Красота и здоровье
Символ Османской империи - Тюльпан
В Турции существует легенда, что на дне тюльпана спрятано счастье, именно поэтому турки так берегут этот цветок; также считается что в тюльпан, как в красивую женщину, увидев один раз, влюбляешься навсегда!
Многие ошибочно считают родиной тюльпанов Голландию. Действительно, на сегодняшний день страна является самым крупным производителем тюльпанов во всем мире. Но на самом деле благородный цветок попал в Голландию, как и в другие страны Европы, только в середине ХУІ века.
А завезли тюльпаны в Европу из Константинополя, так тогда называли Стамбул.
Предположительно первой страной, где стали окультуривать тюльпаны была Персия. Именно там встречаются в XI-XII веках первые письменные упоминания о тюльпане.. В литературных произведениях Древней Персии цветок упоминался, как «дюльбаш», что означает «тюрбан» – восточный головной убор, напоминающий по форме цветок.
Турки также вскоре начали культивировать тюльпан у себя на родине
. Во времена правления Сулеймана Великолепного (1520 – 1566) появилось около 300! новых декоративных сортов. Европейцев, посещавших в те времена Турцию, поражали ее сады и… страстная привязанность турок к тюльпанам.
Любовь турок к тюльпанам расцвела пышным цветом полтора века спустя, во времена правления Ахмеда III (1703 – 1730 гг.). Тогда были выведены несколько тысяч сортов, а один, названный Стамбульским, обрел священный статус – его считали символом Бога. И этот период в истории Турции стал "Лале Деври" – "Эрой тюльпанов".
Сама форма цветка напоминала головной убор турка "тулипе", так назвали цветок европейцы гостившие в Турции. Тюльпан считался символом Османской империи и украшал герб правителей Османской империи и их столицы - Константинополя (ныне Стамбула).
В это же время тюльпан не терял своей популярности и в гареме османских султанов. Цветок считался символом Османской династии, украшения с его изображением передавались из поколения в поколение. Носить драгоценности в виде цветка тюльпана - броши, колье, диадемы и кольца – разрешалось только законным членам Династии. Сестры и дочери султанов, в чьих венах текла кровь османской династии, могли похвастаться правом украшать свои одежды и предметы быта вышивкой с изображением тюльпанов. Такое право получала и законная супруга султана, например, всем известная Хюррем.
А Султан Ахмед, подарил красивое украшение с тюльпаном Кёсем, хоть она и не была Султаншей. Поэтому многие разозлились, что такие украшение носят только члены династии, а у неё ещё не было детей.
Меня так заинтересовал этот знак, что позже я его заметила и на Хатидже Султан, колье из трёх тюльпанов. Рубин и изумруд были самыми яркими камнями. Считалось, что изумруд для женщин, а рубин для мужчин.
Дочь Хатидже Султан тоже носила маленький тюльпан на шее. Был особый османский тюльпан – алый цветок с заостренными лепестками, который можно было увидеть лишь в Стамбуле
Тюльпан пользуется в Турции любовью до сих пор, они считаются самыми уважаемыми и любимыми цветами. Тюльпан в Турции – это символ дружбы и любви, и их дарят тому, кому от всей души желают счастья – на праздник или просто как знак внимания.
Зарождение Казачества – не меньше двадцати веков тому назад.
Древние эпохи покрывают тысячелетний промежуток времени и относятся к истории тех мест, где на протяжении веков росли и множились корни казачьего племени, где из рода в род нарождались, жили и умирали наши предки. Когда две разнородные группы, Касаки и Меото-Касары, начали взаимное слияние воедино и заложили основное ядро нашей народности.
Прежде всего надо сказать, что от времени первоначального появления в истории нашего имени нас отделяет не меньше двадцати веков. Поэтому очень важен вопрос об источниках, о материалах, положенных в основу описания такого старого времени.
