Военно-воздушные силы США пересматривают саму суть своих требований к новому боевому самолету-невидимке шестого поколения в рамках продолжающегося переосмысления инициативы по господству в воздухе следующего поколения (NGAD). ВВС также заявляют, что переоценка затрагивает более широкие вопросы о полном наборе возможностей, которые планируется использовать для достижения превосходства в воздухе в будущем.

Называйте как угодно: полный отказ, перезагрузка, жидко… простите, не смогли выполнить требования в заявленном объеме – не важно. Важно, что сама программа NGAD висит на волоске, а если учесть, что ее компонента «верные ведомые» пока летают при помощи человека в наскоро приделанной кабине – явно что-то пошло не так. Где-то пяток миллиардов колом встал.

Однако, в такой ситуации надо что? Правильно, сделать хорошую мину при полном… ну да, объявить перемогу при наличии полной зрады.

Заместитель начальника штаба ВВС генерал Джеймс Слайф и Эндрю Хантер, помощник министра ВВС по закупкам, технологиям и логистике, рассказали о боевом реактивном самолете NGAD и связанных с ним проблемах во время прямой трансляции на пресс-конференции министерства обороны 4 сентября.

В июле Военно-воздушные силы подтвердили, что они приостановили свои планы по созданию тактических самолетов шестого поколения из-за нехватки бюджетных средств и нерешенных вопросах об основных требованиях. Служба настаивает на том, что все еще планирует в конечном итоге продвигать эти усилия в той или иной форме, хотя то, как самолет может выглядеть в конечном итоге, в том числе потребуется ли ему в конечном итоге пилот, уже становится все более неопределенным.

Здесь надо пояснить: NGAD планировался как пилотируемый человеком аппарат. Одно время пошли слухи о том, что NGAD станет высокоавтономным аппаратом под управлением искусственного интеллекта с поддержкой операторов с наземных пунктов управления. Но то, что происходит сегодня с так называемым «Модель 437», фактически ставит крест на автономной версии, потому что «Модель 437», которая должна была стать высокоавтономным аппаратом серии «верный ведомый», пока летает только при помощи человека.

«Итак, с точки зрения требований, я бы сказал, что мы возвращаемся назад и начинаем с самого начала с того, что мы пытаемся сделать», - расписался в бессилии генерал Слайф. Не позавидовать мужику, потому что рано или поздно, но Конгресс начнет спрашивать со всех подряд относительно бездарно потраченных денег.


Генерала реально жаль. Да, генерал Слайф особо выделил вопросы о том, представляют ли текущие планы по боевому реактивному самолету NGAD путь к самолету, который наилучшим образом оптимизирован для работы с планируемыми будущими парками беспилотных летательных аппаратов совместной боевой авиации (CCA) ВВС. Это то, что официальные лица военно-воздушных сил, включая министра военно-воздушных сил Фрэнка Кендалла, неоднократно подчеркивали. Но ответов на самый главный вопрос, какое будущее у самого проекта NGAD, генерал, увы, не озвучил.

Хантер, помощник министра, также говорил в весьма общем плане о потенциальном желании внедрить новые технологии в самолеты в ответ на постоянно развивающуюся экосистему угроз. Но конкретики в его словах нельзя было найти даже при помощи микроскопа.


Боевой самолет NGAD шестого поколения с экипажем уходит корнями в то, что первоначально называлось платформой атакующей противовоздушной обороны (PCA), которая должна была прийти на смену истребителю-невидимке F-22 Raptor. В свою очередь, программа стала результатом работы, проделанной Военно-воздушными силами в сотрудничестве с Агентством перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA). Фрэнк Кендалл, ныне министр военно-воздушных сил, участвовал в этих разработках, в результате которых, по его словам, был произведен по крайней мере один летающий демонстрационный самолет.

