Лилит: первая жена Адама
Всем известно, что женой первого человека, Адама, была Ева и что Бог сотворил её из ребра Адама. Но в Книге Бытия скупо упоминается, что до Евы у Адама была другая женщина, сотворенная, как и он, из глины. Безымянная. Куда она делась и как её звали, Библия молчит. Но народная молва сделала её демоном и дала ей имя - Лилит.
Откуда вообще появилось имя Лилит? Самое занятное, что в Библии его нет. А есть упоминание некой «лилит» в Книге Исайи, в пророчестве о гибели Идумеи. В синодальном переводе это пророчество выглядит так: «И зарастут дворцы её колючими растениями, крапивою и репейником - твердыни её; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой».
История с языкознанием
«Ночное привидение» и есть библейское lilith, во всяком случае, так это слово переведено, хотя с погрешностями против истины, потому что точнее было бы сказать «ночное создание», что для правоверных иудеев, которые сочинили Библию, звучало скорее как «ночной демон», «дух ночи», безусловно — злой, поскольку добрых ночных духов не бывает. А кто ещё шастает по ночам? Грабители и душегубы. И ламии. Именно так и перевели это слово в латинской Библии.
Что же касается сотворения Адама и Евы, то либо Книга Бытия крайне непоследовательна, либо творений было несколько. Первый раз о том, что Бог создал человека, говорится в таком стихе: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Однако главой позже говорится о сотворении только одного Адама, которого Бог сделал из глины и поселил в сотворённом им Эдемском саду в качестве садовника, то есть «наполнять землю» этому бедолаге было не с кем. Тогда Бог создал ему жену. Процесс описан так: «И навёл Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбер его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа». Имя создания — Ева.
Очевидно, эти библейские неувязки так беспокоили толкователей текста, что из них «родилась» Лилит.
Апокрифическая биография
Во всей красе Лилит, ещё не первая супруга Адама, появляется в иудейском Талмуде. У неё красивое лицо, длинные волосы и крылья. Талмуд знает Лилит как демоницу, порождающую ночныхдемонов. В народной традиции Лилит считалась губительницей новорождённых. Под покровом ночной тьмы она прокрадывалась в дом и либо похищала младенцев, либо высасывала из них кровь, либо убивала или наводила злые чары. Поэтому для защиты от Лилит существовал ряд заговоров, а отец должен был всю ночь перед обрезанием младенца сидеть у колыбели и читать священные тексты. Имелись и специальные амулеты, на них писали имена трёх ангелов, посланных Богом следить за Лилит — Сеной, Сансеной, Самангелоф. Имена ангелов появились из народной легенды о договоре, заключённом Богом с демоницей.
Эта легенда наиболее полно изложена в средневековом тексте, известном как «Алфавит Бен-Сиры». После того, как Бог сотворил Адама по Своему образу и подобию, Он сказал, что человеку нехорошо быть одному, и сотворил точно тем же способом и женщину, которую нарёк Лилит. Но Адам хотел властвовать над женщиной, чтобы она ему подчинялась, а женщине это не понравилось. Она сказала: «Мы равны друг другу, поскольку мы оба были созданы из земли». Адам не уступал, тогда Лилит произнесла тайное имя Бога, которое знала, и ветер подхватил и унёс её прочь. Адам взмолился Богу со слезами на глазах: «Женщина, которую Ты для меня сотворил, сбежала!» Бог послал следом трёх ангелов, имена которых вы уже знаете. Они нашли беглянку посреди Красного моря, где она весело проводила время. И потребовали вернуться. На что получили отказ. Лилит сказала, что была создана не для ублажения Адама, а для того, чтобы насылать болезни на новорождённых: над мальчиками она властна в течение восьми дней, до обрезания, над девочками — в течение 12 дней. Ангелам ничего не оставалось, как оставить Лилит в покое. Но перед тем, как её покинуть, они заключили договор: если на шее ребёнка будет амулет с именами этих ангелов, то Лилит его не тронет.