Память о прошлом нашей степи сохранилась в немногочисленных записях соседей современников, да в предметах материальной культуры, обнаруженных при археологических раскопках, в частности, и в наших степных курганах. Нужно признать, что это не достаточно обильные данные для того, чтобы по ним составить подробную историю того времени. Они дают только общий облик явлений, происходивших когда то на казачьих землях. Тем более, что не всегда удается получить в распоряжение нужную и исчерпывающую литературу по каждому вопросу. Но драгоценное свойство всего доступного письменного материала заключается в том, что в нем помещено множество названий племен и народов, обитавших в степи, причем вспоминаются они во взаимной связи по времени и месту.
Таким образом, несмотря на туман веков, восстанавливается история зарождения казачьего рода, проявляются силуэты Скифов Сака, Касаров, Касаков-Касагов и др. Это крепкие звенья, связующие Казаков с их далекими предками.
Многое можно узнать и по археологическим открытиям последнего века. Места покинутых городищ, покрытые пластами новой многовековой почвы так же, как степные погребения, наши курганы, точно определяют отдельные этапы исторических путей казачьих прародителей. Мало этого, предметы, изъятые при раскопках, дают представление и о повседневном быте степняков, о незамысловатом комфорте, созданном руками местных и греческих ремесленников, о художественных вкусах, об украшениях, костюмах, оружии.
Во многих случаях основные черты выкопанных предметов находят свое отражение в современности. Такова, например, конструкция глинобитных хат-землянок; таков крой скифского кафтана, сохранившийся в казакине - теплушке наших дедов, а отчасти и в черкеске. Это заметил еще в 1864 году русский академик Стефани. В казачье-кавказском оружии повторяются фасоны скифских кинжалов и открытые черенки аланского палаша и сабли из курганов. Они не имеют крестовин или охранных дужек так же, как и эфес нашей шашки. Все это ничто иное как освященные тысячелетиями образцы снаряжения, перешедшие от неизвестного воина, нашего предка, к нам самим.
Таков язык предметов, хорошо понятный археологам. Его дополняют описания старинных авторов.
Памятники древней письменности сообща с археологией дают представление и о духовных влечениях наших предков. Следует вспомнить степную религию Скифов или распространенное среди оседлых Меотов почитание Жизнеподательницы Афродиты, как очередные ступени духовного развития на пути к христианству.
В описанных Геродотом военных приемах Скифов, в изматывании противника неожиданными нападениями, в быстроте движения вперед, назад, в сторону, уже чувствуется зародыш подвижной казачьей лавы, готовой рассыпаться во все стороны и загреметь копытами в бегстве,
только для того, чтобы вскоре, снова сомкнувшись, ударить на врага в ином месте.
Тоже и на море. Смелые походы через Понт Эвксинский к берегам Малой Азии, при участии меотийских воинов, начали в III в. Остготы. Потом они возобновляются организованные уже Казарами. Кончают же их Казаки с Дона и Днепра в таких же утлых ладьях и по тем же самым маршрутам в ХѴІ-ХVII в.в.
Особый смысл имеет краткий анализ условий появления на Кавказе славянской речи. Ведь, Меото-Касаровцы «языка славянского» - одна из наиболее значительных составных частей казачьего рода. Русские летописи относят Меотов к потомству Иафета, сына Ноева, наравне с другими племенами Кавказа. Та часть из них, что пользовалась славянским языком, не входила в обще-славянский культурный комплекс, а шла совсем отдельными, своими, путями Сохраняя азиатскую, «варварскую» сущность, Меоты все же принадлежали к миру античной Эллады.
Меоты были оседлым народом. Их поколения долго пользовались благами мирной жизни. Но когда им около столетия пришлось скрываться в горах, каждый должен был взяться за оружие. Оседлая мораль и зарождающееся христианское миролюбие уступили место воинственности и беспощадности. В обстановке непрерывной войны перед каждым вставал вопрос: погибнуть или самому перейти в нападение. В тех условиях иначе невозможно было бы прожить. Поэтому к войне привыкали с детства.
Но, обратившись в суровых воинов, Касаровцы сохраняли неизменный социальный инстинкт, тяготение к организованному общинному правопорядку. Потому и родилась мысль возродить свою Казарию на новом месте.
