7 Мать

 

 

9 мар­та 1914*

 

Как бы не ме­ня­лись фи­зи­че­ские ус­ло­вия, обы­чаи, кли­мат, «mi­lieu»*(* «milieu»- фр.- сре­да, ок­ру­же­ние - прим. пе­рев.) тех, кто жи­вет для Те­бя и То­бою, ок­ру­жаю­щая их ат­мо­сфе­ра все­гда не­из­мен­на, они не­сут ее с со­бой, она у них внут­ри, в их по­мыс­лах, на­прав­лен­ных все­гда к Те­бе.

Вез­де они чув­ст­ву­ют се­бя до­ма, так как вез­де они в Тво­ем до­ме. Их не вос­хи­ща­ет бо­лее ни но­виз­на, ни не­при­выч­ность об­ста­нов­ки, ни ко­ло­рит стран, ни их оби­та­те­ли; во всем они ви­дят лишь про­яв­ле­ние Твое­го при­сут­ст­вия, а Твое не­из­мен­ное ве­ли­чие, ни­ко­гда их не по­ки­даю­щее, бу­дет оче­вид­но да­же в мель­чай­шей пес­чин­ке. Вся зем­ля Те­бя сла­вит; и мы ви­дим, не­смот­ря на тьму, стра­да­ние, не­ве­же­ст­во, сия­ние Тво­ей люб­ви и толь­ко ей бла­го­да­ря мо­жем без тру­да об­щать­ся друг с дру­гом, где бы мы ни на­хо­ди­лись.

О, По­ве­ли­тель, слад­чай­ший Гос­подь мой, все это я по­сто­ян­но ощу­щаю на бор­ту это­го суд­на, плы­ву­ще­го, по­доб­но изу­ми­тель­ной оби­те­ли ми­ра, по­доб­но свя­ти­ли­щу Тво­ей сла­вы, по вол­нам под­соз­на­тель­но­го без­во­лия, ко­то­рое нам на­доб­но пре­одо­леть и про­бу­дить к осоз­на­нию Твое­го бо­же­ст­вен­но­го При­сут­ст­вия.

Бла­го­сло­вен тот день, ко­гда я уз­на­ла Те­бя, О, Не­вы­ра­зи­мая Веч­ность.

И бла­го­сло­вен бу­дет тот день, ко­гда зем­ля, на­ко­нец, про­бу­дит­ся и уз­на­ет Те­бя и нач­нет жить во имя Твое.

 

10 мар­та 1914

 

В без­мол­вии но­чи Твой По­кой ца­рит над все­ми ве­ща­ми, в без­мол­вии мое­го серд­ца Твой По­кой ца­рит все­гда; а ко­гда эти два без­мол­вия бы­ли объ­е­де­нии, Твой По­кой был та­ким мо­гу­ще­ст­вен­ным, что ни­ка­кое бес­по­кой­ст­во не смог­ло бы со­про­тив­лять­ся ему.

По­том я ду­ма­ла о тех, кто сле­дит за ко­раб­лем, что­бы обес­пе­чить и за­щи­тить наш мар­шрут, и в бла­го­дар­ность я хо­те­ла, что­бы Твой По­кой про­явил­ся и жил в их серд­цах; за­тем я по­ду­ма­ла о всех тех, кто са­мо­уве­рен­но и без­за­бот­но спа­ли во сне не­соз­на­ния, и оза­бо­чен­ная за их ни­ще­ту, бед­ность, за их скры­тое стра­да­ние, ко­то­рое под­ни­мет­ся в них, ко­гда они про­бу­дят­ся, я хо­те­ла что­бы не­мно­го Твое­го По­коя смог­ло бы жить в их серд­цах и про­бу­ж­дать к жиз­ни их ду­шу, свет, что рас­се­ва­ет не­ве­де­ние. За­тем я по­ду­ма­ла о всех ви­ди­мых и не­ви­ди­мых оби­та­те­лях это­го без­бреж­но­го мо­ря и же­ла­ла, что­бы Твой По­кой мог рас­про­стра­нить­ся и на них. За­тем я по­ду­ма­ла о тех, ко­го мы ос­та­ви­ли да­ле­ко по­за­ди, но чья лю­бовь ос­та­лась с на­ми и с ог­ром­ной неж­но­стью я же­ла­ла им Твое­го соз­на­тель­но­го и не­из­мен­но­го По­коя, пол­но­ту Твое­го по­коя, на­сколь­ко они смо­гут вос­при­нять его. За­тем я по­ду­ма­ла о всех тех, к ко­му мы на­прав­ля­ем­ся, кто взвол­но­ван дет­ской оза­бо­чен­но­стью и борь­бой в не­ве­же­ст­ве и эго­из­ме за ни­чтож­ные бо­рю­щие­ся ин­те­ре­сы; и пыл­ко, в ве­ли­ком уст­рем­ле­нии я про­си­ла за них пол­но­ты све­та Твое­го по­коя. За­тем я по­ду­ма­ла о тех, ко­го мы зна­ем и не зна­ем, о всей со­зи­даю­щей жиз­ни, о всем, что из­ме­ни­ло свою фор­му и о том, что ее еще не име­ет, и для все­го это­го, как и для то­го о чем я не смог­ла по­ду­мать, для все­го, что есть в мо­ей па­мя­ти и для все­го о чем я по­за­бы­ла, в глу­бо­ком со­зер­ца­нии и мол­ча­ли­вом обо­жа­нии и умо­ля­ла да­ро­вать им всем Твой По­кой.

