Кто крайний?

На последнем саммите БРИКС в Казани были названы 13 потенциальных членов объединения. Список был составлен, основываясь на ситуации с бразильским вето по Венесуэле и с «включившими задний» Саудовской Аравией и Казахстаном.

Последние в итоге ограничились только «особыми отношениями» с БРИКС.

Это означает одно: на тусовках вам всегда рады, но пока оставайтесь без полноправного членства в объединении, которое практически гарантирует инвестиционный бум. Напомним, что ещё более широкий список получился у БРИКС с теми, кто получил статус кандидата в БРИКС+. Таких стран уже 29, в том числе и те самые 13.

Нет необходимости объяснять, почему смена статуса как 13, так и 29 стран, заинтересованных в БРИКС, может привести, прежде всего, к осложнению их отношений с развитыми экономиками Запада и примкнувшими к нему. Такой поворот ставит под угрозу возможности экспорта туда углеводородов, а в случае с Казахстаном — и иных полезных ископаемых.

Но среди кандидатов на членство в БРИКС есть две других страны, которые никак от этого не пострадают, а, скорее, только выиграют: Беларусь и Палестина, существующая, похоже, только в мечтах самих палестинцев. Для развитых стран они уже давно являются аутсайдерами: Палестина и вовсе находится под большим вопросом, поскольку её статус в полной мере ни для кого не ясен. С Палестины и начнём.

Где эта Палестина?

В отношении этой страны нередко используется слегка замысловатый термин – квазигосударственность. Именно в таком варианте существование этого территориального образования почти без реальных территорий признает большая часть стран – членов ООН.

Основной вопрос того, может ли Палестина считаться отдельным государством, имеющим право вступить в БРИКС, касается Израиля. Он не обладает правом вето в ООН, зато оно есть у его покровителя – США, и по сути вместе они и не признают Палестину независимой.

Главные причины, вопрос которых не решен до сих пор в ООН, — отсутствие, по мнению Израиля, легитимной власти в Палестине и подозрения в регулярном нарушении прав человека на её территории. Но не только поэтому вопрос о вхождении Палестины в состав БРИКС является очень серьёзным.

Начнём с того, что, даже если ООН как-то сможет надавить на Израиль, экономику Палестины точно невозможно признать даже развивающейся. Да, бывают в жизни огорченья — Россия и Эфиопия, рейтинговыми агентствами признанные пограничными, а не развивающимися экономиками, но в БРИКС они состоят.

Есть ещё Беларусь, признанная также пограничной экономикой, и она вот-вот вступит в БРИКС, и для очень многих в этом просто нет сомнений. Только тут уже другие причины такого непризнания, они зависят от многих факторов.

Экономические причины отторжения Палестины совершенно однозначные. В Палестине отсутствует своя национальная денежная единица, а платежным средством там является израильский шекель. А все более-менее крупные предприятия на её территории находятся в еврейских поселениях.


Собственно, палестинская промышленность, она вообще-то существует только в секторе производства кустарных сувениров. Всё остальное — сельское хозяйство, главным образом это выращивание фиников и оливок. Сфера услуг и вовсе на допотопном уровне.

Есть, правда, сектор Газа, который имеет выход к морю, и там одной из ключевых отраслей экономики является рыболовство. Но вопрос в том, что он отделён от всей остальной территории Палестины весьма и весьма неопределённой, подконтрольной Израилю территорией.

Поэтому доставка рыбы на территорию Палестины, если она присоединится к БРИКС, сопряжена со многими логистическими трудностями. Обо всём остальном даже говорить не приходится.

Вне конкуренции

Что же могут выиграть страны, уже состоящие в БРИКС+, от вступления туда нацелившейся на международное признание Палестины, и вроде как почти получившей его к октябрю 2023 года? Что случилось потом, ещё долго будут разбираться политики, а вместе с ними и историки.

Оливки и финики с успехом выращивает Иран. Китаю, России и Индии с их крупными экономиками Палестина вообще не интересна. Рыболовный промысел в Средиземном море? Тут просто напрашивается сравнение с Ираном и Россией, являющимися мировыми лидерами по экспорту чёрной икры и осетрины.

Средиземноморские окуни-орфозы этому явно проигрывают, а рынок мидий и устриц и так в БРИКС+ забит до предела. Весь вопрос только в том, почему они по таким завышенным ценам продаются в московских магазинах, но это уже другая тема, о ней – в других публикациях.

Получит же выгоду от вступления в БРИКС+ исключительно сама Палестина. От тех видов сырья и сельскохозяйственной техники, которые ей необходимы, но у неё нет их и не было в помине.

Видимо, и не будет. Почему не будет? Слишком долго ждать, пока в ООН единогласно признают Палестину независимой. Подобные вещи мы уже проходили, когда шли пустопорожние разговоры о вступлении в ЕАЭС частично признанных Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.

Напомним, из всех троих горе-кандидатов собственной валютой обладает только Приднестровье. Раньше её уничижительно называли «приднестрофиками» и «сувориками» — из-за портретов Кутузова и Суворова, наклеенных на российских купюрах, теперь же это вполне себе уже свои деньги.

Что же касается Абхазии и Южной Осетии, то там в ходу российские рубли. Национальных фондовых рынков нет ни у одной из перечисленных стран, что затрудняет иностранные портфельные инвестиции.

Ну а ненавязчивое предложение Дмитрия Медведева Абхазии присоединиться к России на правах региона встретило жёсткое сопротивление сухумских властей. Видимо, то же самое будет и с Палестиной.

И где Беларусь?

Об этом кандидате рассказать проще и можно существенно короче. Хотя вот тут уже всё намного серьёзнее. Беларусь давно имеет устоявшиеся внешнеэкономические отношения не только со странами ЕАЭС, и в первую очередь с Россией.

Но Минск контролирует и поставки тяжёлой техники, в частности БелАЗов на кимберлитовые трубки в Якутию и в ЮАР. Да, пока потерян мексиканский рынок, но на разработках ведущего алмазного концерна мира «Де Бирс» работают именно жодинские карьерные самосвалы «БелАЗ».

Помимо этого, Беларусь торгует с Китаем, в результате чего львиная доля такси в Минске и других крупных городах страны — китайского производства, ЮАР же поставляет в Беларусь сухие вина.

Учитывая большой спрос на ряд категорий иранской сельскохозяйственной продукции в странах БРИКС+, при росте сельскохозяйственного производства в Иране там точно будет востребована продукция МТЗ и «Гомсельмаша».

Вообще-то многие не знают ответа на вопрос, чьи фисташки и миндаль поступают в московские магазины, и кто зимой снабжает Москву бахчевыми, хоть и не самого лучшего качества? Ну и в перспективе гродненский «Азот» тоже в убытке из-за своих удобрений точно не окажется.