императорского Величества подписанием». Понятно, что всего за один год, прошедший с момента смерти Петра III, Екатерина просто физически не могла бы подготовить свою собственную реформу армейского мундира, а значит, использовала все то, что ранее задумывалось не кем иным, как Петром III.
И целью новой реформы, как и прежней, была… экономия! Да, красный цвет на камзолах и штанах сохранили (вернее, отменили его замену на другие цвета), но одновременно все старые елизаветинские мундиры было приказано обрезать и обузить, сколь это возможно. Такое решение позволило быстро одеть всю армию в новые мундиры, не выдавая ей при этом ни сантиметра нового сукна. И теперь уже никто не пенял императрице, что по покрою новые мундиры очень похожи на прусские. Главное, что сохранялся их цвет! Обмундирование, что было отобрано у голштинцев Петра III, раздетых после ареста до нижнего белья, тоже не пропало. Все, что можно было использовать в российской армии, было использовано! Синие мундиры и штаны светлых тонов отдали в переделку кавалеристам, а кирасирское обмундирование – кирасирам. Вот только суконные гренадерки, ни по рисунку на налобных бляхах, ни по цветам к новым мундирам не подходившие, так и остались в цейхгаузах. Именно поэтому, кстати, их так много в российских музеях, зато нет ни голштинской обуви, ни мундиров, ни штанов. Все это было использовано!
То есть новый «екатерининский» мундир и по покрою, и в деталях очень мало отличался от того, что предлагал ее покойный супруг, а реформы 1763 и 1774 гг. лишь воплотили его замыслы в жизнь. И по-другому и быть не могло, ведь мода на армейскую одежду тогда и была связана с тем, чтобы показать всем (прежде всего потенциальным противникам!), что и мы не хуже всех прочих, что перед ним не армия нищей второстепенной державы, окостеневшая в своих национальных традициях, а вполне современное, по-европейски обмундированное, вооруженное и обученное войско, с которым лучше всего дела не иметь. То есть разница вся только лишь в том и заключалась, что Петр III это все интуитивно понимал, но… не понимал национальной специфики своего правления. А Екатерина отлично понимала именно эту составляющую своего царствования, а что касается мундиров, то просто доверилась опыту «знающих людей», которые хорошо понимали, как должна выглядеть армия современной и сильной державы!
Использованная литература:
1. Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII в. М., 1958.
2. Анисимов Е. В. Россия без Петра. 1725-1740. СПб., 1994.
3. Малышев В.Н. Реформы Петра III в армейской одежде // Военное прошлое государства Российского: утраченное и сохраненное. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 250-летию Достопамятного зала. СПб., 2006.
4. Беспалов А. В. Армия Петра III. 1755-1762 // Техника — молодежи, 2003.
5. Висковатов А. В. Часть 3-я. Одежда и оружие российских войск в правление герцога Курляндского и принцессы Анны Брауншвейг-Люнебургской в 1740 и 1741 годах; Одежда и оружие российских войск с присоединением сведений о знаменах и штандартах в царствование императора Петра III, и о Голштинских войсках, 1762 года. СПб., Военная типография, 1842.
Свежие комментарии