Хочется спросить возбуждённых западных политиков и журналистов, что случилось с первой волной «тестового наступа» ВСУ, но вопрос рискует стать слишком ехидным или риторическим. Итак, читаем любую мейнстримную газетёнку США, вторая полоса (на первой - слушания в Конгрессе по НЛО): «Украина начала основной удар своего контрнаступления, бросив в бой тысячи военнослужащих, находящихся в резерве, многие из которых прошли западную подготовку».

Прошли подготовку, баете. Судя по видео с переднего края, «вторая волна наступа» в лице трёх свежих бригад Десятого ударного Корпуса сказала «подержи мое пыво, смотри как надо» и … устроила в районе Новосёловки и Орехово-Работино полное повторение июньских гениальных тактических приёмов: выдвижение колоннами на рубежи атаки в зоне полного господства нашей армейской/фронтовой авиации с «иксоводами» (операторы Х-образных «Ланцетов»), средь целёхоньких минных полей, неподавленных опорных пунктов боевого охранения перед первой линией обороны. Верховный вчера сказал:

«Активизировались, как говорят на Западе, на направлении основного главного удара. Вчера шли серьёзные боевые действия в зоне ответственности 810-ой бригады морской пехоты Черноморского флота и 71-го полка 42-й дивизии 58-й Южного военного округа … наши солдаты и офицеры продемонстрировали лучшие примеры массового героизма.

Противник применил большое количество бронетехники, где-то 50 единиц, из них 39 единиц, включая 26 танков и 13 бронемашин, были уничтожены. Причём 60% были уничтожены силами личного состава вышеназванных подразделений, 40% - лётчиками боевой авиации. Сегодня по моему поручению прямо в зоне боевых действий нашим парням будут вручены госнаграды. Так же дал указание МО подготовить предложение по присвоению этим подразделениям почётных наименований»

Теперь вести с минных полей под Работино, где удар попытались нанести одновременно три украинские бригады стратегического резерва, бросив вперёд по одному батальону при поддержке последних танков «Леопард» серии 2А6 и подвижной артиллерийской группы неизвестной пока численности и состава. Самыми пострадавшими оказались части 47-й и 118-й пехотных бригад, они даже не смогли обеспечить развёртывание своих мотострельцов, попав под ураганный огонь и засады наших разведчиков. Потом спокойно потрошивших импортную технику, что говорит об отсутствии вражеской пехоты на рубежах и стыдливом молчании артиллерии поддержки.

Пока делать выводы преждевременно, раз сказали – основная часть наступления, так сказали. Три недели вынь да положи на очередную попытку, так уж устроена машина перехода к наступлению. Неважно, какой результат показывают передовые части, все остальные шестерни пришли в движение, к назначенной точке прорыва движутся подразделения развития успеха, в затылок им дышат те, кто обязан закрепиться на отвоеванных рубежах и пополнить сточившиеся соединения прорыва.

Будем посмотреть, как изменившаяся концепция артиллерийского массирования огня на динамичное постоянное воздействие себя покажет, белые господа изволят экспериментировать. Гробят десятки тысяч подопытных в надежде нащупать верные тактические приёмы преодоления эшелонированной обороны без тотального превосходства в авиации, системах наземной артиллерии, бронетехнике и всём прочем, кроме пехоты. С разрушаемыми каждую ночь тылами на оперативную и стратегическую глубину, когда из чата ежедневно выходят склады БК, ГСМ, ремонтные мощности, аэродромы, штабы и места расположения резервов.

«Мясные штурмы» – дурь или система?

Отвечаю на ряд личных сообщений уважаемых Читателей, не совсем понимающим логику командования ВСУ, бросающим волну за волной пехотные подразделения своих мобилизованных под огонь всех средств поражения нашей группировки. С огромным скепсисом рассматриваю бесчисленные интервью с «передка» рядовых бойцов, младших командиров, полит-офицеров Спецоперации, для которых «мясные штурмы» – не то наркотические походы в Вальхаллу, не то попытка лишить русскую пехоту боеприпасов или взять «на слабо». Увы, это не так. За подобной людобойской тактикой стоит немалый успешный опыт.

