Когда мне кто-то очень не нравится, я всегда говорю себе: "Люди разные. Для кого-то это самый любимый человек. Муж, сын или брат... И кто-то его любит, целует, обнимает... И то, что мне он не нравится, не делает его плохим".
Этот урок я получила на одном мероприятии для женщин.
Мероприятие было мотивационным, все делились историями успеха.
На сцене сидели женщины, которым только предстояло выступить. Они все были красивые, накрашенные, на каблуках, накрученные.
Сразу видно - люди готовились.
И не только готовились - но и волновались. Почти каждая свою историю начинала с фразы, что она очень нервничает, и для нее публичное выступление - это стресс.
Зал взрывался апплодисментами. Все хотели поддержать выступающих.
Девушки на сцене не были профессиональными спикерами - это были обычные женщины, у которых в жизни что-то получилось, и они хотели поделиться этим с другими.
Они рассказывали истории про то, как не сломались после банкротства компании или после разрушительного развода, как с маленькими детьми на руках развивали бизнес, как проблемы лавиной смывали их с пути, а они находили выход.
Я сидела в зале, слушала всем сердцем.
Мне нравились все, кто сидит на сцене, кроме одной.
Она была холодной, отстраненной и... пресыщенной. На ее лице читалась такая... высокомерная усталость.
Выглядело так, будто ее заставили выступить, и она снизошла.
Она и одета была... необычно. Джинсы, кроссовки, футболка. Никаких украшений. Я так с детьми гуляю и окна мою, а на сцену нужен костюм и солидность, разве нет?
Очень худая с модной короткой стрижкой, она была похожа на мужчину среди цветника.
Она все время смотрела на часы. Мероприятие категорически не укладывалось в тайминг.
Я сидела в зале и злилась на нее, прямо хотелось крикнуть ей: "Да иди, иди , куда ты там спешишь, не нервируй других..."
После каждой истории других приветливых и улыбчивых женщин я испытывала желание подойти, обнять их, что-то спросить, поддержать, выразить свое восхищение. Мне казалось, что я хлопаю недостаточно громко, и моих личных апплодисментов не достаточно, чтобы они поняли, как они мне нравятся.
Я была заполнена мотивацией по макушечку, мне казалось, что я все поняла, испытала прозрение, я поймала счастье, и хотелось вскочить и бежать в свою жизнь, чтобы тестировать это счастье на практике.
И вот только эта женщина в джинсе все портила, я все время спотыкалась взглядом об эту снежную королеву...
И вот она берет микрофон. Практически выдергивает его у предыдущего оратора из рук. Мне даже немножко стыдно за нее...
И тут она говорит:
- Я приготовила другой спич. Про то, как я смогла одна с двойней на руках, вырулить свой маленький бизнес в большой. Но я не успеваю рассказать его, мне пора в садик, за детьми. Но раз у нас тут мероприятие про мотивацию, я добавлю щепотку своей.
Знаете, у меня сегодня первый выход в свет без парика. У меня нашли онкологию, волосы выпали после химии, я была абсолютно лысая, почти полтора года, и я стеснялась этого. Я ходила в парике, свои волосы росли странно, пучками, смотрелось ужасно. А сейчас ремиссия. И вот мои волосы отросли достаточно синхронно... И я вчера впервые после... пережитого, пошла в парикмахерскую. Подровнять. Это не прическа, конечно, стрижка просто, но ведь... Ведь это только начало. Так легко голове... И не жарко... - она улыбнулась, так трогательно, так честно, так искренне. У меня потекли слезы, а она продолжила. - Я подумала, что это идеальный ивент, чтобы выйти в свет в первый раз вот так... с непокрытой головой. Нужен какой-то призыв, наверное, в завершении. У меня их целых два. Сражайся за жизнь. И наслаждайся ею.
Она отдала микрофон ведущей, легко спрыгнула со сцены, улыбнулась нам и сбежала, даже не дослушав, как оглушительно апплодировал ей восторженный и заплаканный зал.
Я была так потрясена, что даже не хлопала.
Это была на тот момент лучшая мотивационная речь в моей жизни.
И бонусом - потрясающий урок о том, что все может быть совсем не так, как кажется.
Потому что мир ... Мир лучше, чем мы о нем думаем.
Ольга Савельева
Анна Кирьянова. Философия Жизни.
Чем лечится душа
Есть иностранные слова: "катарсис" и "метанойя". Катарсис - это очищение души. Это когда при соприкосновении с прекрасным, великим, истинно добрым душа очищается от всего скверного и чужого. Омывается и снова сверкает и сияет, становится той, какой была когда-то - когда вы были ребенком и верили в добро. И видели свет. А метанойя - это перемена ума; переосмысление, новый настрой, благой и чистый, это раскаяние - в самом глубоком смысле слова. Не чувство вины, а тоже - очищение.
