Анастасия Дроздецкая.
«Российский рынок восстанавливается»: аналитик о росте доли импорта машин в РФ
Импорт новых иномарок в Россию вырос на 13% по итогам минувшего года, что составило 247,1 тысяч ТС за указанный период.
Исходя из этих данных, доля иностранных авто на отечественном рынке выросла впервые за семь лет.
По информации аналитиков, этот показатель сейчас составил 15,4%. Однако до 2018 года цифра постоянно шла на снижение. Как пояснил генеральный директор АвтоСпецЦентр INFINITI на Ленинском Алексей Забелкин в интервью для «ПолитЭксперта», ранее доля импорта уменьшалась благодаря локализации сборки.
«Это позволило компаниям снизить издержки и закрепиться на российском рынке. В период кризиса цены на импортируемые автомобили ощутимо выросли из-за роста курса иностранных валют, что повлияло на снижение спроса на импорт. За последние два года российский рынок постепенно восстанавливался – 11% прироста в 2017 году и 12,8% в 2018 – в связи с чем, многие производители расширили ассортимент автомобилей за счет импортных моделей, что привело к общему росту доли импорта в России», – объясняет эксперт.
Еще в 2011 году доля составляла 37%. Одной из причин сокращения данного сегмента стало то, что это направление перестало получать финансирование госпрограммы в прежнем объеме. Также меньшее количество иностранных моделей стало собираться на территории России.
В настоящее время потребительский спрос постепенно перемещается из нижнего ценового сегмента в средний и премиальный, что также оказывает влияние на рост доли импортных автомобилей на рынке.
«Однако есть вероятность что в 2019 году доля импортируемых авто будет снижаться, так как в стране заработают два новых завода. Соотношение импортных моделей и собранных в РФ сейчас примерно 20:80, импортируется в основном премиум-сегмент: все модели Porsche, Audi (кроме Q7), все INFINITI и около 15% моделей BMW», – говорит Забелкин.
Покупатель понимает, что качество изделия не зависит от места сборки, подчеркивает собеседник издания, поэтому вполне ожидаемо, что тенденция на возрастание спроса на ТС, собранные в России, снова покажет рост в 2019 году. Следует отметить, что за прошедший январь в нашу страну было ввезено 11,1 тысяч иномарок, что на 5% меньше АППГ.
Названа стоимость создания новейшей ракеты «Ангара»
В настоящее время упомянутая книга распространяется среди специалистов ракетно-космической отрасли. Будет ли книга доступна широкому читателю, не уточняется. При этом Нестеров называет «Ангару» лучшим в мире КРК. Он обосновывает это тем, что двигатель РД-191, использующийся на УРМ-1, считается уникальным и лучшим в мире, и в ближайшие 10-15 лет конкурентов у него не появится точно.
В своей книге Нестеров отмечает, что «Ангара», обеспечившая России самостоятельный доступ в космос, с момента начала работ в 1993 году до успешного завершения в 2014 году, с учетом двух успешно проведенных пусков ракет-носителей «Ангара-1.2ПП» и «Ангара-А5» и строительства стартового комплекса на космодроме Плесецк, обошелся России в 111 986 млн. руб. (в ценах 2014 года).
Нестеров подчеркнул, что за этот период, по его подсчетам, на опытно-конструкторские работы (ОКР) было израсходовано 62,382 млрд. руб. Из которых 51,046 млрд. руб. – деньги Минобороны, 4,980 млрд. руб. – выделил Роскосмос и 6,356 млрд. руб. - Центр Хруничева.
Кроме этого еще 24,819 млрд. руб., было израсходовано на техническое перевооружение и подготовку серийного производства «Ангары» и еще 24,785 млрд. руб. Минобороны выделило разработчикам на капитальные вложения и строительно-монтажные работы по созданию наземной инфраструктуры комплекса.
Нужно напомнить, что «Ангара» это семейство ракет-носителей различных классов. На сегодня был произведен только один пуск тяжелой ракеты «Ангара-А5» - в 2014 году. Следующие испытания «Ангары-А5», т.е. вторые по счету, намечены на декабрь 2019 года, а третьи запланированы на 2020 год.
При этом пуск «Ангары-1.2» с южнокорейским спутником KOMPSAT-6 предполагается осуществить в 2020 году. С космодрома «Восточный» запуски ракет класса «Ангара» планируется начать в 2023 году.
КРК «Ангара» это семейство унифицированных ракет модульного типа с кислородно-керосиновыми двигателями, включающими в себя носители четырёх классов - от легкого до тяжелого - в диапазоне грузоподъемностей от 1,5 («Ангара 1.1») до 35 («Ангара-А7»). Головным разработчиком и производителем является Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева. При этом сколько израсходовано денег в период 2015-2019 годы не сообщается.