Поскольку американцы – нация младенцев, не имевшая в своём генезисе многовекового опыта развития военной мысли на основе метода проб и ошибок, то когда они столкнулись с противодействующими тактиками «давления числом, невзирая на потери» – пришли в ужас. Именно в Корейской войне впервые, поскольку на поле боя пришлось познать более изощрённую модель штурма укрепленных позиций, нежели демонстрировали (в моменты фанатичного и расчётливого помешательства) японцы на Тихом Океане.

Поскольку среди Читателей есть разработчики компьютерных игр в жанре военных стратегий (Амвросий Иван, вижу по губам, что понимаете), делюсь некоторыми мануалами ведения успешных (!) боевых действий слабо вооружённых и оснащённых соединений против упакованного по всем нормативам высокотехнологичного противника. Начнём с классической атаки северокорейской Армии первого этапа Корейской войны, когда с численностью кадровых частей и маршевыми пополнениями у Ким Ир Сена был полный порядок.

Построение обороны силами южан всегда осуществлялось под бдительным оком американских советников, а нередко – небольшими подразделениями морпехов. Тактическая единица – батальон, располагавшийся двумя эшелонами под прикрытием бригадного гаубичного дивизиона и пары-тройки минометных батарей, немногочисленных танков и БМП.

Для практически мгновенного сбития таких заслонов на победоносном шествии к порту Пусан, северяне брезговали маневром, обходами и охватами, били сходу в лоб атакующей тактикой «волнами». Первая – «зелёный молодняк», вооружённый винтовками, просто бегущий к самой линии окопов противника без приказа их занять. Боекомплект категорически запрещалось тратить, вступать в перестрелки тоже. Главное – добежать до назначенных рубежей и там ждать второй волны.

Идущей более осознанно и перебежками, стреляя из ручных пулемётов по опорным пунктам южан и янки. Каждый боец уже тащил на себе усиленный боекомплект из патронов и гранат, завязывающиеся перестрелки на нейтральной земле заставляли обороняющихся тратить наличный запас БК, вызывать огневую поддержку в режиме «заслона», выдвигать бронетехнику на прямую наводку из укрытий.

Попадая под контрбатарейный огонь и шквал миномётных налётов из ближних тылов северокорейцев. Вот тут-то в атаку шли прекрасно организованные и компактные группы «третьей волны», буквально без потерь врывающиеся в окопы, вырезающих в рукопашных или кинжальных огневых схватках большинство обороняющихся.

Нечто подобное продемонстрировали китайцы, когда были вынуждены оказать военную помощь разгромленному Пхеньяну вблизи своих границ. С небольшим отличием в тактике: «первая волна» зачастую вообще не имела винтовок, считалась гранатомётчиками. Их задача была в быстром преодолении нейтральной полосы, сближении с окопами и укрытиями американцев на расстояние 25-30 метров, и закидывания их сотнями «гостинцев» в строгом упорядоченном темпе. Пока бравые янки ховались по норам и теряли зрительный контакт над предпольем, «вторая волна» взводными колоннами (не цепями, как в фильма кажут) прорывалась через артиллерийский заградительный огонь прямо с сердце опорных пунктов.

Тем самым «красные азиаты» показали, что прекрасно учли опыт двух мировых войн, для которых тактики бегущей пехоты без сопровождения артиллерии и бронетехники оказались кровавым тупиком. Пулемёты властвовали над полем боя, даже короткий бросок (30-40 метров) был смертелен. Что доказали полным истреблением своих атакующих порядков австралийцы в 1915-ом, ринувшись на турецкие окопы (высота «Бэйби 700», Галлиполи), но замешкавшись на несколько минут после окончания артиллерийской подготовки. Турки успели выползти из нор, выволочь «Максимы» и выкосить все три волны атаки до единого солдата.

