Сегодня мы поговорим о непростой судьбе человека, который стал прототипом одного из героев булгаковской «Белой гвардии». Данный деятель успел побыть сотником в силах гетмана Скоропадского, стать полковником Добровольческой армии, а потом — командиром РККА и советским преподавателем.

Леонид Сергеевич Карум.

Карум был сыном остзейского немца и русской женщины. Закончил Киевское военное училище, уже в ходе Первой мировой войны умудрился пройти обучение в Александровской военно-юридической академии. Леонид Сергеевич, безусловно, был человеком весьма разумным.

Но в историю он вошел как муж сестры Михаила Афанасьевича Булгакова, Варвары.

 

 

Будучи уже в чине капитана, Карум весьма позитивно воспринял Февральскую революцию. Он был в этот период на абы кем, а целым председателем совета офицерских депутатов города Киева (бывало и такое).

Такое поведение Карума, по-видимому, возмутило М. А. Булгакова. В «Белой гвардии» автор создал весьма негативный образ офицера Тальберга — типичного приспособленца, который был первым, «кто пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве...» С выходом романа в свет (1920-ые гг.) сестра Варвара почти полностью прекратила отношения с братом, настолько оскорбительным показался ей персонаж, якобы списанный с Карума.

 

 

Впрочем, вернемся к судьбе нашего сегодняшнего героя. Революция февраля 1917 года обернулась вскорости фактическим распадом страны. В Киеве начинается властная чехарда. Сначала появляется Центральная рада. Потом эту самую Раду сменяет гетман Скоропадский, опирающийся на немецкие штыки.

Скоропадский не был популярен среди украинцев, назревало антигетманское вооруженное восстание. Потому гетман в такой ситуации попытался опереться на русское офицерство. В числе тех военных, кто пошел на службу к Скоропадскому, оказался и Карум.

 

 

Он служил у Скоропадского сотником, плюс занимал неплохую должность в управлении военного министерства. Здесь стоит отметить, что в революционную пору многие офицеры оказались не удел, так как старая Русская императорская армия попросту развалилась.

Подавляющее большинство кадровых офицеров «мирных» профессий за плечами не имело. А семьи-то кормить надо. Потому военные шли и к белым, и к красным, и к разного рода «самостийникам» зачастую не из-за идейной солидарности, а благодаря банальному желанию выжить и помочь близким. Назвать реального Карума трусом или приспособленцем — значит быть необъективным. В конце концов, в пору Первой мировой войны он был боевым офицером, получал боевые награды. По моему мнению, М. А. Булгаков был слишком строг, в данной ситуации.

Впрочем, скоро в город пришли сначала красноармейцы, а потом и белогвардейцы.

 

 

Карум сначала попадает в Астраханскую группировку белых сил, там в чине полковника занимает судебную должность. Осенью 1919 года, в разгар решающих сражений, Карум попадает уже в Добровольческую армию на юге России...

В 1919 году казалось, что окончательная победа белых не за горами. А потому Л. С. Карум, послужив гетману Скоропадскому и благополучно «пересидев» Красную армию и петлюровцев, идет в «белый лагерь». Впрочем, это временно...

Из Астраханской армии белых Карум попадает в Добровольческую. Леонид Сергеевич был, судя по всему, блестящим преподавателем. Вот и у белогвардейцев он служил в стрелковой школе.

Было это уже в Крыму. Карум имел определенное влияние и на судебную систему белых. Здесь, в Феодосии, он совершит поступок, который, возможно, спасет жизнь и самому Леониду Сергеевичу.

Карум станет защищать большевистских подпольщиков, которых, в конечном счете, белогвардейцы так и не осудят, не успеют. Да, у белых были свои суды в тылу, которые далеко не всегда расправлялись с любым потенциальным революционером.

Леонид Сергеевич не стал уходить из Крыма вместе с Русской армией Врангеля. Полагаю, на выбор Карума повлияло радостное семейное событие: рождение дочери посреди Гражданской войны.

 

 

В конце концов, многие ярые противники большевизма не имели семей и надеялись продолжить борьбу. А кто-то имел, но зашел уже слишком далеко и понимал, что его не простят. Карум, полагаю, желал остаться на родине, уделяя больше времени семье.