Таиландский контракт показал: санкции США сделали SSJ-100 лучше
Эксперт Роман Гусаров заявил, что американские санкции не скажутся на перспективах российского самолета Superjet-100.
Главный редактор портала AVIA.RU Роман Гусаров в интервью ФБА «Экономика сегодня» прокомментировал информацию о том, что российская авиастроительная компания «Гражданские самолеты Сухого» и таиландское предприятие Kom Airlines подписали контракт на поставку 6 гражданских самолетов Superjet-100 (SSJ-100).
Стоит отметить, что это соглашение стало первым подобным документом, который был подписан после санкций США. Контракт с Таиландом является индикатором того, что Superjet-100 пользуется спросом даже в условиях отказа от комплектующих западных производителей.
По словам Гусарова, западные ограничение не должны сказаться на перспективах поставок российского самолета Superjet-100 авиакомпаниям третьих государств.
Он убежден, что использование российских комплектующих вместо западных не станет проблемой и приведет к снижению качества, так как производитель начнет организовывать дополнительное производство, которое исключит риски.
Экономический эксперт Дмитрий Адамидов отметил, что контракт между «Гражданскими самолетами Сухого» и Kom Airlines – это достаточно специфическая сделка, которая, вероятно, идет в комплекте с другими соглашениями и приведет к получению из Superjet-100 принципиально нового воздушного судна.
Напомним, ранее «Гражданские самолеты Сухого» продолжили сотрудничество с иранскими авиакомпаниями в рамках уже заключенных соглашений о поставке новой версии SSJ100R, несмотря на санкции Штатов.
Каковы перспективы заключения Белоруссией Базового соглашения с ЕС?
Ни для кого не секрет, что в последние годы официальный Минск активно ищет возможности улучшить свои отношения со странами Запада. В сложившейся сегодня международной обстановке такая политика абсолютно понятна и предсказуема, так как направлена она на минимизацию экономических и политических потерь. Неслучайно 18 февраля премьер-министр республики Сергей Румас на встрече с европейским комиссаром по бюджету и человеческим ресурсам Гюнтером Эттингером в очередной раз заявил, что Белоруссия стремится максимально быстро решить вопрос о подписании с ЕС Базового соглашения о сотрудничестве. Однако на фоне этого и подобных ему заявлений в белорусско-европейских отношениях по-прежнему остается достаточно много противоречий, не позволяющих сторонам найти точки соприкосновения.
С. Румас на встрече с Г. Эттингером: отсутствие базового соглашения между РБ и ЕС контрпродуктивно для обеих сторон
Слова, аналогичные призыву С. Румаса, как и заявлению Александра Лукашенко о том, что «Белоруссия всегда будет надежным партнером Европейского союза и рассчитывает, что подход в двусторонних отношениях будет взаимным», звучат из белорусской столицы уже не первый год. Однако до сего дня Брюссель и Минск так и не смогли продвинуться в своих переговорах дальше заявлений о необходимости начать экспертную работу по всем имеющимся вопросам, «выходе на финишную прямую» или подписания договоров о намерении. И этому сегодня есть несколько объяснений.
Сегодня в отношениях между Минском и Брюсселем, помимо вопросов демократии и прав человека, на которые в ЕС все чаще стали закрывать глаза, существует три основных нерешенных вопроса, которые, по официальной версии, и тормозят развитие двухсторонних отношений.
Во-первых, это отсутствие подписанных сторонами Приоритетов партнерства на 2018-2020 годы, которые представляют собой своеобразную дорожную карту двусторонних отношений. Этот документ должен был утвержден еще в 2017 году, однако из-за позиции Литвы по Белорусской АЭС он так и остался в стадии обсуждения.
Во-вторых, это отсутствие Базового соглашения о сотрудничестве между Белоруссией и ЕС, которое формально может быть подписано только после утверждения вышеуказанных Приоритетов. Здесь стоит напомнить, что из-за приостановки в 1997 году Брюсселем ратификации подписанного в 1995 году Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, сегодня стороны руководствуются соглашением, которое было заключено между СССР и Европейским экономическим сообществом еще в 1989 году.
Белоруссия на настоящий день является единственной страной в регионе, у которой нет полноценного юридического документа, регулирующего отношения с ЕС. Из-за этого республика не только не может активно участвовать в программе «Восточное партнерство», но и получать дополнительное европейское финансирование в рамках иных программ ЕС. Более того, из-за отсутствия регулирующих документов страдает не только политический диалог, но и торговля, о чем неоднократно заявляли в Минске. При этом необходимо помнить, что Базовое соглашение, о котором сегодня все чаще стали говорить в белорусской столице, нельзя сравнивать с подписанными Евросоюзом с Грузией, Молдовой и Украиной соглашениями об ассоциации. Это более глубокий, предусматривающий создание зон свободной торговли процесс, который из-за событий на Украине в настоящее время не интересует власти республики.