До того, как в начале этого года начали возникать вопросы о его будущем, перспективный боевой реактивный самолет NGAD уже превратился в гораздо более мощный, но и гораздо более дорогостоящий самолет, чем F-22. В июле генерал. Кеннет С. Уилсбах, глава командования воздушного боя, заявил, что в настоящее время нет сроков вывода из эксплуатации F-22. Да, сроков нет, но мы прекрасно знаем, какие битвы разворачиваются на полях в Конгрессе США для вывода «Раптора» из состава ВВС.

Помощник министра ВВС Хантер:




И действительно, вопрос не в том, что используется, в смысле – какой самолет, вопрос в том – как и в качестве кого.

Слайф:

Знаете, напомнило из одного известного художественного фильма: «Есть ли у меня ключ? У меня есть что-то много лучше: у меня есть рисунок ключика». Конечно, в системе, способной быстро и адекватно реагировать на изменяющиеся условия, есть скрытый смысл. Особенно, если система будет располагать эффективными инструментами.


Слайф и Хантер выделили итеративный подход к разработке программы CCA как пример такого образа мышления. General Atomics и Anduril в настоящее время разрабатывают беспилотники в рамках работы над начальной частью CCA, также известной как «верные ведомые», ориентированной в первую очередь на выполнение боевых задач класса «воздух-воздух», но работы пока нельзя назвать успешными.



В общем, все происходящее похоже на метания в поисках выхода из сложившейся ситуации, когда первая стадия проекта создания истребителя NGAD и его беспилотных ведомых практически закончилась ничем и теперь требует переосмысления и перезагрузки.

Военно-воздушные силы заявляют, что какие бы проекты CCA они не выбрали для любого из этапов программы, необходимо привлекать дополнительные компании, которые помогут производить самолеты и БПЛА в больших масштабах. Так что сейчас ВВС собирает более широкий пул поставщиков для предоставления подсистем и иной поддержки этих усилий.

Однако, большее количество разработчиков и производителей не гарантирует скорейшее решение возникших проблем.

Хантер:


Конечно, если бы такое озвучил кто-то рангом выше, это было бы еще более значимо, но и так есть понимание того, насколько все печально.

Здесь интересно отметить, что генерал ВВС США Дэвид У. Оллвин, начальник штаба военно-воздушных сил, рассказал о важности итеративной разработки и о перспективном видении приобретения самолетов, ориентированном на «создание с учетом адаптации», а не «создание на длительный срок», на Глобальной конференции руководителей ВВС в Лондоне в начале этого года.

Выступление Олвина было подкреплено презентацией, которая включала графику, созданную с использованием искусственного интеллекта, демонстрирующую концепцию условного легкого истребителя-невидимки.


Хотя это было описано исключительно в иллюстративных целях, это все равно было очень интересным визуальным изображением на фоне продолжающихся дискуссий о будущем боевого самолета NGAD. Если, конечно, у этого проекта будет оно, будущее.

Оллвин:

Хорошо, развитие, особенно когда оно поступательное – это прекрасно. Но есть опасения по поводу естественного тормоза в лице оборонного бюджета, который вряд ли увеличиться в ближайшие годы вместе с растущими расходами, связанными с критически важными программами, особенно с новой межконтинентальной баллистической ракетой Sentinel и связанными с ней требованиями к инфраструктуре. Это также оказывает давление на планы модернизации ВВС по всем направлениям. А если вспомнить, что в прошлом прогнозировалось, что один боевой реактивный самолет NGAD может стоить примерно в три раза дороже истребителя F-35, то есть, около 250 миллионов долларов, то опасения приобретают совсем уж зловещий оттенок.

«Я бы ничего не исключал, но я также не стал бы ничего исключать обратно», - сказал генерал Слайф. Хорошо сказал, потому что будущее боевого реактивного самолета NGAD по-прежнему остается весьма неопределенным, появляются признаки того, что Военно-воздушные силы могут дополнить свои предыдущие планы или вообще, отбросив их, начать разработку новых, что однозначно поставит крест на приобретении этих самолетов.

А ведь буквально год назад казалось, что шестое поколение – оно вот, совсем рядом…