После этого бессмертная Лилит получила своего рода развод, жила в своё удовольствие и плодила демонов. Ну а Богу пришлось создавать другую подругу для Адама. Вторую супругу Он творил на глазах Адама из крови, плоти, жил и сухожилий. Процесс Адаму так не понравился, что он отказался назвать сотворённое существо женой. Куда делась эта вторая женщина, легенды не говорят. Зато третья попытка оказалась успешной. Но для этого Богу пришлось Адама усыпить, чтобы он не видел, какие манипуляции с его ребром производит Создатель.
Есть ещё один нюанс в этой пикантной библейской истории. Согласно народным легендам, жизнь Адама с Евой складывалась не лучшим образом. Ева оказалась толстой, глупой, легкомысленной, болтливой, ревнивой, лживой, завистливой и любила подслушивать и распускать сплетни. После того, как их выдворили из Эдема, он не желал к своей супруге даже прикоснуться и в течение 130 лет совокуплялся со всем, что движется, только не с Евой. Разумеется, то, что рождалось от семени Адама, не было «по его образу и подобию». Адам порождал демонов и демониц. Как Лилит. А чтобы наконец-то родить нормального сына, пришлось вернуться к Еве.
Ламия и другие
Но откуда же в иудейском фольклоре взялось такое существо, как Лилит? Прямые аналоги нужно искать у соседей. «Лиль» переводится с шумерского как «дух», «лилу» с аккадского — как «ночь», на иврите «лилит» имеет ещё и значение ночной птицы, совы. Но впервые демоническое существо Ки-сикил-лил-ла-ке появляется в шумерском эпосе о Гильгамеше. Богиня Инанна посадила в своём саду дерево хулуппу, чтобы сделать из его древесины кровать и трон. Но через 10 лет она увидела, что в корнях дерева поселилась змея, в ветвях дерева свила гнездо птица, а в стволе живёт эта самая Ки-сикил-лил-ла-ке. Тогда богиня призвала на помощь Гильгамеша. Он ударил по дереву, и змея уползла, птица с птенцами улетела, а Ки-сикил-лил-ла-ке бросилась прочь и поселилась в диких местах.
От Ки-сикил-лил-ла-ке, очевидно, произошли вавилонские и ассирийские демоны ночи: лилу — мужского пола, лилиту и ардат лили — женского. Причём в некоторых текстах ардат лили выступает как маленькая дочка лилиту. Позже вавилонская лилиту стала доброй богиней Ламашту или Ламассу, но некоторых злых качеств богиня не утратила — это она несла ответственность за смерть новорождённых, выкидыши, тяжёлые роды и прекращение лактации. Ламассу изображали с женской головой, львиным телом и крыльями орла. Чтобы спастись от Ламашту, прибегали к помощи повелителя ветров — Пазузу. Пазузу тоже был не без греха. Он приносил с собой засуху, голод или же наводнения.
В еврейской традиции все эти ближневосточные демоны и слились в фигуру Лилит. Причём на арамейских и еврейских заклинательных чашах можно увидеть не лилиту женского пола, а лилу мужского. Имя этого существа было Багдана. Всю внутреннюю поверхность чаши заполняли магические тексты, а на самом дне рисовали демона, которого эти тексты должны были обезвредить. Именно поэтому его или её изображали со связанными руками и ногами. Обычно заклинание начиналось с таких слов: «Вы, лилиты, лилу мужского пола и лилита женского пола, демоны и ведьмы, заклинаю вас…». Магия защищала от всех лилу и лилиту, включая лилимов (так в еврейском фольклоре именовались многочисленные порождения Лилит).
Лилит и её порождения женского пола считались красавицами, соблазнявшими мужчин, среди ночи вторгавшимися в сны и подменяющими реальных женщин. Так что жены, несмотря на запреты раввинов, обращались к каббалистам и магам, чтобы изготовить защитную чашу. Или носили на груди амулет против Лилит и лилимов.
В античной Европе имелась, между прочим, своя Лилит. Звали её Ламия. И была она дочкой Посейдона и возлюбленной Зевса, но жена последнего, Гера, приревновала мужа к красавице и превратила её в чудовище. А бастардов Зевса убила. Ламия не могла этого пережить и стала убивать чужих детей. Переводчику «Вульгаты» Лилит, скитающаяся ночью в пустыне, сразу напомнила миф о Ламии. Вот почему и появилась «ламия» в пророчестве Исайи.