 

12 мар­та 1914

 

О Господь , мо­им един­ст­вен­ным стрем­ле­ни­ем яв­ля­ет­ся знать Те­бя и слу­жить Те­бе все луч­ше с ка­ж­дым днем. В чем при­чи­на внеш­них об­стоя­тельств? Они ка­жут­ся мне с ка­ж­дым днем все бо­лее пус­ты­ми и ил­лю­зор­ны­ми, и я про­яв­ляю все мень­ший и мень­ший ин­те­рес к то­му, что про­ис­хо­дит с на­ми во внеш­ней жиз­ни; но все боль­ше и боль­ше ме­ня ин­те­ре­су­ет един­ст­вен­но важ­ная для ме­ня вещь: луч­ше знать Те­бя, с тем, что­бы луч­ше слу­жить Те­бе. Все внеш­ние со­бы­тия долж­ны сво­дит­ся к этой це­ли и толь­ко к ней од­ной; а это все за­ви­сит от на­ше­го от­но­ше­ния с ним. По­сто­ян­но ис­кать Те­бя во всех ве­щах, стре­мить­ся все луч­ше про­яв­лять Те­бя во всех об­стоя­тель­ст­вах, в этом от­но­ше­нии со­дер­жит­ся вер­хов­ный Мир, со­вер­шен­ное спо­кой­ст­вие, ис­тин­ное удов­ле­тво­ре­ние. В нем жизнь рас­цве­та­ет, рас­ши­ря­ет­ся, рас­пус­ка­ет­ся так ве­ли­ко­леп­но, та­ки­ми ве­ли­че­ст­вен­ны­ми вол­на­ми, что ни­ка­кой шторм боль­ше не смо­жет взвол­но­вать ее.

О Господь , Ты один на­ша за­щи­та, един­ст­вен­ное на­ше сча­стье, Ты наш свер­каю­щий свет, на­ша чис­тая лю­бовь, на­ша на­де­ж­да и на­ша си­ла. Ты – на­ша жизнь, ре­аль­ность на­ше­го су­ще­ст­во­ва­ния!

В бла­го­го­вей­ном и ра­до­ст­ном обо­жа­нии я скло­ня­юсь пе­ред То­бой.

 

13 мар­та 1914

 

Как мно­го уров­ней су­ще­ст­ву­ет в соз­на­нии! Это сло­во сле­до­ва­ло бы ос­та­вить в за­па­се для обо­зна­че­ния то­го, что в су­ще­ст­ве ос­ве­ще­но Тво­им При­сут­ст­ви­ем, ото­жде­ст­в­ле­но с То­бой и яв­ля­ет­ся ча­стью Твое­го аб­со­лют­но­го Соз­на­ния; для то­го, что зна­ет; для то­го, что яв­ля­ет­ся «пол­но­стью про­бу­ж­ден­ным», как го­во­рил Буд­да.

