В Россию нужно только верить

Про российскую особенную стать твердили многие из предков, есть кому говорить и сегодня. В нашей стране профессионалы от политики и экономики – блистательное трио Примаков, Маслюков и Геращенко – сумели превратить в экономическое благо даже дефолт, пусть и не полный.




Важен результат, которым по сию пору пользуемся, к тому же позволивший России претендовать на реальный суверенитет, с которым теперь, кажется, никто в мире не знает, что делать. Посредством доллара никак не получается – мало кто у нас обратил внимание даже на его прыжок за отметку в 100 рублей по курсу.

А ведь рулевые из Минфина и Центробанка пару недель назад из-за этого едва не впали в ступор. Поговаривали, что оба они — и Антон Силуанов, и Эльвира Набиуллина — опасались отставки, немедленной. И они должны благодарить судьбу, что сверху их никто ни за что в те дни даже не спросил. А то бы стреляться пришлось — хотя бы на персональном компьютере.

По следам «хождения доллара за сотню» Банк России решил опубликовать агрегированный индикатор жёсткости ДКУ – денежно-кредитных условий. Он становится достоянием гласности не регулярно и вообще очень редко, видимо, сейчас просто пришло время как-то оправдаться не только за то, что инфляцию не удаётся подавить, но и за скачок курса доллара.

Индикатор включает ряд компонентов, в том числе инфляционные ожидания, прямо скажем, трудно предсказуемые, темпы роста кредитных и денежных агрегатов, расчётные, а также процентные ставки и доступность кредитования, которые не только в России напрямую регулируются центральными банками.

С инфляционными ожиданиями у нас сейчас, сами знаете, как – хуже было как раз незадолго до дефолта. Но это, вот парадокс, прямое свидетельство мягкости реальных денежно-кредитных условий. Относительной, разумеется, мягкости. Высокие ставки говорят, напротив, о жёсткости политики Банка России.

Где жёстко стелют, там мягко спать?

Мягкость кроется, прежде всего, в ставках по вкладам, которые сейчас мало кто может себе позволить наращивать, хотя богатые, как и всегда, становятся богаче, бедные – беднее. При этом на данный момент у нас самый мощный со времён кризиса 2008-2009 годов разгон денежной массы.

Кредиты растут, опережая те самые вклады в разы. Инфляция даже в официальных данных зашкаливает. Кто виноват, объяснять не надо, тем более что оно безлико – СВО, то есть с киевским незаконным режимом вместе все недружественные страны. Тогда остаётся понять, что делать?

У нас ответа нет. Призывать снизить жёсткость денежно-кредитных условий — это обрекать экономику на стагнацию. А она разогрета так, что не совсем понятно, что будем делать в случае победы или, что гораздо хуже, мира под чужую диктовку.

И как только вспоминаешь о мире, вспоминаешь о военных расходах. Процентами сейчас меряться со странами НАТО не будем – у нас выше, и намного. Вот поэтому и политика Банка России сейчас предельно жёсткая – иного просто не дано.

Пресловутый денежно-кредитный импульс на сегодня побил все рекорды, и потому хоть какая-то мягкость возможна только в отношении работающих на оборону, точнее — на победу. Инфляция, как известно, получается из-за избытка денежной массы, то есть кредиты идут в экономику несмотря ни на что, и вряд ли все они берутся на реально декларируемых банковских условиях.

Иначе бы давно разорились все, кто можно, и кто нельзя, нельзя категорически. Нет, на короткие сроки кредитуются у нас и под 25, и под 30, а то и под 80-100 процентов годовых. Так было и в куда более спокойные годы, когда ключевую ставку в Банке России держали ниже 10 процентов. Темпы кредитования и, соответственно, рост денежной массы снизятся синхронно и быстро, но вопрос только — когда?

Ответ — как только негосударственный бизнес и сама публика перестанут ждать высокой инфляции, и когда её сверху перестанут подталкивать тарифами, налогами и прочим. Напомним, ожидания, те самые инфляционные, у банков и участников финансового рынка были вполне умеренными ещё полгода назад.

Ждали смягчения от ЦБ РФ ближе к концу года, но реальность диктует иное – раньше второй половины 2025 года выхода на сбалансированную траекторию доходности в районе 12–15% и даже ниже ждать не приходится.

Россия — не Европа и даже не Турция

Продолжить этот подзаголовок можно было бы так: хорошо, что не Украина и не Сирия, хотя и там не без нашего содействия всё может получится не так уж и плохо. Впрочем, вот Ливию, ещё не так давно просто цветущую, мы вернуть в свою сферу влияния уже вряд ли сможем, Ирак тоже, хотя пока в Багдаде всё теперь спокойно. Не как на кладбище, но…

В Банке России не сомневаются, что «у российских компаний накоплен запас прочности». И жёсткие денежно-кредитные условия, по нашей оценке – предельно возможные жёсткие, «не приведут к нарушению финансовой стабильности». Если бы об этом заявила Эльвира Набиуллина, её многие были вправе обругать не просто за жёсткость, а за жестокость по отношению к бизнесу и к людям.

Когда же такую оценку озвучила в клубе молодых экономистов директор департамента финансовой стабильности ЦБ РФ Елизавета Данилова, всё было принято прессой, в том числе и авторами, как данность. Неизбежная на сегодня. И мы пока просто процитируем госпожу Данилову:

Инфляция, сэр!

Такой ответ вправе давать прислуга или же дворецкий на вопрос джентльмена, почему овсянка на воде, а не на молоке. Банк России, независимый, будто бы, как никакой другой центральный банк в мире, на подобные вопросы журналистов, экспертов и просто предпринимателей отвечает всегда по-разному.

Попробуем, понимая руководство Банка России, подвести итоги, как обычно, не более чем промежуточные. Регулятор — тот самый ЦБ РФ — всеми силами добивается замедления роста кредитования, но деньги-то бизнесу сегодня нужны как воздух, даже больше, чем воздух. А идея брать их из доходов от замороженных западных активов, неплохая политически, мало что сулит экономически.

Сколько ни перекладывай из пустого кармана в порожний, больше не станет. Другое дело – «некоторое перераспределение средств в сторону более эффективных компаний»., предложенное функционером из Банка России. Ничего нового, просто бизнес, может и сработать хотя бы в краткосрочной перспективе.

Правда, вот решено запретить банкротства для целого ряда компаний, а как иначе «перераспределять»? Коммерческим банкам предстоит теперь, по Елизавете Даниловой, ещё «активнее покрывать кредитные риски, чтобы они не несли системных эффектов».

Ну а Банк России, как и прежде, будет, по словам всё той же Елизаветы Даниловой, «внимательно следить за тем, чтобы не возникло финансовой нестабильности». А тогда что иное, как не показатель нестабильности, тот самый скачок доллара за сотню? Или это была простая случайность?