М.Ромашко
ВОЛШЕБНАЯ ПТИЦА ДЛЯ ПОБЕДЫ
К 75-летию Великой Победы
Когда немецкие фашисты напали на Советский Союз, решил Габдулхай Мулюков из красивейшего села Азово Архангельского района Башкортостана попасть в башкирскую кавалерийскую дивизию под командованием генерала Шаймуратова. Все-таки с земляками воевать против фашистов привычнее, – полагал он. Но его направили, хотя и в конницу, но в кавалерийский корпус под командованием Доватора, в котором служили кубанские казаки. Что ж, выбирать, с кем служить не приходится, – подумал Габдулхай и стал бить фашистов вместе с казаками с Кубани.
Война явно близилась к концу. Кавалерийский корпус стремительно прорвался вглубь Германии.
А полевая кухня не всегда поспевала за наступающими. Однажды кухни не было более суток. Зато сержант Трифонов где-то раздобыл спирт и пустой самовар. Разбавили спирт. И стали голод заглушать водкой, налив ее в самовар, чтоб никто не узрел. Командир эскадрона капитан Салтановский заметил шатающихся бойцов. Те оправдались, что шатает от голода. Капитан связался с командованием, оказалось, кухню разбомбили, пообещали что-нибудь придумать. Но помощь пришла совсем не та, что ожидали. Вдруг прислали несколько десятков сырых кур и сотни яиц. А повара-то нет. Что делать с курами – беда.
Капитан кинул клич: «Казаки, выручайте». Но думалось туго. Тогда Габдулхай вспомнил, как в деревне бабушка готовила кур. Взялся решить проблему, попросив в помощь трех бойцов. Капитан дал бойцов, но при этом недоверчиво покачал головой, дескать, деваться некуда, действуй. Габдулхай показал казакам, как аккуратно отделять кожицу от тушки курицы, дуть и заливать туда взбитые яйца. Один из бойцов с недоумением прибежал к старшине. Мол, совсем рехнулся с голоду, после ранения в голову, Абдулка – так ласково звали казаки Габдулхая. Но был немедля возвращен обратно и, свирепо выпучив глаза, выполнял указания Габдулхая. Вчетвером справились с этими надоевшими донельзя курами. По-быстрому сварили, добавив какие нашлись специи. А вечером бойцы собрались за импровизированным столом и наслаждались едой, оказавшейся необычайно вкусной. Сказка, да и только! Спать легли сытыми.
Наутро капитан Салтановский построил эскадрон. «Гвардии рядовой Мулюков! Выйти из строя!» – прозвучала команда. Габдулхай вышел перед построившимся эскадроном. «За выполнение важного задания объявляю благодарность!» – торжественно-командным голосом произнес капитан. «Служу Советскому Союзу!» – бодро ответил Габдулхай. «А как называется эта волшебная курица?» – вдруг обыденным голосом спросил капитан. «Тултырылган тауык!» – ответил Габдулхай. «Товарищи гвардейцы!» – вновь обратился капитан к конникам, – «До победы осталось совсем немного. Желаю всем вернуться домой живыми-здоровыми и вспомнить наших товарищей и вот этого самого тултырган таук!»
Прошло полгода, Габулхая демобилизовали в числе первых, вместе с другими ранеными и он вернулся домой. А дома ждали мама, любимая жена, а на столе – тултырылган тауык.
Вдруг ожила черная тарелка радио на бревенчатой стене и волнующий голос диктора Левитана произнес: сегодня, 24 июня 1945 года, прослушайте радиотрансляцию с Парада Победы на Красной площади…
ТРЕВОЖНЫМ ЛЕТОМ 86-ГО
Взрыв на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 года был поистине катастрофой планетарного масштаба. Развороченный ядерный реактор все еще беспрепятственно изрыгал в пространство невидимые лучи смерти, а к станции уже подходили эшелоны, сформированные из военнообязанных, пребывавших в запасе.
Среди тех, кого тревожным летом 86-го мобилизовали для участия в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, был и уроженец Дюртюлей Ильяр Ризванов.