Внеш­не, в его струк­ту­ре су­ще­ст­ву­ют бес­ко­неч­ные гра­да­ции соз­на­ния, ухо­дя­щие пря­мо вниз в кро­меш­ную тем­но­ту, на­стоя­щее не­соз­на­ние, ко­то­рое мо­жет быть об­ла­стью еще не­за­тро­ну­той све­том Тво­ей бо­же­ст­вен­ной Люб­ви (но это ка­жет­ся не­воз­мож­ным в фи­зи­че­ской суб­стан­ции), или ко­то­рое яв­ля­ет­ся для не­ко­то­ро­го ви­да не­ве­же­ст­вен­но­го ра­зу­ма внеш­ней сто­ро­ной на­ше­го ин­ди­ви­ду­аль­но­го уров­ня вос­при­ятия.

Это, тем не ме­нее, толь­ко спо­соб вы­ра­же­ния, и, к то­му же, очень не­со­вер­шен­ный; ибо ко­гда су­ще­ст­во на­чи­на­ет осоз­на­вать Твое при­сут­ст­вие и иден­ти­фи­ци­ро­вать­ся с Тво­им соз­на­ни­ем, оно соз­на­тель­но вез­де и во всех ве­щах. Но ус­коль­заю­щая про­дол­жи­тель­ность это­го вер­хов­но­го соз­на­ния мо­жет быть объ­яс­не­на толь­ко слож­но­стью эле­мен­тов су­ще­ст­ва, их не­рав­но­мер­ной ос­ве­щен­но­стью и тем фак­том, что ак­ти­ви­зи­ру­ют­ся по­сле­до­ва­тель­но. Бо­лее то­го, вслед­ст­вие этой по­сле­до­ва­тель­ной ак­тив­но­сти, они по­сте­пен­но на­чи­на­ют осоз­на­вать се­бя в ре­зуль­та­те сво­его опы­та, объ­ек­тив­но­го и субъ­ек­тив­но­го (что в сущ­но­сти од­но и то­же), что­бы об­на­ру­жить Те­бя в их не­по­сти­жи­мой сущ­но­сти.

Под­соз­на­ние – это пе­ре­ход­ная зо­на ме­ж­ду точ­ным вос­при­яти­ем и не­ве­де­ни­ем, пол­ной тем­но­той; ско­рее все­го боль­шин­ст­во су­ществ, да­же че­ло­ве­че­ских су­ществ, жи­вут по­сто­ян­но в этом под­соз­на­нии; не­мно­гие, вы­плы­вая из не­го. Это за­вое­ва­ние, ко­то­рое долж­но быть сде­ла­но; ибо быть соз­на­тель­ным в ис­тин­ном смыс­ле это­го сло­ва это быть все­це­ло То­бой. Не это ли ис­тин­ное оп­ре­де­ле­ние ра­бо­ты, ко­то­рая долж­на быть за­вер­ше­на, мис­сии, ко­то­рая долж­на быть осу­ще­ст­в­ле­на на зем­ле?

О Господь , ос­во­бо­ди нас от тьмы; яви ми­лость, да­бы мы смог­ли стать пол­но­стью про­бу­ж­ден­ны­ми...

Неж­ный Вла­ды­ка Люб­ви, яви ми­лость, да­бы все мое соз­на­ние мог­ла быть скон­цен­три­ро­ван­ным в Те­бе, с тем, что­бы я мог­ла жить толь­ко лю­бо­вью и све­том, и что­бы свет и лю­бовь мог­ли из­лу­чать­ся че­рез ме­ня и про­бу­ж­да­лись во всех в на­шем пу­те­ше­ст­вии; пусть это фи­зи­че­ское при­сут­ст­вие бу­дет как сим­вол на­ше­го дей­ст­вия, и пусть мы вез­де ос­та­вим Твой след, как от­пе­ча­ток све­та и люб­ви.

О, бо­же­ст­вен­ный Вла­ды­ка, веч­ный Учи­тель, Ты, жи­ву­щий во всех ве­щах, во всех су­ще­ст­вах, и Твоя лю­бовь про­ры­ва­ет­ся во взгля­де да­же са­мых не­ве­же­ст­вен­ных. Яви ми­лость, да­бы все мог­ло осоз­нать ее в глу­би­нах сво­его су­ще­ст­ва, и что­бы не­на­висть на­все­гда мог­ла ис­чез­нуть из их сер­дец.

Моя пыл­кая бла­го­дар­ность как не­уто­ми­мый гимн под­ни­ма­ет­ся к Те­бе.