Большевики-подпольщики защитили Карума от преследования со стороны карательных органов «красных». Дали ему самые лучшие рекомендации, как белому, который все время сочувствовал коммунистам. Уже в 1921 году он возвращается в Киев. РККА нуждалась в военных специалистах, коим и был бывший белогвардеец.

 

 

Карум становится командиром Красной армии, преподает юриспруденцию. В двадцатые годы бывший сотник Скоропадского идет вверх по карьерной лестнице, попадает на должность одного из руководителей института народного хозяйства в Киеве.

Но в 1929 году Карума арестовывают. «Настучал» на преподавателя один из студентов. Мол, белогвардейская вражина пропагандирует буржуйскую идеологию. На самом же деле, судя по всему, Леонид Сергеевич на занятиях показывал такую листовку, с белой агитацией. Но лишь как пример вражеской пропаганды)

Здесь вспоминается знаменитая полу-легендарная история о том, как бывший генерал Добровольческой армии, мастер маневров Яков Слащев-Крымский, распекал неумелые действия большевиков. На курсах «выстрел» он так выбесил самого Семена Буденного, что последний выстрелил в Слащева из револьвера несколько раз. Но ни разу не попал.

 

 

Слащев спокойно ответил: «как вы воевали, так сейчас и стреляете». Кстати, Слащев также стал героем в произведении М. А. Булгакова. Только не в романе «Белая гвардия», а в пьесе «Бег», как генерал Хлудов.

Кто знает, может и Карум не скупился на ехидство...

Впрочем, в этот раз от Карума быстро «отстали». Верная жена Варвара насобирала кучу бумажек, которые подтверждали важность Карума и его верность новой власти. Кроме того, подсобили старые друзья-большевики, благодарные «бывшему» за то спасение времен Гражданской войны.

Леонид Сергеевич, тем не менее, вынужден был переехать в Москву. Но и там он нашел хорошую работу, преподавал военные дисциплины в Московском университете. Его коллегами являлись почти сплошь бывшие генералы и офицеры старой русской армии.

 

 

Но в 1931 году Карума вновь арестовывают...

Казалось, что Леонид Сергеевич благополучно пережил период подозрений, а потому сможет и далее работать в качестве военного преподавателя, в Москве...

В начале 1931 года за Карумом вновь пришли. Как раз в этот период было инициировано так называемое дело «Весна». Данный процесс поломал судьбы многих бывших (в том числе и белогвардейских) офицеров на службе в Красной армии.

Непосредственными организаторами данного дела были весьма интересные личности из ОГПУ, Израиль Моисеевич Леплевский и Генрих Григорьевич Ягода. Кстати, обоих «товарищей» расстреляют в 1938 году. А Генриха Ягоду признали «не подлежащим реабилитации» даже в современной России.

 

 

Пострадало много «бывших»: А. Е. Снесарев, А. И. Верховский, А. А. Балтийский, А. А. Свечин и так далее.

Скорее всего, «под раздачу» попал и Л. С. Карум. После нескольких месяцев следствия, Карум все-таки подписал признание и получил пять лет, якобы за участие в «тайной контрреволюционной организации офицеров».

Тем не менее, Карум был освобожден в 1934 году, за хорошую работу в колонии. Но после этого Леонид Сергеевич остаток жизни прожил в Новосибирске.

Жена Карума также последовала за мужем, окончательно покинув европейскую территорию России.

 

 

Хорошую услугу Каруму, как ни странно, оказало происхождение: Леонид Сергеевич отлично знал немецкий язык.

Сперва он преподавал немецкий в обыкновенной средней школе. Потом стал читать лекции по немецкому и по латыни в медицинском институте Новосибирска.

Кроме того, Карум сумел получить педагогическое образование. Это позволило ему стать главой кафедры иностранных языков, в том самом медицинском институте. Варвара Булгакова, жена Карума, работала также в этом институте.

В 1948 году с Карума сняли судимость. Он тихо жил в Новосибирске, вплоть до 1968 года. Перед кончиной написал мемуары, в которых рассказал о собственной судьбе, о взаимоотношениях с членами семьи Булгаковых и о событиях, которые ему довелось наблюдать...

Да, у Карума интересная история жизни. Достаточно тяжелая: его помотала Гражданская война, он пережил аресты и заключение. В итоге он не стал выдающимся военачальником Красной армии (в отличие от Крузе, Шапкина или Говорова), но, по крайней мере, дожил в СССР до восьмидесяти лет, сумев при том принести пользу государству...