Эпоха импортозамещения. Как Советский Союз танки учился делать
Ликвидация отставания
На вооружении армии Российской империи в ходе Первой мировой войны в ограниченном количестве стояло много типов тракторной техники, среди которых можно выделить полностью гусеничный тяжелый Holt-Caterpillar и полугусеничный грузовик-трактор Allis-Chalmers. Эти машины во многом стали прообразами будущей самоходной бронированной техники, однако в России никаких шагов по внедрению производства подобной техники не делалось. Лишь на базе Allis-Chalmers было изготовлено два бронетрактора «Илья Муромец» и «Ахтырец» (позже «Красный Петербург»), разработанных полковником артиллерии Гулькевичем. Полугусеничные «Ахтырец» и «Муромец», по мнению историка бронетанковой техники Михаила Коломийца, вообще можно считать первыми русскими танками, пусть и на зарубежных агрегатах. При этом они по некоторым параметрам даже превосходили аналогичные машины французского производства. Конечно, говорить о каком-то влиянии двух действующих машин на ход боевых действий фронтов Первой мировой войны нельзя.
Holt-Caterpillar
Впрочем, царское правительство в меру своих возможностей все-таки тратило деньги на перспективные разработки — все мы помним пугающий своими размерами колесный танк Лебеденко («Царь-танк»).
В послереволюционное время в смуте Гражданской войны своими силами удалось сделать только 15 экземпляров «Русского Рено» (копия французского Renault FT) — это была первая отечественная гусеничная машина, собранная почти с нуля. И только в 1926 году был составлен первый трехлетний план развития танкостроения в СССР, одним из первых продуктов которого стал Т-12/Т-24. Этот неудачный танк был выпущен мизерным тиражом в 24 экземпляра и, по данным некоторых историков, разрабатывался под влиянием американского Т1Е1. В конце 1920-х годов отечественные конструкторы сделали еще одну попытку – построили два экземпляра опытных легких танков поддержки пехоты Т-19. Среди новинок в машине были реализованы защита от химического оружия, возможность преодоления водных преград с понтонами, а также особый способ преодоления рвом с помощью жесткой сцепки машин попарно. Но довести танк до готовности к серийному производству так и не удалось.
Allis-Chalmers
Allis-Chalmers, бронированный в Российской империи. На фото послереволюционный вариант "Красный Петербург"
В феврале 1928 года Кремль потратил 70 тыс. долларов на немецкого конструктора Йозефа Фольмера, который должен был разработать для СССР проект легкого танка массой до 8 тонн. К Фольмеру обратились неспроста – именно он занимался разработкой знаменитого немецкого A-7V, а также малышей Leichter Kampfwagen. Конструкция, предложенная немецким инженером, не была реализована, но послужила основой для чешских танков типа KH, а также шведской машины Landsverk-5 и танка Landsverk La-30. С определенной долей уверенности можно сказать, что советскими долларами было оплачено появление танковой промышленности Швеции – многие наработки, полученные в СССР, Фольмер позже реализовал в скандинавской стране.
Т-12
Йозеф Фольмер
Параллельно с разработкой новой техники в ноябре 1929 года было создано «Управление механизации и моторизации Красной Армии» под руководством Иннокентия Халепского. В царской России Халепский работал телеграфистом, позже руководил связью в Красной Армии, а пиком его карьеры стал пост наркома связи СССР. Осужден за сговор с фашистами и расстрелян в 1937 году, реабилитирован в 1956 году. А в конце ноября 1929 года Халепский выступает со знаковым докладом на заседании Коллегии Главного управления военной промышленности, в котором ставит вопрос о серьезном отставании отечественного танкостроения от зарубежного. Мол, сами пытались, но не сумели, пора обращаться на Запад за помощью. Халепского тогда услышали, и 5 декабря 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) решилось на приглашение зарубежных конструкторов, отправку собственных инженеров на стажировку, закупку танков и соответствующих лицензий, а также получение техпомощи от иностранных компаний.
Grosstraktor
Leichttraktor
Первые наработки по обобщению зарубежного опыта у Советского Союза на тот момент уже были. Так, в советского-германской танковой школе «КАМА» (Казань – Мальбрандт) проходили испытания опытные Grosstraktor и Leichttraktor, с которым знакомились и русские танкисты. Наработки по этим машинам использовались отечественными конструкторами при создании плавающего танка ПТ-1.