 

14 мар­та 1914

 

В не­ру­ши­мом оди­но­че­ст­ве пус­ты­ни есть что-то от Твое­го ве­ли­че­ст­вен­но­го при­сут­ст­вия, и я по­ни­маю, по­че­му од­ним из луч­ших средств на­хо­ж­де­ния Те­бя все­гда бы­ло уда­ле­ние в эти гро­мад­ные про­тя­жен­но­сти пес­ков.

Но для то­го, кто зна­ет Те­бя, Ты есть вез­де, во всех ве­щах, и ни од­на из них не ка­жет­ся бо­лее под­хо­дя­щей, чем дру­гая для про­яв­ле­ния Те­бя; ибо все су­ще­ст­вую­щие ве­щи, и мно­го дру­гих, ко­то­рых еще нет, не­об­хо­ди­мы для то­го, что­бы вы­ра­жать Те­бя. Ка­ж­дая вещь бла­го­да­ря вме­ша­тель­ст­ву Тво­ей бо­же­ст­вен­ной люб­ви есть уси­лие жиз­ни в по­ис­ках Те­бя; и как толь­ко на­ши гла­за от­кры­ва­ют­ся, мы по­сто­ян­но осоз­на­ем это стрем­ле­ние.

О Господь , мое серд­це стре­мит­ся к Те­бе, и моя мысль по­сто­ян­но ищет Те­бя. В без­молв­ном обо­жа­нии я скло­ня­юсь пе­ред То­бой.

 

15 мар­та 1914

 

Моя мысль за­пол­не­на То­бой, мое серд­це на­пол­не­но, все мое су­ще­ст­во пол­нит­ся Тво­им При­сут­ст­ви­ем, и все уг­луб­ля­ет­ся мир, даю­щий на­ча­ло то­му сча­стью, та­ко­му осо­бо­му, та­ко­му чис­то­му, спо­кой­ной без­мя­теж­но­сти, ко­то­рая ка­жет­ся ог­ром­ным, как все­лен­ная, глу­бо­ким, как без­дон­ные глу­би­ны ве­ду­щие к Те­бе.

О, эти без­молв­ные и чис­тые но­чи, ко­гда мое серд­це пе­ре­пол­ня­ет­ся и объ­е­ди­ня­ет­ся с Тво­ей бо­же­ст­вен­ной Лю­бо­вью, что­бы про­пи­тать все ве­щи, об­нять всю жизнь, ос­ве­тить и ожи­вить вся­кую мысль, очи­стить лю­бое чув­ст­во, про­бу­дить в ка­ж­дом су­ще­ст­ве осоз­на­ние Твое­го чу­дес­но­го При­сут­ст­вия и не­ска­зан­но­го ми­ра, ко­то­рый стру­ит­ся из не­го!

Яви ми­лость, да­бы это соз­на­ние и мир мог­ли по­сто­ян­но рас­ти в нас, да­бы мы все боль­ше и боль­ше мог­ли быть пре­дан­ны­ми про­вод­ни­ка­ми Твое­го бо­же­ст­вен­но­го и аб­со­лют­но­го за­ко­на.

 

17 мар­та 1914

 

Ко­гда фи­зи­че­ские ус­ло­вия не­мно­го труд­ны и вы­зы­ва­ют не­кий дис­ком­форт, ес­ли че­ло­век зна­ет, как пол­но­стью от­дать­ся Тво­ей во­ле, ма­ло за­бо­тясь о жиз­ни и смер­ти, здо­ро­вье и бо­лез­ни, то­гда не­мед­лен­но все су­ще­ст­во все­це­ло вхо­дит в гар­мо­нию с Тво­им за­ко­ном люб­ви и жиз­ни, и все фи­зи­че­ские не­до­мо­га­ния пре­кра­ща­ют­ся, ус­ту­пая ме­сто спо­кой­но­му здо­ро­во­му су­ще­ст­во­ва­нию, глу­бо­ко­му и мир­но­му.