В жизни изредка мы эти чувства испытываем, - очень изредка, - когда прикасаемся к чему-то безусловно высокому и имеющему Божественное происхождение. Эти чувства спасительны. В минуту глубочайшего отчаяния они могут спасти человека, избавить от зла и несчастий...
Все это сложно; можно долго объяснять научными философскими терминами. И нет в русском языке, в простом, на котором мы говорим друг с другом, полного объяснения. Только я слышала, как две простые женщины говорили друг с другом. И одна спросила: "какой псалом мне читать, если тяжко в горе, и нападают на меня беды, и злые люди? Что лучше поможет?". А вторая ответила: "А ты читай подряд, милая. И на каких словах сердце твое сожмется и душу на слезу прошибет, это и есть твой спасительный псалом. Его и читай!".
Как прекрасно сказано. Как верно! Это и есть - признак и сигнал. Сердце подсказывает безошибочно, - так и писал Святитель Лука, доктор Войно-Ясенецкий, вещее сердце, опутанное нервными узлами, - оно верный советчик. Еще мозг не успел отреагировать, еще рассудок не вынес суждение, а сердце сжалось, защемило его. Душа почувствовала свое, то, что нужно. Так бывает не только с религиозными текстами и словами; так бывает с великими картинами, с музыкой, с человеком, который говорит с вами. Сердце вдруг подскажет: это наш человек. И слова его нас лечат и спасают. И мы говорим: "прямо в душу эти слова западают!". Говорит ли он их, пишет ли, или льются звуки божественной музыки, или великое полотно заговорит с нами вдруг и заставит ощутить это чувство, - вот это нас и лечит. Это и есть - наше спасение.
И мудрствовать не надо, - если только потом. А пока надо довериться этому чувству и ощутить, как увлажнились глаза. Это наша душа лечится. Хотя психология и отрицает существование души, - но не вся. А только те отрицают, кто никогда не переживал встречи со своим. Не знал ни катарсиса, ни метанойи, а только читал в книжках об этих загадочных явлениях. Если было у вас в жизни такое, если сердце сжималось и увлажнялись глаза при встрече с чем-то светлым и добрым, - это и было лечение души. И ее спасение. И признак того, что она есть.
Инна Чурикова.
Испытания лишают суеты...
Я как-то сломала ногу. Из-за ерунды. У меня была роль в продолжении фильма Кончаловского "История Аси Клячиной". Там моя героиня залезает в кузов машины. Кузов сделали из двух сдвинутых столов, но соединили их плохо. Я залезла – они разъехались. Но я же, как человек деликатный, позволила себе сломать ногу только на последних дублях – когда фильм был уже закончен.
И это оказалась очень полезная для меня история: я вдруг выпала из суеты.
Сидела дома, как под арестом, вела тихую жизнь, читала Чехова, разговаривала с сыном, мужем. Анализировала свои отношения с людьми и многое поняла. Самое интересное – узнала, для чего людям посылается болезнь: чтобы они что-то поняли, чтоб до них что-то дошло. Например, вот что: вокруг много беззащитных людей, они попадают в ситуации, из которых не могут выбраться без посторонней помощи.
И когда я сама попала в такую ситуацию – ситуацию зависимости от других людей, – то поняла, что перед многими виновата. Люди часто думают: самому б как-нибудь прожить, куда уж до других.
Я вспоминала себя и свои грехи, тех, кому не помогла. У меня были ситуации, в которых я могла бы вести себя по-другому, быть чуткой, а я... занималась своими делами! И я осталась собой очень недовольна.
К тому же я ведь знаю, что мой муж ровно в таких же ситуациях проявляет себя совершенно с другой стороны. Помню, мы жили тогда ещё в Ленинграде, Глеб ушёл ненадолго. Кажется, в булочную. Я жду его, жду, а внутри какой-то жуткий страх: что-то сейчас должно произойти. Вдруг слышу, кто-то скребётся у двери. Открываю, а это Глеб. Он на коленях, скорчился весь от страшной боли (это, как выяснилось потом, была почечная колика). И мы оба думаем, что это конец. Всё. А он повторяет только одно: "Что теперь с тобой будет, что теперь с тобой будет?"
В эти мгновения он думал обо мне, он жалел меня. Никогда этого не забуду!..
Знаете, испытания лишают суеты, тебя уже только очень важное может беспокоить. И ещё. Ты можешь другому отдать то, что раньше прятал только для себя.
Свежие комментарии