Халепский покупает танки
30 декабря 1929 года Иннокентий Халепский вместе с командой инженеров отправился в «турне» с посещением Германии, Франции, Чехословакии, Италии, Великобритании и США с целью закупки образцов бронетанковой техники, а также возможного размещения заказов. После безрезультатного посещения Германии делегация отправилась на британскую фирму Vickers, которая в то время держала пальму первенства в мировом танкостроении. Изначально у команды Халепского был хитрый план закупки четырех танков в единичных экземплярах с предоставлением полной технической документации. Предполагалось выкупить у британцев танкетку Carden-Loyd, легкий танк сопровождения пехоты Vickers 6-ton, средний 12-тонный Vickers Medium Mark II и тяжелый A1E1 Independent. Конечно, это не устроило англичан, и первый этап переговоров закончился ничем. Со второго захода наша делегация располагала уже большей суммой, и Vickers продал СССР 20 танкеток, 15 легких танков и от 3 до 5 средних танков (данные разнятся). A1E1 Independent, который на тот момент был в статусе опытной машины, англичане отдавать отказались (он, кстати, так в серию и не пошел), а предложили построить «под ключ» новый танк, но с условием покупки еще 40 Carden-Loyd и Vickers 6-ton. Советскую сторону такой вариант с тяжелой машиной не устроил.
Иннокентий Халепский
Семён Гинзбург
Надо сказать, что в делегации Халепского в качестве его заместителя был Семён Гинзбург, выпускник Военно-технической академии им. Дзержинского, отвечающий за техническую сторону переговоров. В будущем он станет одним из ведущих конструкторов советской бронетехники, а в 1943 году его в наказание за неудовлетворительное качество новых самоходок СУ-76 отправят на фронт, где он и погибнет. А в Великобритании в команде Халепского он попробовал себя в роли разведчика. Во время осмотра интересующей техники на полигоне Гинзбург увидел новейший 16-тонный и трехбашенный Vickers Medium Mark III. Естественно, инженер пожелал с ним познакомиться поближе, но получил отказ, мол, машина секретная и всё такое. Семён Гинзбург не растерялся и на голубом глазу доложил ничего не ведающим испытателям-англичанам, что машина давно уже куплена Советским Союзом и сейчас оформляются все документы. Машину удалось осмотреть, все критические параметры зафиксировать и создать в СССР «по памяти» Т-28. Кстати, общая концепция не проданного тогда СССР A1E1 Independent легла в основу тяжелого Т-35. Vickers 6-ton стал, как известно, Т-26, а Carden-Loyd переродился в Т-27. Такое вот «импортозамещение».
Vickers Medium Mark III
После Великобритании делегация Халепского отбыла в Соединенные Штаты для проработки вопроса о закупке экземпляра упоминаемого легкого танка Т1Е1 Cunningham, естественно, со всей документацией. Однако, во-первых, машина оказалась не так хороша в деле, как её рекламировали американцы, а во-вторых, янки поставили очень невыгодные для СССР условия. Договор на покупку 50 танков с предоплатой половины машин сразу был отвергнут, и взор Халепского обратился к машинам Джона Уолтера Кристи. Характеристики машин М1928 и М940 поражали – модный тогда колесно-гусеничный ход и максимальная скорость в 100 км/ч были идеальны для стратегии ведения наступательной войны, которая превалировала тогда в Советском Союзе. Кристи в 1931 году за 164 тыс. долларов продал, собственно, все по данному проекту – два экземпляра танка с документацией, а также права на производство и эксплуатацию машины в пределах Советского Союза. Очень удачно для Уолтера Кристи подвернулись переговоры с поляками, также желающими купить танки. Это сделало делегацию Халепского гораздо сговорчивее – никто в СССР не хотел отдавать американские машины потенциальному врагу.