Вопрос о причинах и обстановке зарождения Казарии -Хазарии, ввиду бедности материалов по этому вопросу, здесь дан только, как наиболее возможное разрешение интересной и важной для казачьей истории «казарской загадки», но нужно заметить, что взгляд на жителей Касарии, будущих Черкасов, как на основателей Казарской империи, совпадает со мнением английских этнологов. Кроме Касаров, Касаровцев в то время на Кавказе не было никого, кто бы носил в своем имени такой отчетливый зародыш названия будущей Казарии.
Вначале это имя (Касаровцы) носило исключительно территориальный характер, а после оно стало приобретать и более широкое этнологическое значение. Оно вобрало в себя некоторые скифские племенные названия, но все же, после падения Каганата, мало кто, кроме бывших Касаровцев, жителей Приазовья, сохранил за собою прозвище Казаров.
Начало Средних веков для народов, населявших наши степи, складывается в историю Казарского или Хазарского Каганата.
В России пытаются принять закон, который разрушит семью
Изюминкой в продвигаемом феминистками законопроекте о семейно-бытовом насилии является концепция психологического насилия. По существу, введение понятия "психологическое насилие" – это, как говорили классики, прыжок из царства Закона в царство Каприза. Ведь таким насилием, по сути, предлагается признавать вообще все, что не устраивает потерпевшую сторону – не так сел(а), не так сказал(а), не так посмотрел(а) или вообще проигнорировал(а). Психологический комфорт "жертвы" возводится в абсолют, доказательством насилия предлагается считать сам факт заявления о насилии. Появляется элемент нездоровой соревновательности – кто первый накатал заявление в полицию на вторую половину, тот и выиграл!
И тут либо семья должна распасться, потому что так жить вместе невозможно и бессмысленно, либо один из супругов (а это исходя из логики авторов закона должен быть мужчина, потому что женщина всегда права) превратиться в жалкое, забитое и затюканное существо, весь смысл жизни которого сводится к удовлетворению капризов своей второй половины. Впрочем, называть такой союз "семьей" было бы оскорблением священных уз брака.
Казаки отличались большой веротерпимостью и определенной демократичностью в вопросах соблюдения установленных церковных правил. Так при строгой централизации и иерархичности православной церкви, на первых порах существования казачества, практиковалась выборность священнослужителей, которым доверяли и решение спорных вопросов. Среди казаков, помимо православных, были представители различных религий и сект (мусульмане, буддисты, католики, лютеране).
Культура, образование и (как следствие) веротерпимость Астраханских Казаков.
В Астраханском Казачьем Войске, как и в других казачьих войсках, большое внимание уделялось вопросам развития образования. Первые станичные училища открылись во времена, когда еще были живы Пушкин, Лермонтов, Глинка, император Николай I. Тогда даже в городах учебных заведений было очень мало, а в сельской местности они были большой редкостью.
Астраханские казаки очень любили детей. В семьях было от 5 до 8 девочек и мальчиков-казаков. У казаков не было приютов, не было бросовых детей. Все дети жили в семьях. Если в семье 8 детей - не помешает и девятый, десятый.
На детей не кричали, не оскорбляли, не обзывали взрослые казаки. Это было богобоязненно. Дети учились в церковно-приходской школе и выполняли обязательные поручения по подворью, на плантациях, сенокосе вместе с отцом-казаком и матерью-казачкой. Старики были в почете и с возрастом ограничивались в делах по дому и хозяйству. Всю тяжесть труда по хозяйству брал на себя отец-казак и мать-казачка по дому и воспитанию детей.
В училищах войска уже в середине XIX в. начали обучаться и девочки. Все это привело к тому, что уровень грамотности казачьего населения был значительно выше, чем у крестьян России.
В 1893 году 47% населения войска было грамотным, в том числе, 64% мужчин и 33% женщин. Говоря о грамотности того времени, имеется ввиду начальное или неполное начальное образование, в основном, умение читать, писать и считать. В астраханском войске в 1830 году в целях повышения образования был создан казачий пансион для детей, обучавшихся в гимназии и реальном училище. По окончании пансиона обучение продолжалось в военных училищах, семинариях и других учебных заведениях.