Не менее кровавые «мясные штурмы» были и ранее. Например, под Порт-Артуром, во время первого штурма крепости японцы впервые познакомились с дюжиной пулемётов, почти случайно попавших сюда из Владивостока. Урок впрок не пошёл, во время второго штурма (изменив тактику поступательного движения на короткие броски ротными группами) самураи вновь умылись кровушкой, в течении четырёх часов потеряли только под кинжальным пулемётным огнем: у редута Люнгвэн – не менее 1200 человек, на Шуйшиинских люнетах – полтыщи, у «Высоты 180 метров» столько же. На долю русских артиллеристов и стрелков пришлось не более семисот уничтоженных японцев по всей линии фронта.

Порт-артурский пулемёт Шметилло

Первая и вторая мировые войны продемонстрировали тщетность многих тактических приёмов атак одной лишь пехотой. Что только не пробовали: наступления за «огненным валом», почти вплотную прижимаясь к разрывам собственных снарядов, газовые атаки, бронетанковые навалы, максимальное сближение траншей для максимального сокращения расстояния броска. Даже творчески огромными калибрами и бомбардировками «рыли» несметное количество воронок перед передним краем врага, чтобы свои пехотинцы волнами перебегали от ямы к яме и могли накапливаться перед окопами. Тщетно.

Средства огневого поражения, автоматическое оружие, тактики активной обороны попытки одержать победу только союзом «бога войны» с «царицей полей» проваливались. Но у японцев, корейцев, китайцев и временами вьетнамцев подобное получалось, порой даже без ужасающих потерь, как бы не рассказывали об этом мемуары янки с их кинематографическими клише. Когда толпы мчащихся на пулемёты «дикарей» оставляли без боеприпасов обороняющихся, а в последний момент бравых янки, британцев, австралийцев и новозеландцев спасало Провидение или подкрепления, взявшиеся из воздуха.

Начнём с самого начала, первой мировой войны. Насыщенность боевых порядков пулемётами была запредельной, как и пехотой, сидящей в траншеях плечом к плечу. Огневые позиции для «станкачей» выбирались тщательно, по всем наставлениям выбирался широкий сектор обстрела, он заранее пристреливался. Поэтому дневные атаки с вероятностью 99 и девять в периоде обычно захлёбывались кровью. «Дикие азиаты», начиная с японцев в Тихом Океане этот момент всегда учитывали, поэтому бросались в свои «банзай-атаки» по ночной тьме, в плохих погодных условиях, под прикрытием тропической растительности. Предварительно максимально сближаясь с бесшумностью змей.

Первые и вторые мировые войны предусматривали при сооружении долговременных линий обороны многорядные заграждения из колючей проволоки, минирование подходов, сооружение всяких ловушек. Когда янки на Тихом Океане, в Корее/Вьетнаме попытались опутывать «колючкой» свои опорные пункты, то немедленно получили ответный тактический ход, для «цивилизованного человека» неприемлемый: смертники с подрывными ранцами бросались на заграждения, расчищали проходы. Столь же дикими методами разминировали подходы к «опорникам», делая всё буквально на ходу, не снижая темпа атаки.

Изменения правил расположения пулемётов, уже неспособных вести продольный фланкирующий огонь (гарантированно выкашивающий ровные цепи атакующих) на старательно выбранных позициях с прекрасным обзором – стало выходить обороняющимся боком, пулемётчики всё чаще вынуждены были стрелять по фронту в целях самозащиты. Немедля становились целью номер один для всего арсенала идущих в атаку, от лёгких миномётов – до снайперов и гранатомётчиков. Так постепенно нарабатывался тактический опыт «мясных штурмов», принося всё меньше и меньше потерь в атаке.