Когда Ильяр был маленьким, Ризвановы жили на самой окраине села, на кривоватой улочке Горной, прилепившейся к кромке оврага, в домике-полуземлянке со сплетенными из прутьев глинобитными стенами. После восьмилетки Ильяр, единственный сын у родителей, решил поскорее примкнуть к рабочему классу и обучился на шофера в Яркеево. Успел до армии немного поработать по полученной специальности, а потом уже шлифовал профессиональное мастерство в автобате Забайкальского военного округа. Честно отслужив полный армейский срок, вновь стал «водилой», сначала в Доме быта, затем в доручастке. Женился на приглянувшейся девушке Маскуде из Оренбуржья, часто гостевавшей у соседей. А там один за другим у молодых родились двое пацанов.
Незаметно пролетела дюжина лет, наполненных каждодневными заботами об устройстве быта, тихими семейными радостями. Вот и сыновья подросли, стали школьниками. Отца-фронтовика весной 86-го хватил инсульт, от которого он уже не оправился.
Похоронили его – и буквально через месяц рядового запаса Ризванова повесткой затребовали в военкомат. Было это в субботу. Встревоженная Маскуда, как и любая верная спутница жизни, пыталась уберечь мужа от командировки в Чернобыль, но тщетно. Прошел медкомиссию, и ранним воскресным утром легковушка доставила его в Уфу, на республиканский сборный пункт. А там таких же бывших солдат набралась уйма. Всех незамедлительно погрузили в эшелон, который домчал их в Тоцкие лагеря.
С месяц с ними плотно занимались – обучали, как надо действовать в зоне радиационной опасности, а потом поезд довез их до Киева, откуда ликвидаторов незамедлительно перебросили к АЭС. Здесь, на опушке леса, непосредственно за 30-километровой зоной, вновь прибывшие разбили свой палаточный лагерь. «Из Дюртюлей мы были вдвоем с Мухаматом Ганиевым, тоже водителем автокрана. Поэтому всегда держались вместе: попали в один инженерно-технический батальон, жили в одной палатке, работали на одном автокране», – рассказывает Ризванов.
У солдат все подчинено армейскому регламенту. Особенно в такой экстремальной ситуации, как на Чернобыльской АЭС. Работали в три смены. А смена длится самое большее час, самое меньшее (если поднимаешься на крышу разрушенного реактора) – 45 секунд. День ли, ночь ли – без разницы. Бывало, подымут ночью, отобедаешь в круглосуточной столовой – и айда, стройся. Комбат, светя фонариком, выкрикивает фамилии, кому куда, называет номера машин, которые развезут солдат по разным адресам. А там уже ждут прорабы, которые заставляют то полы, то ящики какие-то мыть спецраствором – кому что достанется. Саркофага над реактором тогда еще не было, но подготовительные работы к его возведению уже вовсю шли. На глазах Ильяра вертолет завис над развороченным энергоблоком и установил металлический каркас.
Когда солдаты занимались уборкой территории АЭС, то работали только в респираторах. А если им предстояло подняться на крышу блока, их экипировали, как космонавтов. Три раза пришлось выходить туда и Ризванову: сначала на 45 секунд, следующие две смены – по одной минуте. Сперва проводят инструктаж, потом долго-долго облачают в спецовку. На спину и на грудь навешивают свинцовые пластины, одевают в нечто вроде кожанки, пропитанной свинцовым порошком. На голову водружают скафандр. На ногах – специальная обувь, на руках прорезиненные перчатки. Чуть ли не полдня с человеком возятся, чтобы тот 45 секунд на верхотуре отработал.
«Мы там смолу запекшуюся долбили ломом с приваренным к концу топориком, – рассказывает Ризванов, – двое долбят, двое скидывают вниз отколовшиеся куски совковыми лопатами. Велят считать про себя. До определенного счета дойдешь, работу бросаешь и уходишь. За тот короткий промежуток, что ты на крыше, удается отколупнуть всего-то с гулькин нос. Спустишься и идешь в санпропускник, где раздеваешься, при этом солдат с дозиметром проверяет все, что ты с себя снял. Если много в какой-то одежке рентген, складываешь в отдельную кучу: ее потом увозят куда-то. Если нет – пускают на обработку, чтобы можно было снова одеть».
Дней через десять наших земляков посадили на автокран. Они вытаскивали подземные трубы, поднимали на машины огромные контейнеры с радиоактивным хламом, разгружали железобетонные плиты, укладывали их на землю. В общем, работы, и тоже опасной, было очень много.