Всего с 1830 по 1911 год пансион окончило 374 человека, в том числе 269 детей офицеров и чиновников войска и 105 детей урядников и казаков (т.е. один-два простых казака в год). Военное образование наши казаки получали: за счет войска в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе обучалось 8 кадет и 2 за казенный (государственный) счет. Окончившие кадетский корпус поступали в Николаевское Кавалерийское училище, откуда выпускались офицерами. Казаки, пользующиеся низшими правами по образованию, для получения офицерского чина поступали в Оренбургское казачье юнкерское училище.
Для подготовки станичных учителей имелось 3 войсковых стипендии в Вольской учительской семинарии, а для подготовки станичных фельдшеров имелось по одной стипендии в Московской и Киевской военнофельдшерских школах. Выплачивались также по 4 стипендии в Саратовской и Астраханской ремесленных школах. Для женского образования имелись стипендии в Астраханском институте благородных девиц и 10 стипендий в Астраханской женской гимназии (все это для офицерских дочерей).
Для девочек казачьего сословия было 3 стипендии в Астраханском и Саратовском епархиальном училище (его выпускницы, как правило, становились женами священнослужителей и могли преподавать в церковноприходских школах).
Для них имелось также две стипендии в Казанской женской учительской школе и 3 стипендии в Астраханской казенной повивальной школе (готовившей акушерок).
Руководство Астраханского Казачьего Войска постоянно стремилось повышать уровень культуры казачьего населения доступными для того времени средствами.
Во всех казачьих станицах уже в XIX веке создавались станичные библиотеки, которые бесплатно выдавали книги для чтения на дом. Книг в библиотеках, по тому времени, было довольно много. Были книги на религиозные, исторические темы, а также много художественных книг самых выдающихся писателей. Выписывались отдельные журналы, например, «Нива» с приложениями. В первой половине 80-х годов прошлого века возникли народные чтения, в основном, художественной литературы.
О значении, придаваемом этим чтениям, говорит тот факт, что список чтецов представлялся самому наказному атаману (он же губернатор), а программа чтений утверждалась инспекторами училищ. Кстати, наказной атаман войска был почетным членом советов библиотек в каждой станице.
С 1903 года для народных чтений началось снабжение станичных училищ (чтения производились в их помещениях) волшебными фонарями с туманными картинами.
В 1911 году на складе атаманского станичного училища (из которого шло снабжение других станиц) имелось 223 серии на различные сюжеты, состоящие из 3315 туманных картин. Картины постоянно перемещались из одной станицы в другую.
В начале века широкую практику получила организация платных спектаклей силами учителей, медицинских работников и местной молодежи. Ставились пьесы А.Н. Островского: «Бедность не порок». «Свои люди - сочтемся», «Не так живи как хочется», А.П. Чехова «Медведь», «Юбилей» и другие. В торжественные дни практиковались выступления хоров (включая детские), декламация стихов. Особый пласт казачьей культуры - песня. Песня сопровождала казака в походе, на работе, на отдыхе, во время праздников и торжеств. Особо почетным считалось участие в церковном хоре. Большим авторитетом пользовались и запевалы в сотнях и взводах. Песня играла исключительную роль в воспитании лучших качеств казака, боевых традиций, верности Родине, сопричастности к делам своих славных предков, их заветам, в познании истории казачества, его воинских подвигов. Песня объединяла казаков, учила жизни, звала к совершению дел, достойных казака. Пели все и учились этому постепенно, сначала слушая и вдумываясь, затем подпевая и уже став взрослым становились полноправными участниками поющих.
Придавая огромное значение песне в воспитании казаков, Военное Министерство России предписало в 1902 году всем наказным атаманам казачьих войск произвести запись песен во всех станицах. По распоряжению астраханского наказного атамана была создана специальная комиссия. Непосредственно сбором песен занимался подъесаул Догадин (впоследствии полковник, расстрелянный в годы советской власти), объехавший все станицы казачьего войска и, на появившемся тогда восковом графофоне, записал около 300 песен. Оказалось, что некоторые песни поются во всех станицах, а другие - в отдельных станицах или группе станиц.