Первыми на уровне боевого обучения озаботились вопросом японцы, в 1927-ом внеся существенные изменения в полевой Устав Императорской Армии. Предписывалось максимально скрытно подобраться к позициям противника, бесшумно снимая мины и перерезая колючую проволоку. Кстати, сегодня гайдамаки пана гетьмана используют наставления самураев тех лет, группами из трёх сапёров (на пузе с щупами) проделывая в минном поле коридор шириной до полутора метров до назначенной точки, а потом начинают его расширять, снуя по очищенной тропе уже пригнувшись челноками туда-сюда.

К рассвету можно проложить довольно широкий коридор для своего подразделения с бронетехникой, если у обороняющихся шабат и нет тепловизоров с «ночниками». Но такая тактика у тех же японцев не зашла, даже подбираясь к позициям янки на 30 метров для последнего решительного броска – они порой несли чудовищные потери, несопоставимые с достигнутыми результатами.

Причин тут много было: вскрытие подготовки к атаке, ночные отходы обороняющихся на запасные позиции с оставлением лишь боевого охранения, минирование не только предполья, но полосы между первой и второй линией обороны. Но самым эффективным средством против «банзай-атак» стала заранее пристрелянная артиллерия, отсекавшая первую волну атакующих от подходивших резервов развития успеха.

Решена была проблема головастыми азиатами? Конечно. На Иводзиме и Окинаве янки хлебнули лиха, когда самураи довели до всех подразделений «гвинейские наставления» ведения атак. Для демонстрации выделялся взвод-другой, лосями ломящийся в направлении окопов морпехов США, создающий много шума, палящий куда попало, раскидывающий хлопушки и дымовухм, орущий подстреленным бегемотом.

Чаще всего у янки не выдерживали нервы, они вскрывали свои пулемётные и миномётные позиции, немедля получая обратку от легких горных орудий самураев. А настоящая атака проводилась в другом месте, куда под завесой шума скрытно пробирались основные части японского отряда, используя шквальный миномётный огонь для подавления пехотинцев в окопах или просто забрасывали гранатами все передовые позиции. В полный рост они уже не поднимались, если понесли потери – ждали подхода второй-третьей волны своего батальона/полка, идущих вперёд строго по хронометрам офицеров.

Вот так, непрерывными накатами, сменяя друг друга на участке прорыва, японцам удавалось отбросить янки на большие расстояния. Редко – разгромить или окружить. Тактика была доведена до идеала, но без бронетехники и мощной артиллерийской поддержки решала очень ограниченные задачи. А времени обобщить все тактические приёмы не оставалось в конце войны, но его достало северокорейцам и вьетнамцам, частично – китайцам. Отказавшимся от навала пехотой в составе соединений, оставив тактику «мясного штурма» для небольших частей до батальона включительно.

Опять-таки, не стоит верить пропаганде белого господина, намертво вколотившего в головы безудержных поглотителей штампов поп-культуры, дикие для военного человека вещи. Типа «алга!» на морально-волевых с именем тирана на устах. Не было такого и никогда не будет. Уже в Корее подход пехотных атак начал получать чёткие уставные нормативы, тут уже применялся советский опыт боёв в заключительной фазе Великой Отечественной. Шло обязательное формирование «штурмовых отрядов», бесценных узких специалистов-сапёров, пулемётчиков, снайперов.

Фактически были пересмотрены боевые задачи самого подразделения, когда основная масса бойцов занималась сковывающими и демонстративными действия, а главную работу выполняли именно штурмовики. Они обеспечивали вклинивание в полосу оборону, подавление главного его узла, взводного или ротного опорного пункта с пулемётами, складом БК и штабом. «Массовка» только после этого поднималась в атаку цепями или группами, добивала дезорганизованного врага и устремлялась в преследование.

До идеального состояния такие тактики «вылизали» вьетконговцы и персидские шахиды Басидж. Части с жёсткой идеологией, запредельной внутренней дисциплиной и налаженной специализацией. С группами разведки, просачивания, огневого подавления (снайперы и миномётчики), штурмовыми отрядами. А когда необходимо – смертниками для преодоления инженерных заграждений и минных полей. Северовьетнамцы умудрялись таким макаром буквально заползать на кухни янки, доведя нормативы поэтапного сосредоточения пехотного взвода перед последним броском до 15-20 метров от окопов.