Я за­ме­ти­ла, что ко­гда че­ло­век вхо­дит в ак­тив­ность, ко­то­рая тре­бу­ет боль­шой фи­зи­че­ской вы­нос­ли­во­сти, что боль­ше все­го утом­ля­ет, так это пред­ви­де­нье за­ра­нее всех труд­но­стей, с ко­то­ры­ми он столк­нет­ся. Го­раз­до муд­рее вся­кий раз ви­деть толь­ко труд­ность на­стоя­ще­го мо­мен­та; та­ким об­ра­зом, уси­лие для не­го ста­но­вит­ся го­раз­до мень­шим, все­гда про­пор­цио­наль­но сум­ме сил про­ти­во­дей­ст­вия. Те­ло – чу­дес­ный ин­ст­ру­мент, это наш ум, ко­то­рый не зна­ет, как его ис­поль­зо­вать и, вме­сто пред­ви­де­ния его гиб­ко­сти, пла­стич­но­сти, он при­но­сит те­лу не­кую же­ст­кость, ко­то­рая идет от пред­взя­тых идей и не­бла­го­при­ят­ных вну­ше­ний.

Но вер­хов­ная нау­ка, О Господь , в том, что­бы со­еди­нить­ся с То­бой, ве­рить в Те­бя, жить То­бой, быть То­бой; и то­гда боль­ше нет ни­че­го не­воз­мож­но­го для че­ло­ве­ка, ко­то­рый про­яв­ля­ет Твое все­мо­гу­ще­ст­во.

Гос­подь, мое стрем­ле­ние под­ни­ма­ет­ся к Те­бе как мол­ча­ли­вый гимн, не­мое обо­жа­ние, а Твоя бо­же­ст­вен­ная Лю­бовь ос­ве­ща­ет мое серд­це.

О, бо­же­ст­вен­ный Вла­ды­ка, я скло­ня­юсь пе­ред То­бой!

 

18 мар­та 1914

 

Ты – есть со­вер­шен­ное зна­ние и аб­со­лют­ное соз­на­ние. Тот, кто объ­е­ди­ня­ет­ся с То­бой, об­ла­да­ет все­ве­де­ни­ем, по­ка длит­ся един­ст­во. Но да­же пе­ред дос­ти­же­ни­ем этой ста­дии тот, кто со всей чис­то­сер­деч­но­стью сво­его су­ще­ст­ва, всей сво­ей соз­на­тель­ной во­лей от­дал­ся Те­бе, тот, кто ре­шил­ся при­кла­ды­вать ка­ж­дое уси­лие для то­го, что­бы по­мочь про­яв­ле­нию и три­ум­фу Твое­го бо­же­ст­вен­но­го за­ко­на Люб­ви в се­бе и во всей сфе­ре сво­его влия­ния, ви­дит из­ме­не­ние всех ве­щей в сво­ей жиз­ни. И все об­стоя­тель­ст­ва на­чи­на­ют вы­ра­жать Твой за­кон и по­мо­гать его по­свя­ще­нию; для не­го это наи­луч­шее, са­мое наи­луч­шее, что все­гда при­хо­дит; и ес­ли в его уме есть еще не­кая тем­но­та, не­кое не­ве­же­ст­вен­ное же­ла­ние, ко­то­рое вре­ме­на­ми пре­пят­ст­ву­ет не­мед­лен­но­му осоз­на­ва­нию его, ра­но или позд­но он уз­на­ет что бла­го­при­ят­ст­вую­щая си­ла ка­жет­ся за­щи­ща­ет его да­же от са­мо­го се­бя и обес­пе­чи­ва­ет для не­го са­мые бла­го­при­ят­ные ус­ло­вия для его рас­цве­та и пре­об­ра­же­ния, для его пол­ной пе­ре­строй­ки и его поль­зы.

Как толь­ко че­ло­век осоз­на­ет и по­ни­ма­ет это, он не мо­жет боль­ше бес­по­ко­ить­ся о бу­ду­щих со­бы­ти­ях или о том, ка­кой обо­рот при­мут со­бы­тия. В со­вер­шен­ной без­мя­теж­но­сти он в ка­ж­дое мгно­ве­ние де­ла­ет то, что счи­та­ет наи­луч­шим, уве­рен­ный, что наи­луч­шее то­же при­хо­дит от это­го, да­же ес­ли ре­зуль­тат не тот, ко­то­рый мы, с на­шим ог­ра­ни­чен­ным мыш­ле­ни­ем, ожи­да­ем от не­го.

Вот по­че­му, Гос­подь, на­ше серд­це лег­ко, на­ша мысль в по­кое. Вот по­че­му мы со всем до­ве­ри­ем об­ра­ща­ем­ся к Те­бе и спо­кой­но го­во­рим:

Пусть ис­пол­нит­ся во­ля Твоя, в ней осу­ще­ст­в­ля­ет­ся ис­тин­ная гар­мо­ния.