В АКВ, как и в других казачьих войсках, большое внимание уделялось вопросам развития образования. Первые станичные училища открылись во времена, когда еще были живы Пушкин, Лермонтов, Глинка, император Николай I. Тогда даже в городах учебных заведений было очень мало, а в сельской местности они были большой редкостью.
Астраханские казаки очень любили детей. В семьях было от 5 до 8 девочек и мальчиков-казаков. У казаков не было приютов, не было бросовых детей. Все дети жили в семьях. Если в семье 8 детей - не помешает и девятый, десятый.
На детей не кричали, не оскорбляли, не обзывали взрослые казаки. Это было богобоязненно. Дети учились в церковно-приходской школе и выполняли обязательные поручения по подворью, на плантациях, сенокосе вместе с отцом-казаком и матерью-казачкой. Старики были в почете и с возрастом ограничивались в делах по дому и хозяйству. Всю тяжесть труда по хозяйству брал на себя отец-казак и мать-казачка по дому и воспитанию детей.
В училищах войска уже в середине XIX в. начали обучаться и девочки. Все это привело к тому, что уровень грамотности казачьего населения был значительно выше, чем у крестьян России.
В 1893 году 47% населения войска было грамотным, в том числе, 64% мужчин и 33% женщин. Говоря о грамотности того времени, имеется ввиду начальное или неполное начальное образование, в основном, умение читать, писать и считать. В астраханском войске в 1830 году в целях повышения образования был создан казачий пансион для детей, обучавшихся в гимназии и реальном училище. По окончании пансиона обучение продолжалось в военных училищах, семинариях и других учебных заведениях.
Всего с 1830 по 1911 год пансион окончило 374 человека, в том числе 269 детей офицеров и чиновников войска и 105 детей урядников и казаков (т.е. один-два простых казака в год). Военное образование наши казаки получали: за счет войска в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе обучалось 8 кадет и 2 за казенный (государственный) счет. Окончившие кадетский корпус поступали в Николаевское Кавалерийское училище, откуда выпускались офицерами. Казаки, пользующиеся низшими правами по образованию, для получения офицерского чина поступали в Оренбургское казачье юнкерское училище.
К 1910 году в высших учебных заведениях войско содержало две стипендии для окончивших гимназии и реальное училище.
Для подготовки станичных учителей имелось 3 войсковых стипендии в Вольской учительской семинарии, а для подготовки станичных фельдшеров имелось по одной стипендии в Московской и Киевской военнофельдшерских школах. Выплачивались также по 4 стипендии в Саратовской и Астраханской ремесленных школах. Для женского образования имелись стипендии в Астраханском институте благородных девиц и 10 стипендий в Астраханской женской гимназии (все это для офицерских дочерей).
Для девочек казачьего сословия было 3 стипендии в Астраханском и Саратовском епархиальном училище (его выпускницы, как правило, становились женами священнослужителей и могли преподавать в церковноприходских школах).
Для них имелось также две стипендии в Казанской женской учительской школе и 3 стипендии в Астраханской казенной повивальной школе (готовившей акушерок).
Руководство Астраханского Казачьего Войска постоянно стремилось повышать уровень культуры казачьего населения доступными для того времени средствами.
Во всех казачьих станицах уже в XIX веке создавались станичные библиотеки, которые бесплатно выдавали книги для чтения на дом. Книг в библиотеках, по тому времени, было довольно много. Были книги на религиозные, исторические темы, а также много художественных книг самых выдающихся писателей. Выписывались отдельные журналы, например, «Нива» с приложениями. В первой половине 80-х годов прошлого века возникли народные чтения, в основном, художественной литературы.
О значении, придаваемом этим чтениям, говорит тот факт, что список чтецов представлялся самому наказному атаману (он же губернатор), а программа чтений утверждалась инспекторами училищ. Кстати, наказной атаман войска был почетным членом советов библиотек в каждой станице.
С 1903 года для народных чтений началось снабжение станичных училищ (чтения производились в их помещениях) волшебными фонарями с туманными картинами.