Это работает

Если подытожить опыт «азиатских фанатиков», решивших проблему наступления без огневого и технического превосходства, то именно во Вьетнаме он была самым подробным образом проанализирован. Долгий кровавый цикл постижения такой непростой науки замкнулся, придя в наставлениях и полевых Уставах Вьетнамской народной Армии к тактике кайзеровских «штурмовых групп» с некоторым местным колоритом войны в джунглях и на пересечённой местности.

Хорошо знакомые военным историкам «вколачивания клиньев» в оборону противника вместо наступления по всему участку фронта, непрерывное наращивание усилий, обход с тыла и флангов долговременных укреплений, беспокоящие действия остальной части подразделения, гибкая смена направлений ударов штурмовиками. Классика на новый лад получилась, осталось проверить её не для отдельных ударных частей не крупнее батальона, а для соединений (бригада и выше). Что вынужденно сделал Иран во время свой войны с Ираком, страдая от нехватки вооружений.

Вторая половина 1981-го, на фронте ирано-иракской войны глухой позиционный тупик. В Багдаде крайне удивлены поступающей информацией о готовящемся масштабном наступлении персов, они знают: механизированных соединений, артиллерии и боевой авиации у противника мало, сжигать последние стратегические резервы будет подобно смерти. Особенно на эшелонированных и укреплённых позициях, тщательно построенных по советским наставлениям и Уставам. Об «Армии Фанатиков» имама Хомейни в иракских штабах знали, но в расчёт не принимали. Даже когда выведали о тренировках их использования в тактике «людской волны» (Басидж).

Суть её сводилась к переосмысленным действиям японцев, северокорейцев и китайцев, вьетконговцев, кайзеровских/советских штурмовых отрядов и более крупных соединений. Из каждого эпизода кровавой военной истории были извлечены наиболее полезные элементы, сложившись в наземную наступательную операцию на оперативном направлении во всю глубину (60-75 километров). Сначала выбирался участок обороны, где ленивое спокойствие противника обеспечивали обширные минные поля и сильные инженерные укрепления, именно туда скрытно (гражданским автотранспортом) перебрасывались бойцы «Басидж», часто – вообще не обмундированные.

В их рядах были малые, прекрасно обученные разведывательные группы, обученные тактикам «просачивания». Взяв с собой сухпаёк на несколько суток, они ночью проходили сквозь минные поля узкими проходами и занимали позиции в глубине обороны иракцев, либо на уязвимых флангах. Чтобы в предрассветный час «Х» поддержать бегущих и взрывающихся фанатиков кинжальным огнём, бросками в траншеи, атаками опорных пунктов. Как только «людские волны» пробивали проходы в полосе атаке роты – в пролом устремлялись прекрасно оснащённые и подготовленные части «лёгкой пехоты» Республиканской Гвардии, следом за ними шли механизированные подразделения для развития успеха.

Проверить всё на деле пришлось в ноябре-декабре 1981-го, когда Иран начал операцию «Тарик аль-Кодс», задействовав в первом эшелоне наступления три армейские и семь революционно-гвардейских бригад, подкреплённых ополченцами «Басидж». Оперативный замысел удался более чем полностью, фанатичные и организованные атаки без поддержки танков и авиации раз за разом обескураживали воинство Саддама Хусейна, а город Бостан был классически окружён, части прикрытия и гарнизон – уничтожены или бежали.

Свои потери (шесть тысяч убитыми и тяжелоранеными) персы посчитали приемлемыми, поскольку более двух тысяч иракцев были уничтожены, несколько сотен попали в плен, а три дивизии врага были разгромлены. Бойцов «Басидж» начали тренировать более основательно, среди них наметилась узкая специализация подразделений, на вооружении помимо винтовок и пистолетов-пулемётов времён второй мировой войны появились «Калаши», гранатомёты, лёгкие миномёты, средства связи.