Т1Е1 Cunningham на Абердинском полигоне
Машины Уолтера Кристи
После США была Франция и переговоры с Citroen о помощи в производстве грузовика ГАЗ-АА с полугусеничным движителем Kegresse – в СССР были проблемы с освоением столь сложного агрегата. Халепский просил по старой схеме продать пару-тройку машин с движителем и полным комплектом документов, а также помочь в организации производства. Но французы согласны были только на крупные поставки полугусеничных машин, а на просьбу показать новые танки вообще ответили отказом. Такой же исход ждал делегацию и в Чехословакии – никто не хотел продавать единичные машины вместе с полным пакетом документов. А вот в Италии с компанией Ansaldo-FIAT команде Халепского удалось найти общий язык и подписать протокол о намерениях в совместном конструировании тяжелого танка. Не знаю, к счастью или к сожалению, но этот протокол так и остался протоколом – тяжелые танки в Советском Союзе пришлось разрабатывать самостоятельно.
Национальный проект «Образование». Позитивная аналитика
Всё плохо-плохо-плохо…
Модной тенденцией последнего десятилетия стали критические выпады в сторону организации школьного и высшего образования. Одним из главных аргументов было превосходство советской школы над «вот этим вот всем».
В качестве главного транспаранта адепты этой идеи приводят слова якобы Джона Кеннеди:
”Советское образование — лучшее в мире. Мы должны многое из него взять. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой”
.Во-первых, не факт, что Кеннеди вообще так говорил. Во-вторых, все-таки феноменальный успех советской космической программы нельзя полностью списывать на высокий уровень школьного образования. Скорее, на способность управляющих государственных структур аккумулировать ресурсы целой страны на достижение единственной цели. Чего сейчас мы не наблюдаем, к счастью или к сожалению. И в-третьих, если школьная программа была такой замечательной, то почему не выиграли лунную гонку с американцами? Кроме этого, образование как школьное, так и вузовское, было насквозь пропитано идеологией, что негативно сказывалось даже на содержании учебных программ.
Вспомните о «научных» догмах Лысенко и курсах истории КПСС. Любая модель образования, которая может себя называть себя успешной, должна быть органично встроена в экономическую и политическую системы страны. К сожалению, школа в СССР могла как-то поддерживать лишь политическую составляющую государства. Со временем очень инертная модель советского образования стала одной из причин развала страны. И вот когда начались годы оголтелой демократии, все минусы школы всплыли: никто не умеет реализовывать свои умения и таланты все стен фабрик, НИИ и вузов. А те, кто умеет, оказываются зачастую очень недобросовестными гражданами. Примеров этому история 90-х годов может представить с избытком.
Многие говорят о превосходном техническом образовании в СССР. И это правда. Просто реализовать себя в условиях плановой экономики молодому инженеру было крайне сложно. Спасением была работа в оборонном НИИ, на оборонном же заводе, а также занятость в «генеральном» проекте.
В итоге к XXI веку страна подошла с критическим технологическим отставанием от мира и разбалансированной системой образования. Конечно, в советском образовании были положительные моменты, но о них скажем чуть позже.
Очередной нацпроект?
Национальный проект «Образование» во многом должен перевести школьную и вузовскую системы образования на новые рельсы, хотя говорить о каких-то революционных преобразованиях нельзя. Скорее, о комплексе мер по нивелированию недостатков. Самым дорогостоящим сегментом нацпроекта становится федеральный проект «Современная школа». Это без малого 300 млрд. рублей. В рамках этого направления обновят сельские школы, а также школы в малых городах. К 2024 году появится 230 тыс. новых школьных мест, что позволит наконец отказаться от третьей учебной смены.
Проект вскрывает, наверное, одну из самых болезненных проблем современной российской школы – удручающее состояние зданий и учебных кабинетов. Причем внешний вид школы напрямую зависит от региона, в котором она располагается. Повезло, если дети пойдут в школу в Тюменской области, Краснодарском крае или в Москве (не везде, кстати), когда вас встретит ухоженное учебное заведение с современным оборудованием. А вот если в Свердловской, Омской или Курганской областях… В общем, даже сейчас в Подмосковье можно встретить школы, претендующие на звание чуть ли всероссийских образовательных центров, серьезный ремонт в которых не проводился со времен Советского Союза.
Серьезной проблемой всей структуры образования еще с советских времен стало почти патологическое стремление к поступлению в высшие учебные заведения. Линия «школа – вуз» стала для большинства фактически обычным делом. К чему же мы пришли? В 1990-е и 2000-е годы гигантское количество выпускников школы поступило в различные вузы. Те, кто потолковее, смогли попасть на бюджет, остальные пошли платно. Чуть ли не в каждом городке и поселке городского типа появились филиалы серьезных учебных заведений. Это, кстати, стало следствием очередного всплеска рождаемости в начале 80-х годов. КПД таких вузов был смехотворным – молодежь пять лет проучилась за счет государства, к примеру, в экономических, юридических или педагогических вузах, а после ушла совсем в другую деятельность. Если из выпуска 10-15% могли работать по специальности, это уже было хорошо.