Вот тут-то однажды Ильяр и переусердствовал. Заступив на смену, разгрузил он, как и положено, один «КамАЗ» плит. После чего ему надлежало скорее уносить ноги из этой зоны, уступив место сменщику. Но тот почему-то замешкался, а под разгрузку уже встала другая машина с точно такими же плитами. Прибежал стропальщик, зацепил тросы за крюки. И наш земляк опять принялся за работу, надеясь: авось пронесет. Не пронесло – получил двукратную дозу облучения, за что ему попало от взводного.
Приедут они домой, то бишь в лагерь, отработав смену, приходится и тут вкалывать. То тюкаешь топором да стучишь молотком – строишь казармы, то на кухню в наряд заступаешь – чистишь картошку, то на часах стоишь, то прибираешься в своей палатке. «Жили мы всемером, – вспоминает Ильяр. – Кроме нас, были мужики с Украины, из Казахстана и Киргизии, из разных областей России. Но вместе мы редко собирались: ты приходишь – он уходит. Ведь нет для нас ни выходных, ни праздников – днем и ночью идет работа. Командир у нас больно строгий попался, то и дело заставлял печку белить, требовал, чтобы кровати были идеально заправлены, чтобы ничего лишнего не держали в тумбочках. Но зато на регулярно проводимых смотрах палат мы почти всегда занимали первое место. А еще после каждой смены писали рапортичку на имя главного радиолога воинской части – какую работу выполняли, сколько рентген получили».
Осень только-только вступала в свои права. Поэтому ягод, грибов было в лесу много. Но наши друзья, по настоятельной рекомендации военврачей, остерегались их пробовать. Да и в столовой кормили хорошо, овощи и фрукты в меню присутствовали постоянно. И всегда в качестве профилактической пищевой добавки на столах стояла большая тарелка с луком и чесноком. Вот на них-то земляки налегали более всего.
Тридцать три дня продержали команду, прибывшую из Башкирии, на работах на Чернобыльской АЭС. Многие, в том числе и дюртюлинцы, удостоились благодарности за проявленную самоотверженность при выполнении этого особо важного правительственного задания.
Но, к сожалению, среди них нашелся один уклонист, который всю дорогу упрямо твердил, что ноги его не будет в зоне радиационной опасности. Когда прибыли в лагерь, тоже наотрез отказывался выйти в смену. Через некоторое время он исчез – то ли сам сбежал, то ли его увели «куда следует».
По приезде домой «чернобыльцев» взяли под строгий медицинский контроль. Ведь каждый «заработал» свою дозу облучения – у дюртюлинцев она, судя по реакции врачей республиканской больницы, оказалась одной из самых высоких. Через некоторое время им дали вторую группу инвалидности. Работу пришлось оставить. Но Ильяр каким был жизнерадостным в детстве, таким и остался. «Лично мне, – говорит он, – на государство, на местные власти грешно жаловаться. Пенсию назначили хорошую. Льготами положенными не обделяют. Врачи к нам относятся внимательно, лечение дают по полной программе. Ежегодно по бесплатной путевке ездим на курорты. Жилищные условия улучшили. Между прочим, были среди нас и такие, кто поехал в Чернобыль исключительно в надежде на квартиру. Помню, один товарищ через недельку, как мы стали работать на АЭС, заявил начальству, что у него на гражданке семья осталась на съемной квартире. “Разберемся”, – сказали ему высокие чины. И вскоре командир части объявил перед строем, что его семье предоставлена благоустроенная квартира. И правильно. Раз государство подвергает человека опасности, оно должно позаботиться о его семье…»
Ризвановы теперь проживают в доме по улице Советской, который, к сожалению, пока никак не обозначен. Но, сдается мне, когда-нибудь и на нем обязательно «зажжется» тимуровская звездочка, как на калитках фронтовиков, солдат Победы. Ведь и они, «чернобыльцы», равно как и «афганцы», «чеченцы», достойны нашего глубокого уважения и преклонения за то, что в час суровых испытаний не дрогнули, проявили себя настоящими мужчинами, сознательно пошли на смертельный риск для того, чтобы оградить нас с вами от нависшей беды.
Свежие комментарии