Главное испытание тактика пехотных штурмов персов прошла во время иракского контрнаступления с декабря 1981-го – по март 1982-го (операция «Аль-Фауз аль-Азим» (Высший успех)). Из глубины Ирана под видом гражданского населения и мирным автотранспортом были доставлены в район атаки дивизий Саддама около двадцати тысяч бойцов «Басидж». Скрытно накопив силы бойцов-фанатиков, персы дождались переломной точки оборонительного сражения и провели блестящую операцию по разгрому измотанного противника.

Высадив вертолётные десанты Революционной гвардии в тылах иракцев, уничтожив несколько штабов и артиллерийских парков – одновременно бросили «людские волны» на заранее выбранные узлы обороны. Каждая «волна» насчитывала тысячу бойцов и уже третья ворвалась в траншеи и опорные пункты, потеряв до двух третей личного состава.

Не снижая темпа наступления, в прорыв устремились мобильные бригады Революционной Гвардии, за ними на оперативный простор вырвались механизированные дивизии. Под городом Шуш были окружены и полностью разгромлены 9-я и 10-я танковые дивизии Саддама, фактически уничтожена 1-я механизированная. Когда иракцы постарались вызволить побратимов из «котла», потеряли 12-ю бронетанковую дивизию.

Общий итог этого освободительного похода Ирана: 400 уничтоженных танков и БМП противника (против собственных 170-ти), человеческие потери составили 30 тысяч, иракские – 20 тысяч убитыми и столько же пленными. Как нетрудно догадаться, основной урон понесли части «Басидж», но приток добровольцев в их ряды стал лавинообразным, Тегеран был вынужден проводить отборы и давать отсрочки для участия боевых действиях. Что примечательно, в «ударники-штурмовики» массово начали записываться кадровые военные, доведя тактики пехотных штурмов без поддержки бронетехники и артиллерии до совершенства.

29 апреля 1982-го персы перешли в наступление, как обычно на острие ударов были бойцы «Басидж» и части Революционной Гвардии. Успешные операции под Бостаном, Сусангердом, на западном берегу рек Карун и Ахваз шли одна за другой, дивизии иракцев в панике покатились назад. Потом было сражение за укреплённый город Хоррамшахр, объявленный Хусейном «неприступной крепостью» и лично удостоенный визитом диктатора с клятвами типа «скорее небо упадёт в Карун, чем...».

Но 70 тысяч штурмовиков «Басидж» и революционных гвардейцев разгромили равную по численности иракскую группировку, используя тактику десятков ударов «людскими волнами». С одним принципиальным отличием прежних операций: штурмовым частям передали почти всю боевую авиацию ВВС Ирана, к тому времени Тегеран смог достичь паритета в воздухе. Три линии обороны города рухнули одна за другой в течение 48-ми часов, персы потеряли 33 тысячи бойцов убитыми и ранеными, иракцы – 10 тысяч, но в плен угодило ещё двадцать.

Так «Армия Фанатиков» имама Хомейни стала легендой Востока, удивлением для всего западного мира. Когда высокомотивированные и слабо подготовленные пехотные части, абсолютно нечувствительные к потерям, были встроены в классические боевые порядки кадровой армии.

Выводов не будет, оставлю Читателям поле для размышлений. Насколько белым господам из штабов Пентагона и НАТО удастся повторить успехи «азиатских фанатиков» на человеческом материале бывшей УССР. Компенсировать подавляющее превосходство русской Армии «мясными штурмами» – затея любопытная. Только для её реализации нужны простые вещи: огромная штабная работа, железная дисциплина и идеологическая обработка. Пока что-то не видно в атакующих порядках гайдамаков портретов Бандеры и Зеленского, как то было с сакральным обожествлением императора Хирохито у японцев, образами Мао, Ким Ир Сена и Хо Ши Мина, имама Хомейни у прочих идейных борцов за свою свободу. Пока лишь признаки геноцида налицо.