Некоторые шли дальше и после получения основного диплома поступали платно на второе высшее и еще через три года наконец устраивались по второй специальности. Абсурд? Когда подсчитали, сколько государственных средств фактически выбрасывается впустую, в государстве решились на реформу. Масло в огонь подлила и относительно невысокая средняя продолжительность жизни в стране, а уж если человек 5-8 лет будет при этом бесплатно учиться…
Одним из следствий изменений в высшей школе стало введение двухуровневой системы (бакалавриат и магистратура), а также резкое сокращение различного рода филиалов вузов, выдающих дипломы налево и направо.
Кстати, отдельно стоит рассказать про систему послевузовского образования, то есть аспирантуру и докторантуру, которая себя фактически себя дискредитировала в 1990-е и 2000-е годы. В особенности это касается целого сонма гуманитарных специальностей. Плагиат, коррупция, кумовство в немалой части защит кандидатских, докторских диссертаций и публикации статей тогда стали нормой. Технических и естественнонаучных дисциплин это веяние коснулось частично – здесь все-таки гораздо проще проверить результаты исследований.
Сейчас с защитой диссертаций дело обстоит гораздо сложнее. Во-первых, выпускник вуза после четырех лет бакалавриата не может поступить в аспирантуру – требуется уровень магистра, а соответствующие условия для этого есть далеко не в каждом вузе. Во-вторых, Высшая аттестационная комиссия выкосила множество советов по защите диссертаций, вызывающих подозрения в необъективности, а также уменьшила список рецензируемых научных журналов.
В погоне за одаренностью
Но вернемся к национальному проекту. Одной из важнейших задач работы Министерства просвещения (все помнят, что теперь именно так, а не Министерство образования и науки?) стала профориентация подрастающего поколения. Причем делать это надо именно сейчас, на очередной демографической волне, которая пришла после катастрофического спада в 90-е годы. Достижению этой цели так или иначе служат федеральные проекты «Успех каждого ребенка», «Социальные лифты для каждого» и «Молодые профессионалы».
Хорошим примером развития профориентационной работы в системе школьного образования служит Всероссийский форум «Проектория». Здесь сложным образом переплелись направления научно-исследовательской работы подрастающего поколения и профориентации. А к концу 2024 года более 900 тысяч детей получат четкие инструкции по построению собственного профессионального будущего в рамках еще одного проекта — «Билет в будущее». Особое место в структуре учебных предметов получит «Технология» — планируется тотальное техническое перевооружение классов и обновление содержания. Дети получат доступ и навыки работы не только со стамеской и молотком, но и с 3D-принтером, и с лазерным станком. Дальнейшее развитие получат конкурсы профессионального мастерства типа WorldSkills.
Немало внимания и немало миллиардов рублей выделено на материальную поддержку молодых педагогов, а также повышение квалификации учителей со стажем. Интересно выглядит федеральный проект «Экспорт образования», он предусматривает до 2024 года следующее:
«Увеличение в два раза числа иностранных граждан, обучающихся в вузах и научных организациях, а также реализация комплекса мер по их трудоустройству».
Расшевелить во многом инертное общество призван проект «Социальная активность».
Алексей Кудрин — противник национального проекта "Образование"
Красной нитью через весь проект проходит работа с одаренными детьми, которую почему-то критикует доктор экономических наук Алексей Кудрин. По его мнению, не стоит сейчас фокусироваться на юных талантах, а стоит обратить свой взор на отстающих и проблемных детей. Якобы мировой опыт показывает, что именно среди них скрываются истинно одаренные дети, способные стать настоящими драйверами экономического развития. Безусловно, определенная доля истины в этих словах есть: многие великие умы XIX и XX века были в школе обычными двоечниками-троечниками, однако подавляющее большинство были социально адаптированными талантами с самого детства. В истории на каждого троечника Эйнштейна можно найти пару-тройку отличников Ландау.