19 мар­та 1914

 

О Господь , веч­ный Учи­тель, Ты, ко­го мы не мо­жем ни на­звать, ни по­нять, но ко­го мы все боль­ше и боль­ше хо­тим реа­ли­зо­вы­вать ка­ж­дое мгно­ве­ние, про­све­ти наш ум, ос­ве­ти на­ши серд­ца, из­ме­ни на­ше соз­на­ние; пусть ка­ж­дый про­бу­дит­ся к ис­тин­ной жиз­ни, из­бе­жит эго­из­ма и его шлей­фа пе­ча­ли и му­ки, и най­дет при­бе­жи­ще в Твой бо­же­ст­вен­ной и чис­той Люб­ви - ис­точ­ни­ке лю­бо­го по­коя и сча­стья. Мое серд­це так на­пол­не­но То­бой, что ка­жет­ся рас­ши­ря­ет­ся в бес­ко­неч­ность и мой ум весь ос­ве­щен Тво­им При­сут­ст­ви­ем, свер­ка­ет как чис­тей­ший ал­маз. Ты чу­дес­ный маг, тот, кто из­ме­ня­ет все ве­щи, из урод­ст­ва де­ла­ет кра­со­ту, из тем­но­ты - свет, из гря­зи - чис­тую во­ду, из не­ве­же­ст­ва - зна­ние и из эго­из­ма - ве­ли­ко­ду­шие.

В Те­бе, То­бой, для Те­бя мы жи­вем и Твой за­кон – есть вер­хов­ный вла­сте­лин на­шей жиз­ни.

Пусть Твоя во­ля бу­дет ис­пол­не­на вез­де, пусть Твой мир ца­рит на всей зем­ле.

 

20 мар­та 1914

 

Ты – соз­на­ние и свет, Ты – по­кой в глу­би­не всех ве­щей, бо­же­ст­вен­ная Лю­бовь, ко­то­рая пре­об­ра­жа­ет, зна­ние, ко­то­рое тор­же­ст­ву­ет над тьмой. Что­бы чув­ст­во­вать Те­бя и стре­мить­ся к Те­бе, че­ло­век дол­жен всплыть из ог­ром­но­го мо­ря под­соз­на­ния. Он дол­жен вы­кри­стал­ли­зо­вать­ся, стать про­яс­нен­ным, для то­го, что­бы знать се­бя и по­том от­дать се­бя, как мо­жет это сде­лать толь­ко хо­зя­ин соб­ст­вен­но­го су­ще­ст­ва. Но сколь­ко уси­лия и борь­бы тре­бу­ет дос­ти­же­ние этой кри­стал­ли­за­ции, под­ня­тия из аморф­но­го со­стоя­ния ок­ру­же­ния; а на­сколь­ко боль­ше еще на­до уси­лия и борь­бы для то­го, что­бы от­дать се­бя, сдать­ся, то­гда, ко­гда ин­ди­ви­ду­аль­ность сфор­ми­ро­ва­на.

Не мно­гие су­ще­ст­ва доб­ро­воль­но со­гла­ша­ют­ся сде­лать это уси­лие; по­это­му жизнь свои­ми гру­бы­ми не­пред­ви­ден­ны­ми со­бы­тия­ми вы­ну­ж­да­ет че­ло­ве­ка не­умыш­лен­но де­лать это, ибо они не мо­гут по-дру­го­му. И ма­ло по­ма­лу Твоя ра­бо­та ис­пол­ня­ет­ся, не­смот­ря на все пре­пят­ст­вия.

 

21 мар­та 1914

 

Ка­ж­дое ут­ро мое стрем­ле­ние пыл­ко под­ни­ма­ет­ся к Те­бе и в мол­ча­нии мое­го удов­ле­тво­рен­но­го серд­ца я мо­лю о том, что­бы Твой за­кон Люб­ви смог бы быть вы­ра­жен, а Твоя во­ля про­яв­ле­на. И в ожи­да­нии, с ра­до­стью и без­мя­теж­но­стью я при­дер­жи­ва­юсь тех об­стоя­тельств, ко­то­рые бу­дут вы­ра­жать этот за­кон и эту во­лю.