В-третьих, нерешенность вопроса об упрощении визового режима и реадмиссии. Стороны уже не первый год ведут переговоры по данной тематике и даже в 2018 году заявили об их «финальной стадии». Однако на настоящий момент эксперты все еще крайне скептически относятся к тому, что проблема будет решена в обозримом будущем, так как Минск и Брюссель по-прежнему не могут пойти на кардинальные уступки друг другу. Например, ЕС настаивает на необходимости подачи документов исключительно через визовые центры, выдвигает дополнительное требование к безопасности белорусских дипломатических паспортов, а также считает необходимым сохранить механизм приостановки соглашения в случае повторного введения санкций против Белоруссии. Из-за того что подобных требований нет в аналогичных соглашениях с другими странами «Восточного партнерства», в Минске смотрят на них крайне негативно.
Как отмечает большинство экспертов, на сегодняшний день перспективы решения всех вышеперечисленных вопросов крайне туманны, так как они упираются не столько в юридические, сколько политические преграды. Несмотря на то, что после событий на Украине белорусские власти действительно сделали несколько серьезных шагов навстречу ЕС (выпустили политзаключенных, ввели 30-дневный безвизовый режим и т.п.), официальный Минск по-прежнему не готов идти на радикальные преобразования внутри страны в соответствии с рекомендациями ЕС, так как это может дестабилизировать внутреннюю ситуацию.
Более того, в Белоруссии видят в нормализации отношений в первую очередь отказ от санкций, подписание Базового соглашения, недискриминационный торговый режим и регулярный обмен визитами на высоком уровне. Всего этого Брюссель, выдвигающий требования политических и экономических реформ, соблюдения прав человека, а также отмены смертной казни, предложить все еще не может. Кроме того, Евросоюз по-прежнему придерживается политики постепенного углубления сотрудничества с белорусскими властями при одновременной поддержке политической оппозиции.
Проще говоря, нынешние задачи Минска и Брюсселя в развитии двухсторонних отношений остаются на разных полюсах. Белоруссия хочет доступа на рынок ЕС и макрофинансовой помощи без политической повестки дня. При этом в обмен на это власти республики считают достаточным предложить Европе свои добрососедские отношения, контроль за пересечением границ и относительно нейтральную позицию в рамках украинского кризиса. В Евросоюзе же на первое место ставят вопросы геополитики.
Кроме того, в ЕС существует довольно сложная бюрократическая структура, в рамках которой дополнительной проблемой, тормозящей принятие решений, является различие интересов стран-участниц объединения. Ярким примером в данном случае является позиция Литвы, которая готова до конца противиться расширению белорусско-европейских отношений из-за строительства атомной станции в Островце. И все это, по мнению экспертов, сегодня делает практически невозможным кардинальный прорыв во взаимоотношениях между Минском и Брюсселем.
В сложившейся обстановке следует отметить, что расширение сотрудничества между Белоруссией и Евросоюзом не может быть осуществлено в полной мере и без учета белорусских интересов в Евразийском экономическом союзе. В данном случае политические вопросы являются второстепенными, а на первый план выходит ряд трудностей, связанных с проблемами юридического характера. Например, сегодня все еще не решены вопросы не только единой стандартизации в рамках ЕАЭС, но и соотношений этих стандартов с европейскими. Между двумя объединениями по данной тематике лишь недавно начался технический диалог на экспертном уровне. Поэтому Белоруссии в её нынешних переговорах с ЕС приходится учитывать и этот факт, который в нынешней ситуации ставит республику перед выбором – ориентироваться на стандарты ЕС или оставаться в рамках стандартизации ЕАЭС.
Таким образом, необходимость улучшения отношений между Белоруссией и Евросоюзом бесспорна. Однако на этом пути официальному Минску необходимо решить для себя главный вопрос – принимает ли он навязываемые ему Брюсселем правила игры. При этом стоит учитывать, что для республики у ЕС имеются совершенно иные, чем для других постсоветских стран, условия, среди которых главным является проведение внутриполитических реформ. По мнению еврочиновников, только в этом случае есть возможность для развития дальнейшего конструктивного диалога. До тех же пор стороны, скорее всего, будут и дальше встречаться на различных площадках, вести переговоры, подписывать ничего не значащие документы, но реального продвижения вперед не произойдет.
Свежие комментарии