Чиновники Министерства просвещения отлично понимают, что воспитание даже одного талантливого инженера или исследователя может принести отдачу, кратно превышающую все вложения в образование. Именно поэтому администратором проекта «Образования» выступает Марина Ракова, заместитель министра просвещения РФ. Она в свое время была инициатором создания в России сети детских технопарков «Кванториум» — современных аналогов советских домов технического творчества. С основными направлениями конструкторской работы юных инженеров «Наноквантум», «Автоквантум», «Нейроквантум», «Аэроквантум», «IT-квантум», «Робоквантом», «Космоквантум» и «Геоквантум» можно познакомиться.
Сейчас в дополнение к линейке «Кванториумов» присоединяются центры цифрового образования детей «IТ-КУБ» как часть федерального проекта «Цифровая образовательная среда». Здесь дети будут программировать на Python, Java, C++, работать с большими данными и разрабатывать приложения для виртуальной реальности. Важно, что к работе с одаренными детьми привлечены потенциальные работодатели: «Яндекс», Samsung и Microsoft. К 2024 году планируют построить 340 таких «кубиков» и привлечь в них не менее 136 тыс. детей по всей России.
Марина Ракова, пожалуй, становится главным драйвером всех инноваций в Министерстве. В конце 90-х годов она еще школьницей успешно участвовала в программе «Шаг в будущее», организованной МГТУ им. Н. Э. Баумана. Стала победителем Всероссийского финала «Шаг в будущее», а позже международных «Intel ISEF» и «European contest for young scientists».
Всероссийский форум «Шаг в будущее» уже на протяжении десятилетий является для школьников отличной площадкой для оттачивания своих научно-исследовательских навыков. Естественно, поскольку организатором выступает сугубо технический МГТУ, то и спектр направлений работы имеет серьезный крен в области технических и естественных наук. Несколько лет назад в этой программе в качестве партнёра появилось Министерство обороны. Военные, во-первых, поддерживают участие воспитанников кадетских, суворовских и нахимовских училищ в научной работе, а, во-вторых, всячески поощряют проекты, имеющие оборонное значение. Конечно, все это следует рассматривать сквозь призму возраста участников – с 1 класса по 1 курс вузов. Никто и не требует фундаментальных открытий от детей, но уровень некоторых проектов приятно удивляет. Так, в 2019 году одним из победителей стал учащийся с проектом «Разработка и создание эффективного реактивного двигателя для ракетомоделирования». Кстати, на соревнованиях молодых ученых Европейского союза (EUCYS) проект оказался в числе призеров.
Марина Ракова
Вернемся к советской системе образования. Все лучшее, что взяла российская школа из советского образования, – это фундаментальность знаний. Если сравнить учебники физики и химии в американских школах с нашими даже базовыми, то окажется, в США в старших классах изучают то, что у нас проходят в 6-8 классах. К примеру, щелочи за океаном рассматриваются в виде пищевой соды и средства для прочистки труб. Сейчас и наша школа уходит от советской фундаментальности преподаваемых предметов, хотя до уровня США еще очень далеко.
Из материала может показаться, что в образовании нашего государства все просто блистательно. Это, конечно, не так. Проблем хватает, и многие из них решить нацпроект «Образование» просто не сможет, даже если кратно увеличить его финансовое обеспечение. Определенной проблемой является переход почти всех педагогических вузов на бакалавриат: то есть в школу молодой учитель приходит после 4 лет обучения с соответствующим набором знаний. При этом, поступая в педагогический вуз, к примеру, на физико-математический факультет, теперь не надо сдавать физику. Достаточно ЕГЭ по обществознанию, базовой математике и русскому языку.
И, конечно, заработная плата педагогов, которая должна составлять 100% (а в вузах 200%) от средней по региону. В большинстве школ по России упоминание об этом вызовет в лучшем случае улыбку.
Тревогу вызывает также дифференциация образования на элитные и «обычные» школы. Хотя такая практика была и в Советском Союзе со школами при различных вузах и даже НИИ. Все-таки очень хочется, чтобы уровень преподавания был одинаково высок по всем школам страны.
В конце приведу пару чисел. Национальный проект «Образование» призван поднять уровень образования в России в мировом рейтинге с 14 места минимум на 10, и сделать это нужно до 2024 года. Поживем – увидим.
Свежие комментарии