О, за­чем бес­по­ко­ить­ся и же­лать, что­бы на­ши де­ла шли тем или иным об­ра­зом! За­чем счи­тать, что оп­ре­де­лен­ный на­бор об­стоя­тельств бу­дет вы­ра­же­ни­ем наи­луч­ших воз­мож­но­стей, а по­том бро­сать­ся в ожес­то­чен­ную борь­бу с тем, что­бы эти воз­мож­но­сти бы­ли реа­ли­зо­ва­ны! По­че­му бы ни ис­поль­зо­вать всю че­ло­ве­че­скую энер­гию ис­клю­чи­тель­но для то­го, что­бы же­лать в по­кое внут­рен­ней уве­рен­но­сти, да­бы Твой за­кон мог тор­же­ст­во­вать все­гда и вез­де, над все­ми труд­но­стя­ми, всей тем­но­той, всем эго­из­мом! Как рас­ши­ря­ет­ся го­ри­зонт, ес­ли толь­ко че­ло­век учит­ся за­ни­мать эту по­зи­цию; как ис­че­за­ют все тре­во­ги, ус­ту­пая ме­сто по­сто­ян­ной про­свет­лен­но­сти и все­мо­гу­ще­му бес­при­стра­стию! О Господь , хо­теть то, что Ты же­ла­ешь, жить по­сто­ян­но в об­ще­нии с То­бой, быть сво­бод­ным от всех слу­чай­но­стей, из­бе­гать вся­кой ог­ра­ни­чен­но­сти, на­пол­нить на­ши лег­кие чис­тым и здо­ро­вым воз­ду­хом, ос­во­бо­дить­ся от вся­кой бес­по­лез­ной ску­ки, ос­во­бо­дить­ся от все­го не­нуж­но­го гру­за, что­бы бы­ст­ро дви­гать­ся к един­ст­вен­ной це­ли, за­слу­жи­ваю­щей вни­ма­ния: три­ум­фу Твое­го бо­же­ст­вен­но­го За­ко­на!

О Господь , с ка­кой ра­до­стью и до­ве­ри­ем я при­вет­ст­вую Те­бя этим ут­ром!..

 

 

 

 

 

22 мар­та 1914

 

О Господь , бо­же­ст­вен­ный Вла­ды­ка Люб­ви, ос­ве­ти их соз­на­ние и их серд­ца. Они сде­ла­ли уси­лие, про­тя­ги­вая ру­ки к Те­бе, но из-за их не­ве­же­ст­ва их мо­лит­вы, ве­ро­ят­но, не дос­тиг­ли Те­бя, и их лож­ные кон­цеп­ции пре­гра­ди­ли путь их стрем­ле­нию. Все же, в сво­ей ми­ло­сти Ты учи­ты­ва­ешь лю­бое про­яв­ле­ний доб­рой во­ли и про­блес­ка ис­крен­но­сти дос­та­точ­но, что­бы Твой бо­же­ст­вен­ный свет, ис­поль­зуя ее, ос­ве­тил ум, что­бы Твоя воз­вы­шен­ная лю­бовь про­ник­ла во все серд­ца и на­пол­ни­ла их той чис­той и воз­вы­шен­ной доб­ро­же­ла­тель­но­стью, ко­то­рая яв­ля­ет­ся од­ной из наи­луч­ших вы­ра­же­ний Твое­го за­ко­на. Что я Тво­ей во­лей же­лаю для них в те мо­мен­ты, ко­гда я мо­гу быть в ис­тин­ном об­ще­нии с То­бой – яви ми­лость, да­бы они смог­ли вос­при­нять ее од­на­ж­ды, ко­гда, ста­ра­ясь по­за­быть все внеш­ние ил­лю­зии, они по­вер­ну­лись к их са­мым бла­го­род­ным мыс­лям, к их са­мым луч­шим чув­ст­вам.

Пусть про­бу­дит­ся в них вер­хов­ная без­мя­теж­ность Твое­го воз­вы­шен­но­го При­сут­ст­вия.