В 1911 году на складе атаманского станичного училища (из которого шло снабжение других станиц) имелось 223 серии на различные сюжеты, состоящие из 3315 туманных картин. Картины постоянно перемещались из одной станицы в другую.
В начале века широкую практику получила организация платных спектаклей силами учителей, медицинских работников и местной молодежи. Ставились пьесы А.Н. Островского: «Бедность не порок». «Свои люди - сочтемся», «Не так живи как хочется», А.П. Чехова «Медведь», «Юбилей» и другие. В торжественные дни практиковались выступления хоров (включая детские), декламация стихов. Особый пласт казачьей культуры - песня. Песня сопровождала казака в походе, на работе, на отдыхе, во время праздников и торжеств. Особо почетным считалось участие в церковном хоре. Большим авторитетом пользовались и запевалы в сотнях и взводах. Песня играла исключительную роль в воспитании лучших качеств казака, боевых традиций, верности Родине, сопричастности к делам своих славных предков, их заветам, в познании истории казачества, его воинских подвигов. Песня объединяла казаков, учила жизни, звала к совершению дел, достойных казака. Пели все и учились этому постепенно, сначала слушая и вдумываясь, затем подпевая и уже став взрослым становились полноправными участниками поющих.
Придавая огромное значение песне в воспитании казаков, Военное Министерство России предписало в 1902 году всем наказным атаманам казачьих войск произвести запись песен во всех станицах. По распоряжению астраханского наказного атамана была создана специальная комиссия. Непосредственно сбором песен занимался подъесаул Догадин (впоследствии полковник, расстрелянный в годы советской власти), объехавший все станицы казачьего войска и, на появившемся тогда восковом графофоне, записал около 300 песен. Оказалось, что некоторые песни поются во всех станицах, а другие - в отдельных станицах или группе станиц.
Без сомнения, на протяжении дореволюционной истории казачества, православие было стрежнем духовной жизни казаков и сейчас должно играть большую роль. Неправомерна только такая постановка вопроса - если казак, то только православный.
Православные христиане русские казаки в своих домах имели иконы в киотах. Никогда Астраханские казаки не вешали рушники на киоты икон.
Иконы были в переднем углу горницы, на кухне, в столовой. Из икон были облик Господа Бога, Пресвятой Богородицы с Иисусом, икона Святого Николая Угодника, икона Святого Серафима Саровского.
В переднем углу горницы стоял столик, на котором лежали «Евангелие», «Библия», «Молитвослов», которые читали ежедневно и дети и старые казаки. Над столиком висела лампада, которую при чтении молитв зажигали. На столике всегда лежали свечи и спички как обязательные святые предметы.
Россия и казачество, в том числе, отличались большой веротерпимостью и определенной демократичностью в вопросах соблюдения установленных церковных правил. Так при строгой централизации и иерархичности православной церкви, на первых порах существования казачества, практиковалась выборность священнослужителей, которым доверяли и решение спорных вопросов. Среди казаков, помимо православных, были представители различных религий и сект (мусульмане, буддисты, католики, лютеране).
В Астраханском казачьем войске в 1880 году было 574 раскольника и 69 мусульман. А в 1894 году на 26,5 тысячи казачьего населения было уже 720 раскольников и 163 мусульманина. Среди раскольников были секты субботников, молокан, поповцев, беспоповцев, иудействующая секта. Около 70 раскольников жили в станице Лебяжинской, а остальные на хуторе Николаевском (впоследствии станице Николаевской).
Казаки-мусульмане жили в станицах Казачебугровской, Красноярской, Городофорпостинской.
Следует особо сказать о крещеных калмыках, которые в 1880 году составляли 3,5% состава нашего войска. Несмотря на переход в православную веру и посещение церквей, многие из них продолжали придерживаться и своей прежней буддийской религии (ламаисткого толка), сохранялись ее культовые принадлежности.
Кстати, наказные атаманы также нередко были иноверцами. Так, за последние 80 лет существования Астраханского Войска около 30 лет наказными атаманами были представители других конфессий - 3 католика и 2 лютеранина.
Свежие комментарии