 

23 мар­та 1914

 

Как я ви­жу это, иде­аль­ным со­стоя­ни­ем яв­ля­ет­ся то, в ко­то­ром по­сто­ян­но осоз­на­ет­ся Твое Соз­на­ние, в ка­ж­дое мгно­ве­ние че­ло­век спон­тан­но, без не­об­хо­ди­мо­сти ка­ких-ли­бо раз­мыш­ле­ний точ­но зна­ет, что долж­но быть сде­ла­но, что­бы наи­луч­шим об­ра­зом вы­ра­зить Твой за­кон. То со­стоя­ние я знаю, ибо я ис­пы­ты­ва­ла его в оп­ре­де­лен­ные мо­мен­ты, но очень час­то зна­ние «как» за­вуа­ли­ро­ва­но ту­ма­ном не­ве­де­ния и че­ло­век дол­жен при­зы­вать раз­мыш­ле­ния, ко­то­рые не все­гда есть луч­ший со­вет­ник – в ка­ж­дое мгно­ве­ние нуж­но де­лать толь­ко то, что не­об­хо­ди­мо под дав­ле­ни­ем об­стоя­тельств, без вся­ких раз­мыш­ле­ний. На сколь­ко это со­от­вет­ст­ву­ет или про­ти­во­ре­чит Твое­му за­ко­ну? Это за­ви­сит от со­стоя­ния под­соз­на­ния, от­то­го, что в нем ак­тив­но в дан­ное вре­мя. Од­на­ж­ды, де­ло сде­ла­но, ес­ли это не бу­дет иметь зна­че­ния, ес­ли че­ло­век смо­жет смот­реть на не­го, ана­ли­зи­ро­вать его, по­ни­мать его, оно слу­жит уро­ком, ко­то­рый по­зво­ля­ет че­ло­ве­ку осоз­на­вать мо­ти­вы сво­их дей­ст­вий, а сле­до­ва­тель­но че­го-то в под­соз­на­нии, что еще ру­ко­во­дит су­ще­ст­вом и чем не­об­хо­ди­мо ов­ла­деть.

Ка­ж­дое дей­ст­вие на зем­ле вы­ну­ж­де­но иметь плохую и хо­ро­шую сто­ро­ну. Да­же дей­ст­вия, ко­то­рые наи­луч­шим об­ра­зом вы­ра­жа­ют са­мый бо­же­ст­вен­ный за­кон Люб­ви, не­сут в се­бе что-то от бес­по­ряд­ка и тьмы, при­сут­ст­вую­щих в том ми­ре, как он есть сей­час. Не­ко­то­рые лю­ди, ко­го зо­вут пес­си­ми­ста­ми, вос­при­ни­ма­ют поч­ти ис­клю­чи­тель­но тем­ную сто­ро­ну все­го. С дру­гой сто­ро­ны, оп­ти­ми­сты ви­дят толь­ко сто­ро­ну кра­со­ты и гар­мо­нии. И ес­ли глу­по и не­ве­же­ст­вен­но быть от­ча­ян­ным пес­си­ми­стом, то раз­ве быть доб­ро­воль­ным оп­ти­ми­стом не яв­ля­ет­ся ра­до­ст­ным за­вое­ва­ни­ем? В гла­зах пес­си­ми­ста, что бы че­ло­век ни де­лал, все бу­дет пло­хо, не­ве­же­ст­вен­но и эгои­стич­но; как мож­но удов­ле­тво­рить их? Это не­воз­мож­ная за­да­ча.

Есть толь­ко од­но сред­ст­во: объ­е­ди­нить­ся так все­це­ло, как толь­ко это воз­мож­но, с са­мым вы­со­чай­шим и чис­тей­шим све­том, ко­то­рый толь­ко мож­но вос­при­нять, со­еди­нить­ся с аб­со­лют­ным Соз­на­ни­ем так пол­но, как это толь­ко воз­мож­но, стре­мить­ся по­лу­чать все влия­ния толь­ко от это­го Соз­на­ния, что­бы са­мым наи­луч­шим об­ра­зом спо­соб­ст­во­вать его про­яв­ле­нию на зем­ле, и, ве­ря в его мо­гу­ще­ст­во, спо­кой­но от­но­сить­ся ко всем со­бы­ти­ям.

По­сколь­ку все не­из­беж­но сме­ша­но в ны­неш­нем про­яв­ле­нии, са­мой муд­рой ве­щью бу­дет де­лать наи­луч­шее, стре­мясь все­гда к бо­лее вы­со­ко­му све­ту и сми­рить­ся с тем, что аб­со­лют­ное со­вер­шен­ст­во в дан­ный мо­мент не­дос­ти­жи­мо.

И все же, как пыл­ко мы долж­ны стре­мить­ся к это­му не­дос­ти­жи­мо­му со­вер­шен­ст­ву!..